class="p1">— Это во многом заслуга эннийцев. Магистр долго готовил тот переворот, и я был его участником.

Брови императора с удивлением поползли вверх.

— Значит, вы ещё и мастер по работе в поле?

— Не без этого. В конце концов при Эсмии Флавиесе я был тайным эмиссаром Магистрата. Шпионить и устранять помехи — моя работа. — Симуз уставился на человека в углу. — И не только моя, как вижу. Демос проследил за его взглядом. — Это мастер Юн, мой шпион. — Это мастер Сид Юнивас, тайный эмиссар Магистрата, работающий в империи уже восемнадцать лет. Юн невозмутимо пожал плечами. — Флавиес давно отправил на с Арчеллой присматривать за вами. Решайте сами, что делать с этой информацией дальше.

— Шпионы всюду, — усмехнулся Демос. — Это меня не удивляет. Впрочем, этот момент можно обсудить и позже.

— О да, здесь для всех васнаберется полно работы, — поддержала его Виттория.

— Но начнём с главного. — Император уставился на Десари. — Сколько вам лет?

— Тринадцать.

— Совершеннолетие в Эннии достигается с шестнадцатилетнего возраста, — припомнил Демос. — Значит, вам нужно продержаться три года. И всё это время кто-то должен представлять ваши интересы в Магистрате.

Симуз кивнул.

— Всё так, ваше величество.

— Хорошо. Если Десарии нужен влиятельный опекун, я согласен. Однако часто бывать в Сифаресе не смогу: у меня есть собственная страна, которой следовало бы заняться. Но я смогу выбрать достойного представителя, который будет говорить от нашего с Десарией имени. Что скажете?

Эмиссар оторопел. Неужели всё оказалось так просто?

— Вы, кажется, хороший человек, — сказала Десари, глядя Демосу в глаза. — О вас рассказывают, что вы даже умеете творить чудеса. Я тоже умею.

Демос и Виттория переглянулись. Симуз взял дочь за руку.

— Десария обладает редким колдовским даром. Она может видеть происходящее глазами других людей. И не только это. Дар пробуждался в ней очень болезненно, и ей ещё предстоит обучиться владению своей силой. Однако я прошу вас не использовать мою дочь только ради…

— Исключено, — отрезала Виттория. — Мы с Демосом сами… Кое-что знаем о силах. Я постараюсь научить её.

— Обычно помогает фхетуш, но…

— Наш фхетуш погиб, — отозвался Симуз. — Погибла.

Виттория встала из-за стола. Кот тут же принялся ласково тереться о её ноги.

— Пустых людей у нас нет. Придётся идти другим путём. — Императрица едва заметно улыбнулась. — Десария станет моей фрейлиной. И ученицей. За три года можно успеть многое. Очень многое, если как следует постараться.

Эпилог

Альдор содрогнулся, когда очередной порыв ветра едва не сбил его с ног. В Бергленских фьордах бушевала снежная буря — до того мерзкая, что он проклял всё на свете и себя самого в первую очередь, что согласился на это путешествие. Холод, влага и пустоши — вот чем мог похвастать Берглен. Господь явно сэкономил на красках, создавая это место: тёмные скалы, вонзившиеся в покрытый тонким льдом залив, серые дороги, проложенные редкими караванами, белоснежные шапки на холмах. Лишь изредка Альдор видел ярко-оранжевые клювы неуклюжих тупиков да крикливых чаек. Мокрый снег то и дело норовил залепить глаза, и эрцканцлер не сразу разглядел крыши Берглена. Городок вырос вдвое после союза с рундами: рыбный промысел процветал, хотя условия здесь оставались суровыми. Впрочем, с приходом зимы жизнь местных почти замерла.

Грегор же был очарован Севером, и Альдор совершенно не понимал, почему.

— Ты так и не сказал, зачем мы здесь! — обратился он к Грегору, перекрикивая гул ветра.

— Увидишь! Это, можно сказать, сюрприз.

Альдор ненавидел сюрпризы. Особенно те, что подкидывал король: из них редко выходило что-то путное.

Грегор пришпорил коня и знаком приказал свите возвращаться на дорогу. Альдор плотнее закутался в шубу, смахнул прилипшие к волосам хлопья снега и с тяжким вздохом последовал за другом. Под копытами хрустел наст.

Граувер удивился, когда они оставили стены города за спиной и поехали дальше.

— Нам туда, за холмы, — указал король на север.

Эрцканцлер плохо знал эти места, но помнил, что весь Бергленский залив был испещрён фьордами. Длинные узкие скалы уходили далеко в море, образовывая множество маленьких бухт. Какие-то из них были пригодны для судоходства, иные — с отвесными скалами — делали подход к суше и спуск на воду невозможным. Летом это место могло быть очень красивым, но сейчас у Альдора не было ни малейшего настроя на любование северными прелестями. Всё, чего он хотел — это сухости, тепла и чаши вина с пряностями. Строго в такой последовательности.

Грегора же, казалось, холод не брал вовсе. Король направил коня вверх по склону холма, и Альдор обречённо последовал за ним. Наконец, когда они достигли вершины, Волдхард широко улыбнулся:

— Жаль, что сейчас снегопад. Мешает увидеть весь масштаб. Но, поверь мне, такого ты прежде не встречал.

Альдор спешился и подошёл к самому краю обрыва, разглядывая представшую перед ним картону и не веря собственным глазам.

— Так вот куда ушла вся казна, — выдохнул он. — А я-то грешил на Хальцеля. Думал, что старик подворовывает.

Перед ним, в широкой полукруглой бухте с пологим заходом в море, словно останки древних гигантских рыб, выросли рёбра строящихся рундских дракков. Навскидку здесь была добрая сотня кораблей, каждый из которых требовал по сотне гребцов. Флот для союзной армии.

— Хранитель милостивый… — выдохнул эрцканцлер, осознав масштаб.

— Это приданое Истерд, — отозвался Грегор. — Магнус обещал построить их для меня, чтобы мы вместе пошли на Миссолен. Знал бы ты, сколько дуба, сосны и ясеня пришлось разыскивать по всем землям! Для киля подходит не всякое дерево, представляешь? Видишь тот корабль, что стоит у скалы? Это Ириталь — на носу будет её статуя. Я поплыву на нём. Пусть империя помнит, что сделала.

Грегор рассказывал так увлечённо, что у Альдора защемило сердце. Давно, уже очень давно, почти в прошлой жизни король улыбался так искренне и был так поглощён делом. Беда заключалась в том, что дело это грозило стать кровавым.

— Впереди много работы, — добавил Грегор. — Возможно, на год или даже больше. Зима нас здорово задерживает, хотя Магнус пригласил сюда лучших корабельных мастеров из Вевельстада.

— Сколько… — Альдор запнулся, когда ему в рот залетели хлопья снега. — Сколько кораблей он тебе обещал?

Грегор улыбнулся ещё шире.

— Сотня дракков и полторы сотни снекков — это те, что поменьше. Здесь ты видишь только дракки, а снекки строят в другом месте. И, конечно, полсотни кнорров с большой осадкой, чтобы везти с собой провизию. — Он хлопнул друга по плечу. — Это будет великий флот, Альдор! Первый в Хайлигланле!

Альдор содрогнулся. Изящные и в то же время сулившие опасность изгибы рундских кораблей завораживали, но