Поворачиваюсь к Эрику, который как раз разрывает упаковку от презерватива. Он берет меня за руку:

— Я привяжу тебя к кровати и предложу Марио. Ложись лицом вниз.

Не сопротивляясь, делаю то, о чем он просит, и вижу, что Мариса делает то же самое. Марио и Эрик привязывают нас шелковыми платками к изголовью кровати. Через несколько секунд кровать прогибается и кто-то шлепает меня по попке. Жжет. Узнаю руку Эрика. Приподнимая мою попку, он произносит:

— Раздвинь ноги, чтобы он мог легко в тебя войти и чтобы я мог все видеть. Понятно, дорогая?

Киваю. По моему телу пробегает дрожь возбуждения.

Незнакомые руки берут меня за бедра, и понемногу в мою киску входит упругий Марио. Он проникает недостаточно глубоко, и мне хочется большего. Позволяю ему бомбить меня еще и еще, постанывая от наслаждения, а рядом слышу взвизгивания Марисы и знаю, что Эрик смотрит на меня, даря ей огромное… преогромное блаженство.

Представив эту сцену, я завожусь, возбуждаюсь, распаляюсь. Раз… два… три… четыре… пять… шесть атак и шесть блаженных криков, на седьмом я слышу, как Эрик издает хриплое рычание и достигает оргазма.

Марио приподнимает меня выше и бомбит, прижимая еще крепче к себе, и наконец мы оба достигаем пика.

Изнеможенная, лежу лицом вниз и вскоре чувствую, что Эрик развязывает мне руки. Целует мои запястья и говорит:

— Пойдем… дорогая. Тебе нужно в душ.

Берет меня на руки и целует в лоб:

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — улыбаясь, отвечаю я.

То, что я только что пережила, оставило меня без сил, но от его слов сердце начинает биться еще сильнее. Эрик подносит меня к джакузи и осторожно опускает в воду:

— Отдохни немного.

Я вздыхаю от блаженства. О, как приятно! Эрик идет в душ и через пару минут тоже садится в джакузи. Он намыливает мне волосы и нежно их массирует, затем ополаскивает. Просит меня повернуться к нему лицом. Мы пожираем друг друга глазами, он целует меня в плечо и шепчет:

— Уже все, дорогая…

Член Эрика твердый как камень. Он выходит из джакузи и протягивает руку. Я выхожу вместе с ним. У меня дрожат ноги. Я усаживаю Эрика на закрытую крышку унитаза, сажусь на него сверху и сантиметр за сантиметром погружаю его в себя.

— Боже, Джуд…

— Теперь ты… — страстно шепчу я. — Теперь ты…

Закрываю глаза и чувствую, как он полностью в меня погружается. Откидываю голову назад, сжимаю мышцы своей киски, и Эрик стонет от блаженства. Он держит меня за талию и прижимает к себе. О, да, как же мне это нравится! Я схожу с ума: он, огромный, упругий и пульсирующий, полностью меня заполняет. Я снова напрягаю мышцы, и мы стонем от наслаждения.

— Вот так, детка… держи меня. Ты — моя.

Его приказы для меня как ласковое воркование.

Прижимаюсь к нему киской и опять сжимаю интимные мышцы. Моя киска поглощает его член, и мне кажется, что он сейчас разорвет меня на части. Это только наше ощущение, я нуждаюсь в этой глубине, только он может мне это дать.

Откидываюсь назад и хватаю ртом воздух, а Эрик вздрагивает от пробежавшего по телу блаженства. Каждый мой толчок вырывает у него стон. Каждый его стон вызывает еще один мой толчок. Движения моих бедер становятся все напористей и безумней. Его проникновения все глубже, все чаще, и когда я чувствую, что сейчас кончу, смотрю на него и шепчу:

— Мой. Ты только мой.

У Эрика вырывается гортанный крик, он изо всей силы входит в меня, и наши тела содрогаются в экстазе. Наш ритм замедляется, я обнимаю его, а он целует мои волосы. Мы замираем в объятиях. Затем Эрик обматывает меня сухим полотенцем. Я вся дрожу.

Эрик покрывает меня миллионом нежных поцелуев и поправляет мне волосы. Я до сих пор сижу на нем. За дверью слышны стоны и крики второй развлекающейся парочки.

— Эрик…

— Что, дорогая?

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Он улыбается моей заботе о нем:

— Превосходно, любовь моя, а ты?

— Я в восторге.

— Мое наказание было страшным?

Улыбаюсь и целую его в шею:

— Меня сводят с ума твои наказания.

Мы хохочем, и, заглянув мне в глаза, Эрик говорит:

— Надеюсь, что они были не слишком страшными для тебя.

— Я сказала бы — сладостными.

— Даже с Марисой и Марио?

Киваю, словно девчонка.

— Даже с ними.

Эрик целует меня в кончик носа и шепчет:

— Я с ума схожу, когда вижу, как ты наслаждаешься. Для меня огромное удовольствие предлагать тебя кому-то. Это такое сладострастие, что я не могу ему сопротивляться и…

— Ты за это извиняешься?

Он кивает и бормочет:

— Джуд… я должен это сделать. Эти игры не были частью твоей жизни. Я знаю, что ты это делаешь для меня и…

— …и они мне нравятся, — прерываю его. — Я получаю неземное удовольствие, когда ты меня предлагаешь и наблюдаешь за этим. Хоть ты и не веришь, это доставляет мне такое же наслаждение, как и тебе. И если ты сходишь с ума оттого, что Бьорн, Мариса или кто-либо другой играет со мной, я соглашаюсь на это. Соглашаюсь с удовольствием, потому что мне это нравится так, что когда-нибудь я просто взорвусь.

— Дорогая, ты уверена?

Открываю глаза и смотрю на него.

— А мы будем играть в Германии?

Мой вопрос застает его врасплох, но он хотел, чтобы я спросила его об этом. Он сжимает меня в объятиях и страстно целует.

— Я обещаю тебе делать все, что ты захочешь.

Следующим утром мы с Эриком приезжаем на работу по отдельности. Он взволнован моим предстоящим переездом в Германию. К счастью, в отеле нашлась кое-какая одежда, и я смогла приехать в офис не во вчерашнем наряде. Я не рассказала ему о случае с Марисой и решаю пока промолчать. На самом деле ничего не произошло, но если я ему расскажу, он разозлится на меня.

Как и каждое утро, перед тем как приступить к работе, за мной приходит Мигель и зовет меня выпить чашечку кофе.

Я с удовольствием соглашаюсь и в кафетерии сажусь напротив входа. Знаю, что с минуты на минуту здесь появится Эрик и будет искать меня взглядом. Так и есть. Через десять минут в дверях появляется мужчина, в которого я по уши влюблена, и, заметив меня, садится напротив.

Пока мы с Мигелем болтаем, я краем глаза наблюдаю за Эриком. Он так эротично намазывает маслом круассан, что меня это полностью завораживает. Пару раз мы встречаемся взглядами, и по его глазам я понимаю, как он счастлив, что я наконец решилась жить с ним в Германии. Я прилагаю огромные усилия, чтобы не рассмеяться, как глупышка.