– Не мешайте работать! – донесся голос Козебродски.

Но его не слушали.

– Старая пердунья!

– Сам пердун!

– Какие нежности, – пробормотал искатель приключений, захлопнул дверь ванной ногой и побежал спасать компаньона.

– Вот, например, миссис Морган, – вещал Д.Э. за утренним кофе без завтрака. – Племянница недвижимого магната. Мечтает похудеть, говорят.

– Половина Дамского Клуба, – не остался в долгу М.Р., – мечтает выйти за сына сенатора Франка. Он как раз в прошлом году отстроился. Пижонский такой дом с колоннами. На Вашингтон-стрит.

– Видел, – отозвался Д.Э. – Вторая половина Клуба наверняка мечтает о том же самом. Только не признается, на первую все сваливает. А какой-то Робинсон, представляешь, никак не решается сделать предложение этой, как ее. Ну эта, рыженькая.

– А, – догадался М.Р., – дочь продавца птиц, мисс Фик? Тогда этот твой Робинсон знаешь, кто? Племянник аптекаря. А что это он? Такая краля аппетитная, и так о нем отзывается. Втрескалась без памяти, по-моему.

Д.Э. сочувственно вздохнул.

– Стесняется человек.

– О! О!

– Да, – искатель приключений задумчиво созерцал на потолке муху. – Кто там у нас еще? А, вот, вспомнил: Менцель. Казначей и смотритель училищ. Мечтает стать председателем городского совета. Хотя у него, скорее всего, не получится.

– Ну правильно, – согласился М.Р. – Все уверены, что председатель Макферсон на второй срок пойдет.

– И от всего этого, – Д.Э. взял со стола исчерканное письмо компаньона (Дюк опять хотел написать родителям и опять не написал) и стал делать из него голубя, – никакой пользы. Насобирали мы с тобой сплетен по всей округе, хоть в Дамский клуб записывайся.

Компаньон согнулся пополам.

– Было бы смешно, – проворчал Джейк. – Кабы не было так груст… Эй, ты чего?

– Ничего! – простонал М.Р., разгибаясь и исчезая за дверью.

Спустя минуту Д.Э. прекрасно его понял, но было поздно. Искатель приключений заметался по комнате, проклиная апельсины, персики и все остальные фрукты, какие только есть на свете.

– Наконец-то! – прошипел Джейк, сталкиваясь в дверях с вернувшимся компаньоном и не обращая внимания на выражение его лица.

Джейк уставился на компаньона.

Дюк молча сбросил пиджак, вылез из жилета, задрал рубашку. На животе, все еще загорелом после китобоя, алела сыпь.

– Шанкр, – не своим голосом произнес Дюк. – Так я и знал.

Джейк рванул с плеч подтяжки.

– Повезло, – М.Р. жалко улыбнулся.

И добавил:

– Не хочется вас пугать, сэр, но… может, в общем, быть, что просто еще рано.

– А то, в синей банке? – непослушными губами выговорил Джейк, вспомнив конфузную процедуру, каждый раз предварявшую амурные удовольствия.

– В синей банке! – передразнил Дюк. – Похоже, твое «в синей банке» раз на раз не приходится. О Боже!

– Вот уж к Нему теперь взывать бесполезно.

Дюк опять сунулся в газету.

– С девяти до пяти, с семи до восьми, по воскресеньям – с девяти до двенадцати.

Джейк вытащил часы Фокса: десять.

* * *

Была суббота, 21 июня 1906 года.

– Доброе утро, мистер Флинт! – медовым голосом пропела за дверью миссис Гейзер, которой полагалось быть совсем не здесь.

– Хорошо спали, мистер Флинт? – сейчас же спросила бабуля Буддл.

– Пошли в задницу, старые кошки! – отозвался часовщик.

– Быстро! – прошипел Д.Э.

Компаньоны выскочили в окно, спустились по деревянным столбам, поддерживающим террасу, и были таковы.

Спустя час искатели приключений ерзали на стульях в приемной доктора Брауна.

– Может у нас – вон, на дверях просто «доктор» написано – может, у нас диспепсия.

– А что это?

– Расстройство желудка.

Д.Э. молчал.

– Я говорю, может у нас диспепсия! – не унимался М.Р.

– Ага.

– Может, вообще ревматизм! Нервы! Чахотка!

– Ага.

– Что ты все «ага», да «ага»! – возмутился Дюк. – У тебя просто истерика!

– Знаешь, – медленно выговорил Д.Э., – если окажется, что да, я, наверное, застрелюсь.

Некоторое время компаньоны молча смотрели друг на друга.

– А я как же? – моргнул М.Р.

– Ты тоже застрелишься.

Д.Э. посмотрел на ошеломленного компаньона.

– Нет, – поправился он. – Грохнем друг друга. Ты меня, я тебя. Одновременно.

– Ты что, – спросил Дюк, – дурак, что ли?

Компаньон трагически молчал.

– Вот этот наверняка сифилитик, – М.Р. секретно сделал бровями в сторону хилого прилизанного субъекта, с независимым видом прохаживающегося мимо окна.

– Ага, – подтвердил Д.Э. – А вон у того рожа развратная.

– Пожалуйста, заходите! – послышался голос из кабинета.

Опрятный старик, обладатель развратной рожи, неторопливо поднялся со своего места. Джейк сглотнул и уставился на противоположную стену, где висели большие часы. Стук маятника вгонял бы в сон, если бы не висевшее в воздухе тревожное ожидание.

Наконец, старик вышел и не спеша покинул приемную. Дверь кабинета пригласительно приоткрылась.

– Пожалуйста, заходите! – опять раздалось изнутри.

При этих словах Д.Э. побелел. Так, что Дюк испугался: а ну, как грохнется в обморок, да прямо здесь. Прилизанный прекратил свой променад и скрылся в кабинете. Из-за двери послышался его высокий взволнованный голос. Д.Э. тоже посмотрел на компаньона. Увидел застывшее лицо, на котором панически торчал нос, и быстро закрыл глаза. Просидел так неизвестно, сколько. Пока не подскочил от щелкнувшего замка.

Из кабинета, ни на кого не глядя, вышел прилизанный.

Джейк проводил его взглядом. М.Р. глубоко вздохнул и встал. Стрелки часов двигались так медленно, как будто какой-то гад специально приклеил их к циферблату.

Когда Д.Э. Саммерс уже начал подумывать, не махнуть ли на все это дело рукой, и не смыться ли дожидаться компаньона на улицу, дверь кабинета открылась и вышел Дюк. Хмуро махнул и Д.Э. Саммерс, сам не поняв, как это произошло, уже подпирал спиной закрытую дверь, не решаясь сделать ни шагу в сторону поднявшегося навстречу доктора.