мать вашу, собрались! Справа чуть сзади — трибуна! — Половина всех, кто ворвался в зал заседаний, на этот выкрик обернулась в нужном направлении. — Прогоните оттуда того дохлика — это лидер партии консерваторов — только без грубости! И толкните речь!

— Какую? — растерянный голос Кугуара.

— Вы пока трибуну захватите! — рявкнул я.

— За мной! — коротко, но ёмко бросил Реал. И они пошли. Три капитана самых многочисленных фанатских группировок планеты, к главной же трибуне королевства.

В зале тем временем воцарился недоумённый гул, плавно превращающийся в недовольный грозовой Некоторые сенаторы вскакивали с мест и что-то возмущённо кричали. Вот уж идиоты — будь наши парни вооружены, будь это захват, их бы просто пристрелили — тут надо не отсвечивать и залегать под столы и трибуны, и на четвереньках бежать к пока ещё свободным выходам. Их счастье, что у нас мирный захват.

Консерватор огрёб не сильно:

— Кто вы такие? Что себе позволяя…

Реал без слов отпихнул его.

— Да как вы смее… — полез сеньор в драку. Тоже ублюдочная психология — драться в стенах зала заседаний. Такое нечасто, но встречается, когда представители разных фракций сцепляются друг с другом перед камерами. Шоу должно быть шоу, и политика — отличное арена для спектаклей. Но ты же видишь, что перед тобой гопота уличная, куда лезешь? Закономерно сеньор отхватил. По лицу — не сильно, под дых — сильно, слаженными действиями Кугуара и Реала. После чего его снова отпихнули. Сеньор даже не упал, потеряв равновесие — не сильно ему и прилетело. Просто непивычно получать «по-взрослому» в этих стенах.

— Раз-два-три! — произнёс тем временем Эстудиантес, встав на место оратора.

— Их сейчас отключат, я бессилен! — отчитался Али.

— Хуан, у меня прямая линия в обход их системы, сразу в новости. Давай канал их микрофонов! — голос Сирены.

— Парни, слушай сюда! — сориентировался я. — От местной системы связи вас отрубят, но вы выйдете в эфир на всю планету через наш выход! По нашей внутренней линии! Ничего глупого не болтать, мне ничего не говорить. В зале эти убогие вас не услышат, потому просто кричите громче. Планета с вами! Давайте, вперёд!

Иконка выхода, переброшенная Сирене загорелась зелёным. С богом!

— Хуан, начали! — продублировала голосом она.

— Всем привет! — Эстудиантеса оттеснил Реал, встав рядом. Обвёл глазами зал заседаний и рявкнул, что есть мочи:

— Я говорю, всем привет!

От такого рыка сенаторы позамолкали, многие даже сели на место. Рожа у этого парня была распухшая, желваки, надбровные дуги… Мощная шея… Всё говорила, что связываться с таким — себе дороже. Я б на их месте тоже бы заткнулся.

— Мы — футбольные фанаты, — окинул амбал рукой своих парней, вставших вкруг вокруг трибуны, защищая капитанов, давая им время. В зал втягивались бойцы в броне, наставив на парней игломёты, опустив забрала, а другой стороны приближалось полтора десятка вооружённых обычных охранников — с дубинками-шокерами. У нас немного времени в общем.

— Но при этом мы — простые граждане Венеры! Граждане, имеющие свою позицию!.. — вскинул Реал вверх кулак. — И мы хотим сказать…

Моя спина похолодела, ибо брутач сбился с мысли и растерялся. Повисла пауза. Всё, трындец, прорыв был напрасный?

— Мы хотим сказать! — продолжил вместо него Эстудиантес, показно сжав свой кулак, — что то, что вы сегодня собрались делать — неправильно! Вы решаете свои политические вопросы, но это неправильно! — повысил он голос. — На нашу страну напали! Наши дети в заложниках! А вы устраиваете политические разборки! Наша королева не святая, и наши силовики тоже люди, и ошибаются! Но никто никого не предавал. Никто не предавал Венеру, мать вас за ногу! Понятно? Нефиг устраивать тут шоу!

— Не надо голосования! — А это взял слово тот, от кого я вообще подвигов не ожидал — перец с явно криминальным прошлым, о чём намекают его татуировки, лидер Кугуаров. — Вы собрались здесь, чтобы выразить недоверие королеве. Хотя все мы, вся планета видим, что она не «забила» на планету, и старается. Может не так, как нам хочется, но парни, девчонки, сеньоры, мы все видим, она не сдаётся и не спускает этим сукам, не даёт им, чего они хотят! Не надо голосований! Не надо недоверия и референдумов! Мы, простой народ Венеры, говорим: сейчас не время ля внутренних разборок! Давайте отбросим политические дрязги и объединимся друг с другом! Кто вы там, республиканцы, монархисты, мать его прогрессисты и консерваторы — мы все прежде всего ВЕНЕРИАНЕ! И на нас напали, общий враг! Давайте отобьёмся от врага, прогоним с планеты, и уже после будем решать свои политические сложности!

— Да-а-а-а!!! — взревел Реал, и, одухотворённые этим рыкам, его поддержала вся окружившая трибуну братва:

— ДА-А-А-А!!!

Ярко! Сметающе, волной! И пусть парней было не много, но звучало это «ДА» на всю планету.

— Давайте вместе встретим угрозу наших врагов! Долой политику! Долой референдумы! — продолжал Кугуар, в жилах которого определённо текла кровь тех, кто оной политикой занимался. Просто не повезло родиться на рабочей окраине.

— Да-а-а-а! — снова заревели все.

Потом парни говорили что-то второпях, перебирая друг друга, ещё какое-то время. С полминуты, или минуту. Кричалки, пафос и жутко серьёзные при этом лица. Но секьюрити начали действовать, убрав за спину оружие, выцепляя из толпы ближайших нарушителей. Как порядочные футбольные фанаты, парни сцепились локтями, и по опыту знаю, так просто расцепить их невозможно, но и стражей сильно прибавилось.

Схватка шла минуты три, и некоторую часть парней так и повели, сцепкой, с сомкнутыми локтями, всей цепочкой. Отметил, что даже дубинками орудовать стражи не посмели, и это хороший знак.

Через пять минут всё было кончено, последних нарушителей, собственно троих капитанов фанатского движения, выводили последними. Вид у них был довольный, кричащий: «Мы вас всё-таки сделали!»

В зале заседаний повисла тишина. Количество сенаторов, пока шла потасовка, уменьшилось примерно до половины, плюс-минус. У нас сто один сенатор, включая председателя, в зале осталось человек сорок пять.

— Думаю, — произнёс председатель, — в этой ситуации самое правильное взять паузу. Объявляю перерыв. Просьба лидеров фракций подойти по вопросу переноса голосования в кабинет председателя. — Стук молоточком, после чего трансляция шла ещё несколько секунд, было видно, как оставшиеся сенаторы повскакивали с мест и начали что-то обсуждать, иногда громко крича, а