Воины смотрели на Аштона с недоумением и восторгом – так эмоционально он выступал. Даже Джоурба хмурился и больше не плевался. Я чувствовал себя на грани истерики, мне приходилось прилагать усилия, чтобы не расхохотаться.

– Я отправляюсь в Порт-Фраст, чтобы низложить Поксора, – вдруг объявил Аштон довольно спокойным голосом. Джоурба, который до этого внимательно его слушал, снова сплюнул с отвращением и отвернулся. Хайдрик облегченно вздохнул. – На правах будущего властителя этих земель, – продолжал барон, – я назначаю старшину Хайдрика начальником гарнизона и головой города Гасенска с обязательной государственной пенсией!

Аштон замолчал, повисла гробовая тишина. Хайдрик, оглядевшись по сторонам, неуверенно поклонился барону и произнес:

– Спасибо, ваше сиятельство!

– Спасибо тебе, храбрый воин! – с чувством произнес Аштон. – Я лишь отдаю долги. Вам же, храбрые люди, сельские труженики, что бросили плуг и взяли в руки меч, я объявляю – на сто лет освобождаетесь вы от всяческих податей на этих землях! – обращаясь к крестьянам, воскликнул Аштон. Те сначала просто не поверили. Громила Итон – сын старосты Хвана, которого крестьяне по молчаливому согласию теперь признавали за старшего, – даже глазами похлопал от удивления.

– На сто лет? – переспросил он.

– На сто лет! – подтвердил Аштон.

Итон хлопнул себя ладонью по ноге и улыбнулся:

– Это дело! Сгодится такой граф, сгодится! – сказал Итон и улыбнулся. Крестьяне радостно стали похлопывать друг друга по плечам, улыбаться, толкать друг друга, послышался гул одобрительных голосов. Но тут Итон, хитро прищурившись, поднял руку, призывая всех к тишине, и обратился к Аштону: – Только это, ваше сиятельство! Нам бы бумагу бы государственную на сей предмет выправить! А то знаете, как оно бывает…

– Бумага будет! – уверенно сказал Аштон. – А пока… – Барон обернулся и указал Мирчо на коня только что арестованного вельможи. Мирчо взял животное за уздечку и поволок к господину. Аштон обернулся к Итону: – …Прими в дар этого коня, храбрый воин! В бою иль в труде землепашца пусть он верно тебе служит!

Крестьяне одобрительно загалдели, кто-то выкрикнул: «Ура Аштону!», возглас поддержали и другие, но не дружно. Итон, поклонившись Аштону до земли, принял драгоценный подарок.

– Вы, Сыны Тени, что храбро сражались бок о бок с людьми! – обратился Аштон к эльфам. – Люди Северных графств в неоплатном долгу перед вами! В знак моей благодарности я приглашаю ваше посольство в Регентролл для заключения Великого Договора о вечном мире! И в знак своих добрых намерений готов передать все восточные отроги Северных гор во владение кланов Тени!

Шарграйн, который теперь остался за старшего среди эльфов, точно так же, как это делал Риголан, скривил уголок рта в улыбке и слегка поклонился Аштону.

– Великодушие барона не знает границ! – насмешливо проговорил Шарграйн. – В том числе и государственных. Возможно, барон запамятовал, но пока что восточные отроги Северных гор, равно как и западные, принадлежат графству Прокс. А над ним у барона нет власти.

– Это всего лишь вопрос времени! – отмахнулся Аштон. – В любом случае мое предложение остается в силе хоть через пятьдесят лет!

– Что ж, мы подождем, – снова вежливо поклонился Шарграйн, продолжая улыбаться. А барон тем временем уже обращался к оркам:

– Вы, гордые сыны Восточных земель!.. – начал было Аштон, но Джоурба его перебил.

– Ничего не надо! – продолжая хмуриться, недовольным голосом сказал орк. – У тебя нет власти на Восточных землях! Ты мне ничего не можешь дать, ничего и не надо!

– Как хочешь, – пожал плечами Аштон. – Я хотел предложить всего лишь охранный медальон бароната для беспрепятственного проезда до самых Восточных земель. Но если он тебе не нужен… – развел руками Аштон, заставив орка задуматься. Джоурба поморщил лоб, почесал затылок, а затем сказал:

– Ладно, давай, будь ты неладен! – махнул рукой Джоурба. И, криво усмехнувшись, добавил: – Ура Аштону!

Завершив свое выступление, Аштон повернулся ко мне, подмигнул и спросил заговорщицким шепотом:

– Ну, сорвал я свои аплодисменты?

– Я поражен вашей информированностью, барон Аштон. Ваши «серые плащи» не зря едят свой хлеб – вы знаете об этой истории почти столько же, сколько и я, хотя и не были с нами с самого начала. Это действительно заслуживает аплодисментов! – сказал я, и Аштон победно улыбнулся. Чуть склонившись к барону, я продолжил шепотом: – А знаете, ваше сиятельство, тот дракон, что так глупо с вами пошутил, предлагал вас съесть.

– И что? – бросив на меня быстрый взгляд, напряженно спросил Аштон.

– Я убедил его этого не делать, – все так же тихо ответил я. – Сказал, что вы нужны нам живым.

– А откуда я могу знать, что это правда? – склонившись ко мне еще больше, прошептал барон.

– Ну, – пожал я плечами, – я мог бы сказать ему, что передумал.

Аштон бросил на меня быстрый взгляд, хмыкнул и отошел. Больше с его сиятельством я в тот день не общался.

Захоронение мертвых – тяжкий труд. Издавна считалось, что, проводя обряд захоронения и тризны по павшим, мы помогаем им перейти в иной мир, подготовиться к какой-то иной, нам неведомой жизни. Делать это нужно степенно, не торопясь, с некоторым даже величием. Но о каком величии может идти речь, если сорок человек должны похоронить две с половиной сотни? Причем сделать это нужно было быстро – трупы уже начинали разлагаться от теплой погоды, а еще через сутки здесь стояла бы невыносимая вонь. Кроме того, у нас не было инструментов для рытья могил, долбить землю приходилось клинками, копьями, а вычерпывать – руками.

Воинов некроманта хоронили солдаты Аштона. Они относили мертвые тела далеко в лес, поскольку так решил его сиятельство. Якобы для того, чтобы отвратительные создания некроманта в смерти не соседствовали с павшими героями. На самом же деле, я думаю, для того, чтобы как-то использовать эти трупы, но так, чтобы мы этого не видели. Возможно, Аштон приказал их обыскивать, возможно – отрезать какие-то части тел для исследований. Я этого не видел, да и видеть не хотел.

К вечеру мы сложили тела павших в одну общую могилу – длинный ров, который выкопали общими усилиями. И только два тела – Боба и Риголана – в эту могилу опускать не стали. Еще двоих – деревенского старосту Хвана и его извечного оппонента рыжего Александера – Итон со своими людьми еще прошлой ночью похоронил на холме, неподалеку от того места, где стоял наш лагерь.

Поскольку священнослужителей у нас не было, Шарграйн прочитал над телами павших обрядовый стих Сынов Тени, один для всех – эльфов, орков и людей. Никто не возражал, а Джоурба, по-моему, был даже доволен, что его воинов похоронили хоть с какими-то почестями. Когда ритуал завершился, мы все вместе стали засыпать могилу. И опять же приходилось работать в основном руками. Процесс захоронения затянулся до ночи. Уже звезды загорелись на небе, уже ярко пылали костры на склоне долины, когда мы завершили свой скорбный труд.