happy by such a method and a revolt breaks out in the mecanised town. Detachments of men already operated on are sent to fight against the rebels. Having lost all imaginative sense and the sensibility that goes with it they destroy all that comes in their path like tanks pitilessly.

D-503 is captured and operated on. He becomes calm immediately and regains his ideal, mecanical sense of balance. Everything is now simple and clear to him he goes to the Benefactor and tells him the story of Y-330 and her conspiracy with perfect frankness. He then sets off calmly with a detachment of operated men to find and arrest her. But of a sudden they stand back animated: in the streets there are birds for the first time in hundreds of years and there are animals. The streets are flooded with flowers. —

The „Green Wall" has been demolished.

Замечания ко «второму переводу»

Примечательно, что Замятин (если предполагать его авторство машинописного текста) транслитерирует свою фамилию двумя разными способами. Первое отражает французское написание, которое фигурирует во время его жизни в Париже, второе – фамилию, указанную при первой нью-йоркской публикации романа. По загадочным причинам романная Мата Хари —1-330 в русской редакции киносценария и в «первом переводе» сохраняет каноническое имя, но в этой редакции превращается в Y-330[104]. Употребление заглавных букв этого имени и названия «Зеленая Стена» непоследовательно.

Послесловие

Загадочный феномен

В начале романа «Мы» главный герой Д-503, один из создателей космического корабля «Интеграл», описывает утопическое Единое Государство. Он хочет отправить свою рукопись – роман, который мы читаем, – людям на других планетах, то есть нам, своим читателям. Издание «Мы: Текст и материалы к творческой истории романа» [Замятин 2011] и недавно вышедшая «Замятинская энциклопедия» [Давыдова 2018] натолкнули меня на мысль, что история рукописи Д-503, пожалуй, более реальна для нас, чем история создания романа Замятина.

Роман «Мы» – единственное классическое произведение утопической и научно-фантастической литературы, получившее равное признание и в России, и за рубежом, но иногда кажется, что этот текст пришел к нам ниоткуда. Поскольку, несмотря на широкую известность Замятина как одного из самых видных литературных деятелей раннего советского периода, об творческой истории этого романа известно очень мало. Я не сомневаюсь в авторстве, однако очень странно, что мы гораздо больше знаем о том, как вымышленный Д-503 ведет свой дневник, чем о том, как реально существовавший писатель создал свой роман.

Главная заслуга М. Ю. Любимовой и Дж. Куртис, редакторов первого академического издания романа, состоит в том, что они представляют текстологически выверенную редакцию текста. До этого исследователи опирались на первое полное издание [Замятин 1952], считавшееся каноническим текстом лишь из-за того, что не было альтернативы. Сравнивая это издание с машинописной копией из архива И. Е. Куниной-Александр, редакторы подготовили роман к публикации. Издание было дополнено тщательным сравнением имеющегося источника текста с фрагментарной и неточной пражской публикацией М. Л. Слонима в эмигрантском журнале «Воля России» [Замятин 1927], которое провела Любимова и выявила ряд разночтений.

Итак, существует большое количество научных и научно-популярных исследований романа, и нам совестно, что их авторы принимали как должное сомнительную редакцию 1952 года. Даже если допустить, что Л. Н. Замятина участвовала в работе над этим изданием, вряд ли она обладала достоверной информацией об истинных намерениях писателя, ведь прошло 15 лет после смерти ее мужа. Ю. Накано пишет, что в 1946 году, когда вдова писателя предприняла попытку издать роман снова, у нее не было черновиков. Скорее всего, у нее была верстка, подготовленная для парижского издания 1939 года (работа над книгой была прекращена из-за немецкого вторжения во Францию). Накано считает, что именно эта верстка и была положена в основу издания 1952 года и В. А. Шварц, заведующая издательством имени Чехова, сама подготовила его [Nakano 2011: 443].

Известно, что первая редакция, переведенная на английский язык Г. Зильбургом в 1924 году [Zamiatin 1924], еще при жизни Замятина, имела ряд расхождений с «чеховской»[105]. Это заставляет предположить, что Зильбург ориентировался на какую-то другой источник текста, к сожалению, утраченный. Без этого источника мы не можем с уверенностью говорить о полноценном каноническим тексте. Несмотря на то, что большинство выявленных разночтений мелкие (большая часть их – опечатки), любые подробности в изучении такого уникального произведения представляют большую ценность для исследователей. Например, теперь мы знаем, что самую важную фразу романа о том, что люди за Зеленой Стеной – это «Половина, которую мы потеряли», произносит не Д-503, а 1-330 [247][106].

Для понимания романа было бы полезно больше знать о том, когда, где, в каких условиях и, конечно, почему Замятин начал писать «Мы»; исследователи не пришли к единому заключению даже о том, в каком году Замятин закончил свой роман – в 1920, 1921 или в 1922. Не сохранилось ни одного черновика, кроме одного фрагмента (из Записи 24-ой) [481]. Хотя Замятин был частью литературной Москвы и Петрограда, читал лекции о литературном творчестве, мы практически ничего не знаем о том, как он работал с текстом романа. Положение исследователей романа Замятина напоминает ситуацию с учеными-классиками и медиевистами, восстанавливающими по крупицам древние тексты. Попросту удивительно, что у нас так мало документальных свидетельств! Другими словами, имеется странный контраст между историей романа после его завершения и тем, как он был написан. Сравните, например, краткое описание лет, когда Замятин пишет роман, во вступительной статье Любимовой [Любимова 2011а] и в монографическом исследовании биографии писателя Куртис [Куртис 2020] с тем, что обе пишут о драматичных событиях периода публикации романа и принятия Замятиным решения об эмиграции, который длился 10 лет до отъезда за границу, особенно материалы Куртис в подробной статье [Куртис 2011Б][107].

К тому же, характер этого романа во многом сатирический, но кого имеет в виду Замятин? Обычно сатира направлена против современников. Например, Любимова сравнивает последние слова романа – «я уверен – мы победим! Потому что разум должен победить!» – с финалом статьи Ленина, изданной в июне 1921 года: «А мы знаем, чего хотим. И поэтому мы победим» [294, 440]. Но против кого еще?

Мы не предлагаем считать, что Замятин сам получил рукопись из ракеты Д-503 или нашел ее где-то, как говорили о романе Шолохова. Но поражает то, что этот текст – единственная попытка Замятина написать научно-фантастический роман. Некоторые замятиноведы, например, Я. В. Браун и И. О.