Охотник, неплохо относившийся до этого к Гартошу, бросил на него злой взгляд. И Гартош легко прочитал в этом взгляде понимание, его понимание ситуации. Сынок больших начальников, имеет больший доступ к информации, чем те, кто этого действительно потребует, да еще и смеет что-то требовать. Гартош не стал разубеждать Серея. Неплохой он парень, но доказывать что-либо, кому-либо, насчет своей родни, Оскол уже перестал.

Серей повернулся к своим охотникам.

– Возвращаемся. Доложим начальству, и пусть они решат, что делать с оборотнем и вмешательством дриад. Пусть и пассивном.

Охотники удалились. Вслед за ними потянулись и росомахи. Ну а академиеры и часть оставшихся легионеров окружили Гартоша.

– Ну, давай, те тяни, рассказывай, – потребовал Алькон. – Вон легионеры говорят, дриады просто так никого не отпускают. Особенно если им кто понравится.

Гартош не стал отрицать, и выдержав эффективную паузу начал повествование. Рассказчик он был отменный, и слушали его с затаенным дыханием и раскрытыми ртами. И даже ветви дуба внимая, опустились пониже.

– Ну и везет же тебе! – по окончанию рассказа выкликнул Алькон. И начал загибать пальцы. – Сначала Лорд Белый Демон, затем Снежная Дева, теперь дриады с нимфами. Кто дальше?

Гартош пожал плечами.

– Поживем, увидим.

Он повернулся к Зачарованному лесу и помахал рукой. Несколько верхушек деревьев взмахнули в ответ.

* * *

Все оставшееся время в расположении росомах академиеры провели с пользой и интересно. Они много чего узнали о лесе, его обитателях, и способах ведения боевых действий в лесах. А также провели несколько тренировочных боев и большие учения. Нужно сказать, что группа, которой руководил Гартош, или был участником в качестве рядового, неизменно выигрывала все сражения и стычки. Теперь лес явно покровительствовал младшему Осколу.

Наконец академиеры вернулись в привычное для себя место. Южные степи империи, расположение легиона «Гепарды», элитного кавалерийского легиона. В одном из полков этого именного легиона и предстояло академиерам продолжить свою службу – учение. И теперь для академиеров Южной Высшей Военной Академии не было никакого снисхождения. Это в горах, или на севере, они могли кивать на то, что попали в слишком уж непривычные для себя места. Здесь же они были дома.

Первым делом они посетили табун, где среди запасных лошадей смогли выбрать свою вторую половину на этот этап учений. Руководствуясь подсказками опытных коневодов, Гартош выбрал себе гнедую кобылу, не особо примечательную на вид, зато, как выяснилось, послушную и удивительно выносливую. Не долго думая Гартош назвал помощницу Ласточкой, что было принято нею так, будто этой кличкой ее называли всю жизнь. А как позже оказалось, так и было.

В кавалерийском деле академиеры южной являлись далеко не новичками, а некоторые, как Терес например, могли посрамить даже тартов. Так что гепарды без предисловий взяли молодежь в оборот. Сейчас они оттачивали на практике то, что изучали все эти годы.

Ронан Жогар, сотник гепардов, начал очередное практическое занятие.

– Все вы знаете, что кавалерийские, впрочем, и большинство пехотных легионов, состоят из пяти тысяч. Одна тысяча панцирников и четыре тысячи легковооруженных воинов. Вы конечно изучали основы ведения боя и тех и других. Сейчас вы посмотрите, как действует панцирная сотня. А затем попробуйте это повторить.

Академиеры расположились вдоль ристалищного поля, на котором проводились многие учебные бои и большинство показательных. На одном конце поля выстроили имитацию пехотного строя. Все как положенно: длинные пики – правда с тупыми деревянными окончаниями – щиты в полный рост и соломенные чучела за ними.

Конные панцирники выглядели, конечно, намного внушительней и грозней, и это не удивительно. Пехота и кавалерия относились друг к дружке ревниво и даже немного презрительно, считая себя главной силой на поле брани. Именно поэтому вражеская соломенная пехота выглядела несколько комически. Большие, круглые, явно испуганные глаза, разрытые в крике рты, забавные, по мнению кавалеристов, и оскорбительные для пехотинцев надписи на щитах. С другой же стороны: начищенные до блеска доспехи, яркие флажки на кончиках пик, задвинутые забрала, нетерпеливое фырканье лошадей.

Труба пропела сигнал к атаке и сотня, не спеша, шаг за шагом, начала набирать скорость. Все ощутимей дрожала земля, все больше скорость, все меньше расстояние между противниками, все ниже опускались пики кавалеристов. Треск ломаемых щитов и пик, и бронированная конная лавина смела условного врага, и промчалась дальше, постепенно теряя скорость.

– Примерно так! – одобрительно рыкнул Жогар и повернулся к академиерам. – Сейчас вы повторите то, что увидели.

Молодежь возбужденно загудела. Принять участие в такой атаке мечтал каждый. Правда у некоторых слова сотника вызвали недоумение. В частности у Дебора и Гартоша. Они переглянулись, и Гартош вышел вперед.

– Господин сотник.

– Говори.

– Разве мы не должны первым делом потренироваться водиночку, чтобы немного приспособиться к броне и тем лошадям, на которых мы будем участвовать в атаке? Ведь наши лошади не предназначены для брони.

Жогар был несколько удивлен, хотя выслушал Гартоша внимательно.

– Правильное замечание и похвальное беспокойство академиер. Конечно, вы должны были немного потренироваться в одиночку, затем небольшими группами и только потом полной сотней. Но! Во-первых: вы академиеры южной академии и в кавалерийском деле намного опытней выпускников других академий. А во-вторых: вы выпускники южной академии и намного самоуверенней других академиеров. Вам быстро наскучит долгая и тщательная подготовка, вы ведь готовы сразу идти в атаку. Не так ли? Посмотри на своих.

Гартош посмотрел. Возбужденные и нетерпеливые лица, и лишь немногие начали понимать беспокойство своих предводителей.

– Вот поэтому я хочу ткнуть вас носом в вашу неопытность, чтобы потом, на занятиях, вы были поприлежней. А теперь займите места в конце поля. Сейчас вас обладят в доспехи, усадят на лошадей, сунут в руки пики, щиты, и вы покажите на что способны.

– Хоть бы обошлось простыми переломами, – успел шепнуть Дебор, перед тем как занять свое место в строю.

Когда началось облачение в доспехи, уже все поняли, что их ждет. А ждет большой конфуз. В отличие от академии, где выбор панцирей и шлемов хоть и был небольшим, но все-таки был, здесь каждому давалось то, что снял с себя гепард – панцирник. Причем размер доспехов определялся не примеркой, а примерно одинаковым ростом и шириной плеч.

Гартош потуже затянул ремешки шлема, но тот все равно держался слабовато.

– Подложить бы что, – он попросил оруженосца.

Тот сжалился и водрузил шлем поновой, подложив какую-то подозрительного вида тряпицу. В схожем положении оказались и другие академиеры. Да, предстояла забава. Хватало и зрителей: несколько сотен гепардов разместились по обеим сторонам ристалищного поля, намереваясь изрядно повеселиться. Новоявленные панцирники взгромоздились на тяжеловозов, для которых такая пробежка была обычным делом. Вот они, спасители от позора! Гартош повернулся к соседу.