напомнил следователю столичную ярмарку, на которую он попал перед тем, как его, после весьма щепетильного дела, в котором был замешан бывший соратник Артура Седрик Бруне, Академия Других наук и забавный фокус с его, Фигаро, омоложением, его, наконец-то, отправили назад в Нижний Тудым в компании тётушки Марты. Фигаро не любил Столицу, но пропустить такую забавную штуку как «Ярмарка остроумных Механических Изделий, последних Достижений Науки Алхимии, а также большой Пир Мастеровых» он просто не мог. Поэтому следователь выпросил у комиссара Пфуя ещё один день, и отправился на ярмарку в компании тётушки Марты, которая тут же накупила себе паровых утюгов, отжимных валиков и новой посуды («...нет, тащить это всё, конечно, я бы не решилась даже поездом, но если уж комиссар – такая душка! – отправит нас домой блиц-коридором, то почему бы и нет?»). На выставке, помимо прочих механических диковинок, они увидели устройство, от одного вида которого тётушка Марта пришла в восторг, граничащий с помешательством: «Стиральный автомат с выжимной центрифугой» выпускаемый мануфактурой господина Ремью. Автомат не только самостоятельно стирал бельё, но и выжимал его; из барабана рубашки и брюки словоохотливый усач в белоснежной сорочке доставал уже едва влажными. Фигаро чуть было не купил устройство тётушке Марте в подарок, однако та в очередной раз проявила своё недюжинное здравомыслие. «Фигаро, – сказала она, – ну вы подумайте: это ж только первая партия! Наверняка в этой штуке полно недостатков, которые инженеры господина Ремью устранят только в пятой, а то и вовсе в седьмой модели! И потом: где брать запчасти на это чудо техники в Нижнем Тудыме?! Я бесконечно благодарна вам за доброту, но если уж вы так хотите сделать мне такой презент, то погодите года два. А я уж по старинке постираю в кадушке – с меня не убудет»

Так вот сейчас, заглядывая в нутро элементаля, следователь подумал, что движение снежинок у мерцающего эфирного ядра очень похожи на вращение белья в барабане стирального автомата. Мда, подумал Фигаро, хорошо, что никто не узнает, с какими именно последними мыслями я помер.

Вот только смерть всё не наступала.

Элементали медленно кружили вокруг, словно выбирая подходящий вектор атаки. Но само по себе это предположение было глупым: следователь уже видел, с какой скоростью способны ударить эти существа. Однако факт оставался фактом: «снежинки» не атаковали.

«Выжидают? Но чего? Может, они меня не видят? Нет, видят – взгляд Другого очень хорошо чувствуешь... Видят они всё, дрянь ледовитая, всё видят. Тогда какого...»

И тут ледяные элементали совершили нечто непонятное. Настолько непонятное, что Фигаро даже не успел толком удивиться.

Облачка снега и эфира издали тоскливый вой – низкий тягучий звук, похожий на тот, что издает в начале смены заводская сирена. Вой длился, казалось, бесконечно; он катился по заснеженным холмам, разбегался между деревьями, рыскал в снегу раненым волком, смешивался с паром, вырывавшимся изо рта следователя вместе с прерывистым дыханием, тянулся и тянулся без конца.

И вот, когда пронизывающий до костей звук, наконец, растаял вдали, ледяные элементали взлетели вверх, и растаяли в блёклой голубизне линялого неба.

Они просто ушли. Не продолжили бой, не устроили напоследок маленький ледовый Армагеддон, а беззвучно воспарили и... просто исчезли.

На несколько долгих мгновений воцарилась тишина. Только потрескивала сожжённая «Иерихонскими Факелами» до шлака земля, да пыхтел инквизитор Френн, пытаясь остановить носовое кровотечение (он, по ходу, всё-таки, поймал эфирную контузию, но не особо сильную – на ногах инквизитор стоял твёрдо).

- Фигаро, – Артур, наконец, подал голос, – вы вот что только что сейчас сделали? Показали им своё удостоверение следователя ДДД? Или пугнули Личным Знаком? Или просто так обложили этажами, что тонкие души элементалей не выдержали?

- М-м-м-м… – Фигаро, наконец, почувствовал, насколько он замёрз; «телогрейка» давно перестала действовать. Он машинально набросил на себя новую, не забыв при этом внести в заклятье поправки на эфирную перегрузку (это уже становилось привычкой), но холод уже сделал своё дело: следователя трясло. – Ничего я не делал. Они просто покрутились вокруг, развернулись и улетели.

- Нет. – Артур-Зигфрид Медичи задумчиво дёрнул себя за призрачную бороду и нахмурился. – Они не «просто» улетели. Тут что-то странное. Ладно, потом посмотрим в замедленной перемотке... Френн, вы как?

- Ничего. – Инквизитор сплюнул в снег кровавую пену. – Сейчас волью в себя коньяк и парочку стимуляторов, и буду как новенький. Контузия, но даже второй степени нет. Вы лучше скажите, умеете ли вы водить «Северянина»? А то мы тут это... остались без шофера-с...

- Ничего не остались, – Артур чуть надменно ухмыльнулся, – и даже не надейтесь увидеть меня за баранкой этого пылесоса. Шофёр жив. Ну, точнее, он, как бы, умер, но не совсем. Его подвергли шоковой заморозке при температуре близкой к абсолютному нулю. Мы в своё время называли это «витрификацией» или «остекловывнием». Тело замораживается так быстро, что в его клетках не успевают образоваться кристаллы льда. Тут вся соль в том, чтобы правильно разморозить этого субчика, но это я умею. Не впервой.

- Хм... А зачем колдуны Белой Башни замораживали людей?

- Чтобы отправлять их к звёздам, или сохранять на случай глобальных природных катастроф. Да, чушь, безделица, примитив, понимаю! Но, как говорит магистр Стефан Целеста, профессор сопромага и старый приятель господина Фигаро, тренируясь в стрельбе из револьвера, не забывай и о шпаге. Вот, например, сейчас умение размораживать таких вот мороженок на палочке нам очень пригодится... Да, и оденьтесь, наконец! А то бегаете в подштанниках посреди леса, вот право слово...

Артур, в целом, оказался прав: вести тягач ему не пришлось. Однако не пришлось этого делать и шофёру (тому наврали, что снежинок было всего две, и вторую «столичные колдуны» уделали одной левой, а сам шофёр просто стукнулся головой о колесо, и слегка подмёрз, пока шёл бой). После разморозки он, как и обещал Артур, остался живым, но едва двигался, кашлял, сморкался и вообще походил на варёную макаронину. Сошлись на том, что машину поведёт Фигаро, а шофёр будет объяснять, что и когда нажимать.

Тягач не получил особых повреждений; как оказалось, тяжёлая машина перевернулась влетев на полной скорости в коварную ловушку: нечто вроде скрытого под снегом ледяного бруствера. Элементали явно были не дураки; ими совершенно точно управляла некая внешняя сила.

Артур без особых хлопот вернул тягач в нормальное положение, предварительно предложив сделать это Фигаро. Следователь попробовал... и внезапно у него почти получилось: