А вскоре умер. 9 октября 1949 года Эббот Рамболд скончался в возрасте восьмидесяти одного года. Он ушел мирно, во сне или, как сказали бы цветные: «проснулся мертвым». За тридцать семь лет службы Рамболд добился должности председателя суда штата. Джоэл приехал из университета на похороны на кладбище в первой баптистской церкви, где также присутствовали Джон и Рассел Уилбэнксы.

Служба превратилась в дань человеку, прожившему долгую, счастливую и продуктивную жизнь. Слез было мало, зато много юмора и понимания, что один из Господних святых возвратился домой.

Следующие похороны, на которых предстояло присутствовать Джоэлу, стали совершенно иными.

Чтобы скрасить монотонность будней и облегчить путь пациентов к выздоровлению, врачи и администрация Уитфилда организовывали посещения кинотеатра «Парамаунт» на Ист-Кэпитол-стрит в Джексоне. Каждое утро автобус без таблички останавливался около тротуара в квартале от здания, и из салона выходили около двадцати больных. Их сопровождали служители и нянечки, и, оказавшись на улице, они старались выглядеть, как все остальные. На них была обычная одежда, и они легко смешивались с толпой. Неопытный глаз никогда бы не заметил, что они лечатся от серьезных душевных недугов.

Лиза любила кино и при каждой возможности присоединялась к группе. Причесывалась, пудрилась, красила губы, надевала одно из платьев, которые присылала ей Стелла. «Парамаунт» показывал «Ребро Адама» – комедию со Спенсером Трэйси и Кэтрин Хэпберн, и к часу дня в фойе было много народа. Старшая сестра купила билеты и проводила пациентов к двум рядам кресел. Слева от Лизы сидела пожилая дама по имени Беверли, давным-давно поступившая в лечебницу, справа – грустная молодая женщина, обычно засыпавшая во время сеанса.

Через пятнадцать минут после начала сеанса Лиза шепнула Беверли, что ей нужно в туалет. Выйдя из прохода, сказала то же сестре и покинула зал. А затем и кинотеатр.

Прошла два квартала по Ист-Кэпитал к Милл-стрит и оказалась на центральном вокзале Иллинойса, где взяла билет в вагон второго класса на поезд в час пятьдесят до Мемфиса. Ее рука дрожала, и Лизе пришлось сесть. Вокзал был практически пуст, и она нашла кресло далеко от всех остальных. Долго тяжело дышала, а когда пришла в себя, достала из маленького кармана сложенный лист бумаги. Под заголовком «Что делать дальше» она неделями сочиняла инструкцию себе – боялась, что, растерявшись, не будет знать, как поступить, и ей потребуются указания. Лиза перечитала текст и положила бумажку в карман. Затем вышла из здания вокзала, миновала квартал по Милл-стрит и оказалась в универмаге, где купила дешевую сумку, еще более дешевую соломенную шляпу и журнал. Положила в сумку оставшиеся деньги, пузырек с таблетками, губную помаду и поспешила обратно на вокзал. Пока ждала поезд, опять перечитала свою инструкцию и улыбнулась тому, что все получается удачно. При этом постоянно поглядывала на дверь, не появится ли кто-нибудь из больницы. Никто не появился.

Сопровождавшая пациентов в кинотеатр сестра увлеклась комедией и забыла о том, что Лиза ушла в туалет. А когда наконец вспомнила, побежала искать и, не обнаружив ее, с помощью двух санитаров принялась осматривать кинотеатр. Сеанс собрал много зрителей, но в фойе никто не помнил, чтобы во время демонстрации фильма из здания выходила худенькая женщина в желтом платье. Бросились из кинотеатра на улицы, и один из санитаров заглянул на вокзал. К тому времени Лиза уже час ехала на север и, сжимая в руке инструкцию, сидела одна у окна и смотрела на мелькающие сельские пейзажи. Она находилась три с половиной года взаперти, и теперь ей приходилось бороться со звуками и картинами реального мира.

Позвонили в полицию, известили доктора Хилсебека. Все встревожились, но панике не поддались. Лиза ни для кого не представляла угрозы и была достаточно стабильна, чтобы хотя бы несколько часов позаботиться о себе. Врач не хотел тревожить родных, демонстрировать некомпетентность своего персонала и медлил со звонком Джоэлу, Флорри и шерифу Никсу Гридли.

Лиза купила билет за наличные, не оставив в кассе следов. Но кассирша запомнила женщину и сообщила, что пассажирка направлялась на север в Мемфис.

Кинофильм закончился, и автобусу следовало возвращаться в Уитфилд.

Когда в четыре пятнадцать поезд прибыл на шестую станцию Бейтсвилл, Лиза решила сойти. Она понимала, что ее ищут и станут осматривать поезда и автобусы. У вокзала стояли два такси – оба старые, довоенные седана, которые выглядели еще менее надежными, чем их прислонившиеся к бамперу водители. Лиза спросила первого, сможет ли он доставить ее в Клэнтон, который находился от этого города в полутора часах езды. Она предложила 10 долларов, но шофер беспокоился за ненадежные шины. Второй сказал, что повезет за пятнадцать. Его шины выглядели еще хуже, но выбора у Лизы не было.

Когда она устроилась на заднем сиденье, водитель спросил:

– Никакого багажа?

– Нет. Путешествую налегке, – ответила Лиза.

Шофер сел за руль и, взглянув в зеркало заднего вида, заметил:

– Какое симпатичное у вас платье.

Лиза подняла сумку:

– Куда бы я ни ехала, у меня всегда здесь «кольт», и я умею с ним обращаться. Только попробуй что-нибудь учудить – горько пожалеешь.

– Простите, мэм. – За городом, шофер решился снова заговорить: – Можно включить радио?

– Ради бога.

Он включил приемник и, покрутив ручку настройки, нашел сельскую радиостанцию неподалеку от Мемфиса.

Уже стемнело, когда Хилсебек наконец связался с Джоэлом. Объяснил, что случилось, и признался, что поиски ни к чему не привели. Пропажа матери поразила Джоэла – он решил, что она задумала бегство заранее. Испугавшись, он не знал, как поступить. Ехать в Джексон, помогать поискам? Или в Мемфис, куда, как полагали, она уехала? Или оставаться на месте и ждать? Он позвонил Стелле и заверил, что все будет хорошо. Надо было позвонить Флорри, но Джоэл решил подождать. Ее аппарат был по-прежнему на общей вместе с дюжиной других телефонов линии, и каждый абонент мог подслушать новость: Лиза Бэннинг сбежала из Уитфилда.

Джоэл бродил по квартире, ожидая сообщения, что мать нашла и все уладилось. Позвонил в отделение шерифа в Клэнтоне, но там никто не ответил. Видимо, Тик Поли так крепко спал, что невозможно добудиться. Даже если все заключенные убегут из тюрьмы, он все равно не услышал бы.

Удалось дозвониться по домашнему телефону Никсу Гридли. Тот посочувствовал и сказал, что съездит проинформировать Флорри.

Когда такси оказалось на длинной подъездной дорожке к поместью Бэннингов, Лиза велела водителю остановиться. Поблагодарила, заплатила 15 долларов и вылезла из машины. Автомобиль уехал, а она медленно побрела в кромешной тьме, едва различая перед собой путь. Ни в доме, ни в постройках не горели огни. Лишь в окнах маленького флигеля, где жили Эймос и Нинева, теплился тусклый свет. В темноте появились очертания дома. Лиза пересекла переднюю лужайку, поднялась на крыльцо и потрясла ручку двери. Дверь была заперта – весьма необычно для сельской местности, где никто не закрывал двери на замки.