В конце июля французские внутренние силы сковывают восемь дивизий противника — ни одну из них нельзя высвободить и отправить для подкрепления на фронт. 1-я пехотная дивизия и 5-я парашютная дивизия застряли в Бретани, 175-я дивизия — в Анжу и Турени, 116-я бронетанковая дивизия — в районе Парижа, так называемая дивизия «Остлегион» — в Центральном массиве, 181-я дивизия — в Тулузе, 172 дивизия — в Бордо и примерно целая дивизия из состава армии, находящейся в Провансе, охраняет долину Роны. Больше того: три бронетанковые дивизии, которые немецкое командование срочно вызывает в Нормандию, чтобы через сорок восемь часов бросить их в бой, прибывают туда с большим опозданием. 17-я бронетанковая дивизия, которую наши войска перехватывают между Бордо и Пуатье, теряет десять дней, прежде чем ее колоннам удается пробиться. 2-я бронетанковая дивизия СС, так называемая «Рейх», вышедшая из Монтобана 6 июня, вынуждена отказаться от передвижения по железной дороге, поскольку все пути выведены из строя; отдельные ее части застревают в Тарне, Ло, Коррезе, Верхнем Вьенне, и только 18 июня, измотанная, понеся большие потери, она прибывает наконец в Алансон. 11-я бронетанковая дивизия, которой понадобилось всего восемь дней на то, чтобы по железной дороге переправиться с русского фронта к французской границе, тратит двадцать три дня, чтобы пересечь Францию и из Страсбурга попасть в Кан. А какой урон — материальный и моральный — понесли немецкие части от бесконечных бед, приключавшихся с обозами, от нарушения связи и снабжения!

Все это заставляло предполагать, что арьергарды противника, обязанностью которых была оборона средиземноморского побережья, едва ли устоят, как только французы и американцы высадятся в Провансе. Мне сообщил об этом приехавший из Франции в начале августа наш военный делегат на Юго-Востоке полковник Анри Зеллер. Он утверждает, что стоит нашим войскам занять Тулон и Марсель и они быстро сумеют преодолеть линии обороны, которые противник создаст на Роне, поскольку район Альп и Центрального массива находится в руках наших внутренних сил. Зеллер сообщил это генералам Пэтчу и Делаттру, к которым я его направил. Эти последние соответственно меняют намеченные ранее темпы своего продвижения. Развитие событий подтверждает правильность предположения Зеллера. Лион командование предполагало занять лишь после двухмесячных боев, а он оказался в наших руках через семнадцать дней после высадки.

Тот подъем, который во Франции и Африке побуждает французов браться за оружие, неизбежно сказывается и на положении в Индокитае. В Сайгоне и Ханое, где все еще ждут внезапного мощного удара со стороны оккупантов, теперь — как и всюду — уже не сомневаются в конечной победе союзников. Не только появляются признаки крушения Германии, но и Япония начинает сдавать свои позиции. Мало того, что еще летом 1943 дальнейшее продвижение японского флота и японских армий было в целом приостановлено, — теперь уже инициатива перешла в руки союзников: адмирал Нимиц[113] захватывает остров за островом в центральной части Тихого океана, генерал Макартур[114] продвигается в направлении Филиппин, лорд Маунтбэттен с помощью войск Чан Кай-ши высаживается в Бирме.

Вот почему кое-кто из представителей французских властей в Индокитае начинает потихоньку поворачиваться в сторону алжирского правительства. Об этом заявляет прибывший из Сайгона директор банка Франсуа; начальник политической канцелярии генерал-губернатор де Буазанже предпринимает осторожные шаги, чтобы связаться с генералом Пешковым, нашим послом в Чунцине; командующий войсками генерал Мордан вступает в секретные переговоры с полковником Тютанжем, начальником разведывательной службы, находящимся по нашему поручению в Юньнани.

Я считаю, что неотложной задачей должно быть приобщение наших войск к военным операциям на Дальнем Востоке. Мысль, что можно сохранить прежние владения Франции, придерживаясь до конца по отношению к японцам доброжелательной пассивности, представляется мне возмутительной и нелепой. Я нисколько не сомневался в том, что при создавшемся стратегическом положении, когда Индокитай оказался в центре расположения противника, этот последний, всюду теснимый, вынужденный отступать, неизбежно постарается избавить себя от риска вести на полуострове лишние бои. Да разве, терпя неудачи на близлежащих полях сражений, он может мириться с пребыванием среди своих войск французской армии численностью в 50 тысяч человек, тем более когда фикция нейтралитета Франции рухнула вместе с Виши? Словом, все заставляет думать, что наступит день и японцы захотят ликвидировать французские войска и французскую администрацию, даже если предположить, что при наличии новых унизительных гарантий они могли бы оставить в неприкосновенности какую-то часть наших войск и какие-то крохи нашей власти, то уж никак нельзя представить себе, чтобы государства и народы, входящие в федерацию, с одной стороны, и союзники, с другой стороны, согласились на восстановление французского господства в том районе, где мы не принимали никакого участия в мировой схватке.

Следовательно, перед нами вставала задача подготовить на полуострове вооруженное сопротивление противнику, чтобы он не мог без боя завладеть нашими постами, изгнать из страны наших представителей и окончательно растоптать наше достоинство. Надо послать на Дальний Восток войска, которые могли бы вступить на территорию Индокитая, как только представится возможность. В своем письме от 29 февраля 1944 генералу Мордану я постарался укрепить его в добрых намерениях и уточнил, чего ждет от него и от его солдат правительство в той чрезвычайно трудной ситуации, в какой он оказался. Некоторое время спустя я назначил генерала Блезо командующим войсками, предназначенными для Дальнего Востока. Но поскольку эти войска могли начать операции лишь из Индии, Бирмы или Китая, для их отправки требовалось согласие союзников. А Вашингтон, Лондон и Чунцин не торопились с ответом. Тем не менее мы добились разрешения английского правительства и лорда Маунтбэттена, главнокомандующего в районе Индийского океана, на то, чтобы генерал Блезо прибыл в Дели и там вел подготовку к дальнейшим действиям. Вместе с генералом отбывает эшелон с нашими войсками. Это первый шаг к цели. Но в глубине души мы прекрасно знаем, что проблема Индокитая, как и все будущее Франции, будет решаться в Париже.