– Мне говорили о волокнах, что это?

– Предположительно конский волос или рафия. Криминалисты уточнят.

– Что говорит Рибуаз: сколько времени требуется для нанесения подобных повреждений?

– Может, и немного, если у него есть пневмопистолет для гвоздей.

Использование такого инструмента не соответствовало духу священного жертвоприношения. Вместе с тем Эрван прикинул хронологию фактов: Анн похитили около восемнадцати часов, тело подкинули в четыре часа утра. Убийце оставалось около десяти часов, чтобы доставить жертву в надежное место, подвергнуть ее пыткам, изувечить, а потом отвезти практически туда, откуда он ее забрал.

– Ты отправил пробы криминалистам?

– Ну да, уже вторую порцию.

– Кто руководитель группы?

– Сирил Левантен.

Лучший из научников: хорошая новость.

– По ногтям и волосам по-прежнему ничего?

– К середине дня будем знать больше: Рибуаз вкалывает как заведенный.

Эрван повернулся к Сардинке:

– Анн Симони, что в соцсетях?

– Пока все стандартно. Но в ее компьютере одна папка под замком. Я уже попросил помочь двух ботанов из наших.

Он снова подумал о «Кэрвереке». Два расследования наступали друг другу на пятки: второе неотступно следовало за первым.

– Это все?

– Мы же разговаривали в три ночи.

– Посмотри, что у нее насчет политических пристрастий.

– Типа чего?

– Антиглобализм. Анархизм. Типа этой хрени.

– Я думал, она завязала.

– И все же поройся. И насчет секса тоже.

– Пока ее жесткий диск вполне кошерный, кроме той папки, к которой нет доступа. Ты думаешь о чем-то особенном?

– Садомазо.

В комнате раздались звуки механического пианино. Музыка из старого гангстерского фильма «Борсалино», с Аленом Делоном и Жан-Полем Бельмондо. Сардинка принялся ощупывать карманы, ища мобильник, потом выскочил за дверь, воркуя в трубку.

– Крипо, что дала расшифровка мобильника?

Лютнисту, казалось, было не по себе.

– Она несколько раз звонила одному и тому же человеку в последний день…

– Какой номер?

– Он защищен. Мы всю ночь…

– Какой номер?

– Номер твоего отца. Его личный мобильник.

– Не секрет, что они были знакомы.

– Но не объясняет, почему она звонила ему шесть раз за несколько часов.

– Я спрошу у него сам.

Он сообразил, что забыл спросить Старика об Анн Симони, пока они ехали в машине.

– Что на видео?

– Ничего нового. Девушка испарилась на мосту Арколь. Попробуем найти свидетелей.

– Это все?

– Это все.

Эрван хлопнул в ладоши – и чтобы избавиться от ощущения неловкости и из желания подбодрить свои войска, которые, несмотря на все их усердие, казалось, сбавили обороты.

– Одри, возьми на себя обыск у жертвы этим утром. Прихвати с собой Фавини: он там уже огляделся.

– Без проблем.

– Тонфа, возвращайся в институт на завершение вскрытия.

– А я?

Все головы повернулись на голос. Жак Сержант сидел с поднятой рукой. Как в школе. Не больше тридцати, жгучий брюнет, черты обычные, кроме выступающего носа с горбинкой – как у тукана, на лбу ранние залысины.

– Ты? – повторил Эрван. – Займись расшифровкой ее разговоров вместе с Крипо.

Молодой полицейский согласно кивнул: не особо увлекательно, но его приняли в команду, а это уже немало.

Эрван посмотрел на часы:

– Крипо, а сейчас отвези меня в аэропорт.

Пока эльзасец наспех наставлял Сержанта, Эрван зашел к себе в кабинет и собрал вещи. Нашел бутылку воды и опустошил ее одним духом. Горло было как перегретая духовка. Какое облегчение. И однако, он злился на себя за то, что поддался этой потребности, – он принципиально презирал людей, которые надувались водой до отказа. Видел в этом низкое удовлетворение еще более низкого инстинкта. Почти порок.

Куча вещей вызывала у Эрвана такого рода отвращение, совершенно абсурдное. В сущности, он часто действовал как религиозный фанатик, испытывая ненависть к собственной природе, все время на шаг от самобичевания. Проблема в том, что у него нет бога, к которому он мог бы обратиться.

Взгляд на часы: что там возится Крипо?

Воспользовавшись передышкой, он позвонил Левантену, координатору из криминалистического учета:

– Морван. Ты получил новые образцы?

– Я над ними работаю.

– А первые что-нибудь дали?

– Если бы ты сказал, что именно ищешь, мне было бы проще.

– Во-первых, происхождение и состав гвоздей, осколков и прочего. На данный момент это наша единственная связь с убийцей.

– Навскидку весь этот скобяной хлам можно подобрать на любой свалке.

– Ты работаешь не «навскидку» и приучил меня ждать от тебя большего. Сегодняшний убийца подражает другому, из семидесятых годов, который действовал в Заире.

– И что?

– Возможна связь с Африкой. Проанализируй состав металлов, стекла, ржавчины.

– При условии, что пришлете подмогу.

– У тебя будет все, что пожелаешь: когда ждать чего-то конкретного?

– У меня десятки образцов. Так что через два дня как минимум, и то в лучшем случае – если управление доплатит за срочность тем, кого…

Эрван больше не слушал. Все эти бумажные, бюджетные и временные проблемы только лишний раз выводили его из себя.

– Сделай по максимуму. Я хочу сегодня же знать, откуда эти чертовы гвозди.

– Ладно, шеф.

– Еще одно: Тонфа говорил тебе о слюне?

– Нет.

– Убийца, возможно, обсасывает гвозди до того, как воткнуть их в плоть.

– Если так, следы будет найти непросто. Еще раз повторяю, тело – сплошное месиво.

– Ты умеешь творить чудеса.

– Сперму тоже искать?

– Не сперму, а кровь. Среди прочих безумных ритуалов убийца мог полить жертву своей кровью, чтобы установить с ней… физическую связь.

– Это такое колдовство?

– Называй как хочешь, но постарайся найти образцы, группа которых не совпадает с группой Симони. Начни с области черепа.

– Да на одно изъятие образцов куча времени уйдет!