— Он и в самом деле стар, Старший Хранитель. Достаточно стар, чтобы от него избавиться, ты так не думаешь?

— Может быть, — произнес Терц с совершенно непроницаемым видом.

— Ну что же, скоро мы, наверное, все узнаем. Позаботься об этом. Нет незаменимых кротов.

— Да, Господин, — согласился Терц.

— Требования Слова не должны игнорироваться кротами просто потому, что им так удобно. Подобное отношение является преступлением против Слова... — Голос Люцерна повысился, и он угрожающе сгорбился. Сейчас у него был разгневанный вид, как в тех случаях, когда все шло не так, как надо, и ситуация выходила из-под контроля.

— Мы должны опасаться не того, что кроты делают, а того, что они думают и чувствуют,— вот что мы должны изменить. И нужно заставить наших сидимов понять это, Терц, или все, что мы делаем, пойдем насмарку. Например, этот гвардеец Гиннелла не понял, что опасен не Шибод, а сам факт его существования. Я сокрушу не Биченхилл, а дух мятежа, который он воплощает. Это только кажется, что в нашем походе важны когти и физическая сила. На самом деле главное — это завоевание умов. Ты меня понимаешь, Терц? А они поймут?

— С каждым днем я понимаю тебя все лучше, Господин. Если мне позволено будет сказать, не проявляя непочтения к твоему дедушке, то Слово сегодня яснее говорит через тебя, чем когда-либо — через Господина Руна.

Люцерн улыбнулся от удовольствия, но затем возразил, словно из скромности:

— Но без его трудов нашу задачу было бы трудно сегодня выполнить. Твое дело — помочь мне в том, чтобы новые сидимы поняли наши намерения. Клаудер, Мэллис, Слай и другие завоюют под моим предводительством власть, но духовная власть — вот в конечном счете наша истинная задача. Когда каждый крот познает власть Слова, поверит в него и почувствует к нему любовь — только тогда наконец умрет Камень. Это нелегко сделать, но разве я не прав, полагая, что такова наша конечная цель и достижение ее будет величайшим триумфом?

— Ты прав, Господин, — прошептал Терц успокаивающим тоном.

В такие минуты движения Люцерна становились резкими, взгляд — пламенным, он не выносил возражений, так что только очень отважный крот мог возражать ему. Терц хорошо знал своего Господина.

— У Слова всегда есть решение, — заявил наконец Люцерн,— и оно подскажет мне его. Это моя задача. А теперь скажи мне, Терц, что ты знаешь о «Системных Реестрах» Аффингтона? — Люцерн не сделал паузы перед этим вопросом, но по более спокойному тону Терц понял, что он уже остыл, снова став самим собой. При всем своим опыте общения с Руном, Хенбейн, с другими Хранителями Терц никогда не встречал крота, который так умел бы отрешиться от вопросов, волновавших его минуту назад, и целиком отдаться чему-нибудь другому.

— «Системные Реестры»? — повторил Терц, собираясь с мыслями и улыбаясь от удовольствия служить такому Господину.

— Слай упомянул о них при мне,— нетерпеливо сказал Люцерн.

— Насколько нам известно, в период расцвета Аффингтона было заведено, чтобы каждый крот-летописец отправлялся в кротовий мир и возвращался с отчетом о системах, в которых побывал. Эти отчеты и составили великие архивы, или «Системные Реестры», которые хранились в Священных Норах. Библиотеку раз громили воины Госпожи Хенбейн, что, возможно, было недальновидно.

— Весьма недальновидно, должен сказать. Для чего использовались эти архивы?

Терц с удивлением взглянул на него:

— Конечно для управления, хотя кроты-летописцы не назвали бы это так. Благодаря подобным «Системным Реестрам» целые поколения кротов-летописцев узнавали историю и нравы каждой системы и, таким образом, могли судить, как действовать наилучшим образом, когда возникнут проблемы.

— Эта информация и нам бы пригодилась,— раздраженно заметил Люцерн. — А не следует ли нам теперь сделать то же самое?

— В некотором смысле мы это и делаем. Отчеты сидимов сохраняются, и их накопилось немало за прошедшие века. Правда, до Руна записи вели нерегулярно, и они были очень краткими.

— Если ты имеешь в виду записи, которые я видел в Верне, то они совершенно бесполезны, Терц. Мы можем и лучше. Если мы хотим сплотить силы, которые имеем, и поддерживать их в хорошем состоянии, то должны справиться лучше. Невозможно править без знаний. Мы создадим Записки Систем, которые не уступят никаким «Системным Реестрам». Сидимы, отправляющиеся в путешествия, будут вдохновляться тем, что их отчеты составят часть Записок, необходимых для окончательной победы Слова.

— Где они будут храниться?

— В Верне. И только в Верне. Господин, который контролирует такой архив, сосредоточит в своих лапах огромную власть для Слова. Праздные сидимы получат, таким образом, занятие. Кроме того, у нас появится возможность давать нескончаемые задания тем сиди-мам, которыми мы недовольны. Это будет очень удобно для нас.

Терц кивнул.

— Мы со Слаем займемся этим,— сказал он.

Вот таким образом в осенние годы сентября и раннего октября разрабатывалась стратегия великого похода Люцерна и обеспечивался его успех. Делая все терпеливо и методично и до поры до времени не злоупотребляя насилием, Люцерн укреплял свою власть, в то же время все больше узнавая о кротовьем мире.

К середине октября большинство новых сидимов, посланных с заданием составить отчеты, возвратились в Кэннок, и суть их отчетов была доведена до Люцерна и Хранителей. Хотя на некоторые ключевые вопросы пока что не было дано ответов и Люцерну еще надо было встретиться с Гиннеллом, а также узнать правду о Вайре, он инстинктивно ощущал, что пришла пора дать более конкретное и объединяющее задание. Он знал, что скоро придет зима и, если он хочет, чтобы сидимы добрались до пунктов назначения с новыми поручениями, нельзя терять время. К тому же сидимы начали проявлять беспокойство, так как все знали про новые задания и большинство жаждало отличиться.

Люцерн был склонен действовать быстро, а Терц призывал его к осторожности.

— Подожди вестей от Клаудера и возвращения Мэллис. Они прошли обряд посвящения вместе с тобой и тоже захотят участвовать. А Гиннелл... ему может показаться, что его игнорируют, если он узнает, что сидимы отправились в путь без консультации с ним, особенно если дело касается гвардейцев.

— Ты прав,— неожиданно согласился Люцерн.— Я переутомился. Я дам им еще немного времени. Почему Мэллис до сих пор не вернулась?

— Тебе не хватает ее, Господин? — спросил Терц.

— Да, Терц. Но ведь она твоя дочь — разве ты не боишься за нее? У нее опасное