– Ты хоть представляешь, что это такое, перенести с собой коня? Даже не человека, а коня? Ты только что боялся даже подумать об этом, а сейчас рвешься проделать такое в одиночку.

– Неужели никто в одиночку не делал переход с конем?

– Делали, конечно. Сильным магам под силу. Но… – Олейван вдруг вспомнил, чьим внуком является Гартош. – Но, гм, если ты очень этого хочешь, то можешь попробовать.

– Я готов. Куда нужно перенестись?

– Открой свой разум, я покажу тебе место сбора.

Закрыв глаза, Гартош отчетливо увидел место, куда он должен перенестись. Вдалеке синели горы, шетах в трехстах сплошной стеной стоял лес, рядом бежала река, на берегу реки расположились несколько домов, совсем небольшой хутор, кое-где над крышами вился легкий дымок. В общем, все понятно. Не раскрывая глаз, Гартош наклонился и прошептал Ласточке несколько успокаивающих слов. Та согласно кивнула, и увлекаемая магией всадника вдруг оказалась в тысячах латонов от того места, где находилась всего несколько секунд назад. У бедного животного подкосились ноги, и она бухнулась набок. Гартош чудом успел выскочить из седла, хорошо, что ноги не запутались в стременах.

– И не такое бывает, – послышалось за спиной.

Выхватив саблю и молниеносно развернувшись, Гартош обнаружил перед собой два десятка встречающих. Судя по форме и знакам различия, это были представители шестого пехотного легиона Восточной армии.

– Сотник Ратан Гатарин, – отрекомендовался один из них, – третий полк шестой пехотный регион.

– Сотник Гартош Оскол. Отдельная сотня первого полка легиона «Гепарды».

– Отдельная сотня? Что-то я такого не слышал.

– Мы временно прикомандированы к гепардам. Выпускная группа южной академии.

– Понятно. Почему ты один, без мага? И где остальные бойцы?

– Я сделал пробный переход. Так получилось, что именно в нашей сотне больше всего способных совершить подпространственный переход.

– Ясное дело, в высшую академию не берут неумех.

– Это точно. – Гартош принялся поднимать кобылу. – Вставай моя девочка, вставай Ласточка.

Лошадь, судя по всему, оправилась от шока. Она легко поднялась и тут же потянулась к молодой сочной траве, такое лакомство на юге редкость.

– Ну и молодец, – успокоился за свою боевую подругу Гартош. И тут ему пришла в голову очень важная мысль. – Прошу меня простить, но мне нужно вернуться.

И не успел Гатарин поинтересоваться, что за спешка, как академиера подхватил магический поток и только его и видели. Ласточка подняла голову, недоуменно фыркнула – куда это подевался ее наездник? И не получив ответа вернулась к прерванному занятию: настоящая боевая лошадь знает что вкусно поесть удается не всегда.

Появление Гартоша вызвало всеобщий вздох облегчения.

– Ты где кобылу забыл, продал что ли? – Гоготнул кто-то из гепардов.

– Ага, за твоей вернулся, – поддержал шутку Гартош. – А если серьезно, из-за коней я и вернулся. – Изображение нужно передавать с учетом их роста. Я-то по привычке высадился как обычно, и моей Ласточке пришлось не сладко. Так что не забывайте делать поправку на рост коня. Ну ладно, я назад, а то она там одна.

– Подожди! – Успел крикнуть Олейван, прежде чем Гартош укутался в магическое покрывало.

– Что еще?

– Ты как переход перенес, нормально?

Думал Гартош не долго:

– Да вроде не плохо. Даже смогу кому-нибудь помочь с переходом.

– Вот и хорошо. А то шастаешь туда сюда без толку. Вон, дружок твой, Алькон, совсем скис, боится, что мы его здесь оставим с его скромными возможностями.

Помощь Гартоша понадобилась еще пару раз. Как оказалось, никто, даже Олейван, не владел так хорошо искусством подпространственного перехода, как младший Оскол.

Переброска сотни заняла целый день. Правда, сотни слишком громко сказанно. Совершить переход сумели только шестьдесят всадников. Из них десяток отсеялся, так как их лошади пережили настолько глубокий шок при переходе, что ни о каком их участии в боевых операциях не могло быть и речи. Возглавил полусотню сотник Ронан Жогар, он и начал совещание.

– Что мы имеем. Полсотни всадников, две сотни пехотинцев и несколько стражников по селам. А нужно контролировать огромную для таких сил территорию – семьдесят на пятьдесят латонов. Ратон, давай карту.

Десятники, в числе которых был и Гартош, склонились над подробной картой. Примерно треть территории покрывали густые леса. А еще множество мелких рек и болота, и ни одного крупного населенного пункта. Даже столицу местного баронства тяжело назвать городом – так – село средних размеров. А в основном хутора и деревеньки. И вот через это, не особо заселенное баронство, шел стратегический важный тракт.

– Гробросцы выбрали идеальное место для своих засад и набегов, – хмуро глядя на карту, произнес Гатарин. – Войск почти нет, гарнизон на каждом хуторе не поставишь, не хватает сил чтобы перекрыть дороги, поставить охрану возле мостов, я уже не говорю, что гоняться за ними мы совсем не в состоянии.

– Гоняться теперь наша задача. Гоняться и выгонять на ваши засады. Только проводников выделите.

– Выделим.

– Сколько по вашим оценкам здесь гробросцев?

– Три, четыре десятка. Действуют грамотно; то разбиваются на группы по пять, десять человек, то объединяются для нападения на хутора и деревни. Уже сожгли сволочи половину мостов, еле успеваем восстанавливать. Местные жители в страхе, некоторые побросали свои дома, собрали пожитки, животинку и перебрались в более спокойные места.

– А отряды самообороны?

– Да что они могут против хорошо подготовленных профессиональных бойцов. А тут еще слух прошел, мол, у гробросцев у подчиненных есть твари разные из Межевых гор.

– Откуда слухи?

– Да хутор тут неподалеку был. Сожгли его, а жителей побили. Да не просто убили, а буквально разорвали и изгрызли.

– Так может, это лесное зверье постаралось? – выдвинул версию Гартош.

– Может и местные. Но следы не местные, не наших хищников, да и не позволяли они никогда себе такого – на людей в домах нападать.

– Следы и подделать можно, – в раздумье сказал Жогар.

– А зверя голодом можно довести и не до такого, – добавил один из десятников.

– Будут жрать все что дадут.

Жогар встрепенулся.

– А что, вполне возможно. На хутор нападали гробросцы, людей побили они; а труппы потом скормили запертым где-нибудь голодным хищникам. А то, что осталось, подбросили назад, для острастки местных.

– Скорей всего так и было, – согласился Гатарин. – Но местным это будет тяжело объяснить, слишком сложно все это для их понимания.