— Юлан, хоть и противится тому, чтобы Клиа своего добилась, уж точно не экономит на гостеприимстве, — с благоговением прошептал Алек, спускаясь следом за Клиа с террасы.

— Вся эта роскошь — скорее на благо ему самому, чем Клиа, — заметил Серегил, который понял, что Юлан просто демонстрирует влияние, которым пользуется. — Принцесса рано или поздно отправится восвояси, а он останется здесь — вот и пусть все видят, что это сила, с которой нужно считаться на каждом заседании лиасидра.

— Я много слышала о тебе от нашего друга Торсина, — обратилась тем временем Хатхия к Клиа. — Говорят, лучшие черты твоих предков ожили в тебе.

— То же самое говорят о моей сестре, царице, — громко, чтобы это слышали все любопытные гости, ответила принцесса. — Да будет угодно Ауре, чтобы мы обе оказались достойны таких похвал. Ты обладаешь уникальными знаниями о моей семье — ведь ты была знакома с представителями стольких поколений. Юлан-и-Сатхил, я слышала, что ты бывал в Скале еще до принятия Эдикта об отделении.

Глубокие морщины на лице Юлана углубились еще больше, когда он улыбнулся.

— Много раз. Я помню, как танцевал с твоей прапрабабкой Герилейн еще до того, как ее короновали. Это было… сколько же поколений назад?

Он помолчал, словно задумавшись, хотя Серегил заподозрил, что все реплики тщательно отрепетированы.

— Мне кажется, с тех пор сменилось восемь поколений тирфэйе, — сказала Хатхия.

— Да, тали, по крайней мере столько. Мы с Герилейн были тогда еще совсем детьми. К счастью для тебя, — подмигнул он жене. — Ведь Герилейн была так очаровательна!

С прибытием Клиа пир начался. Гостей было слишком много, чтобы они могли рассесться за столами, поэтому каждый наполнял свою тарелку и располагался, где хотел, — на траве, на бортике фонтана или в комнатах вокруг двора. Такое смешение роскоши и свободы было типично для вирессийского гостеприимства.

Одновременно с пиром начались выступления разнообразных артистов: музыкантов, жонглеров, рассказчиков, танцоров и акробатов.

Серегил и Алек сначала оставались рядом с Клиа, прислушиваясь к оживленным разговорам. Одним из первых к принцессе подошел Назиен-и— Хари, и Серегил с удовлетворением отметил, что кирнари на этот раз не сопровождают Эмиэль-и-Моранти и его дружки. Может быть, Назиену наконец надоело, что проводимая им политика публично подвергается сомнению. Возможно также, что слухи об избиении Серегила хаманцами все же дошли до ушей старика и он предпочел не рисковать новым нарушением законов Сарикали. Как бы там ни было, Серегил с облегчением перевел дух, не увидев своих врагов, а Назиен рассыпался в любезностях перед принцессой.

— Погода стоит прекрасная. Надеюсь, завтра мы сможем доставить тебе хорошее развлечение, — сказал он, беря Клиа под руку.

— Хорошая скачка и возможность увидеть еще одну часть твоей страны таким развлечением для меня и будет, — тепло откликнулась Клиа.

Серегил незаметно толкнул Алека локтем и растворился в толпе: Клиа предстояло очаровывать потенциального союзника, а у них с юношей были другие задачи.

— Здесь больше народу, чем где-нибудь еще — с тех пор, как мы покинули Римини, — заметил Алек.

«И как же мне этого не хватало», — подумал Серегил, ловя интересные разговоры вокруг. Как ему казалось, Алек испытывал такие же чувства. Юноша принял скромный и наивный вид, делавший его незаметным на подобных сборищах, но его голубые глаза были внимательны, как глаза гончей, напавшей на след.

Алеку не составило труда помедлить, оставаясь не на виду, рядом с Лхаар-а-Ириэль, пока та выражала свое твердое несогласие с отменой Эдикта об отделении какому-то с симпатией слушавшему ее хаманцу, или прислушаться к расспросам родичами Юлана брикхийки о том, как она отнеслась бы к участию ауренфэйских наемников в войне на севере.

Юноша некоторое время слонялся в толпе, потом вернулся к Клиа и поделился с ней услышанным: многие гости с неодобрением говорили о расточительности кирнари Вирессы.

— Я только что оказался поблизости от Мориэль-а-Мориэль, кирнари Рабази. — Алек незаметно кивнул в сторону женщины; Ниал оживленно что-то говорил ей, показывая на Беку Кавиш. — Она жаловалась лапносцу на то, что мы сейчас пируем на те доходы, которые Виресса получает в ущерб другим благодаря Эдикту об отделении.

— Я и от других слышала то же самое, — пробормотала Клиа. — И все-таки я не могу ее понять. Рабази тоже извлекает прибыль из торговли через восточный порт, хоть это и крохи со стола Юлана, однако Мориэль не раз давала понять, что ее клану не нравится быть от кого-то зависимым. — Клиа просияла, взглянув в сторону парадного входа. — Ах, вот наконец и акхендийцы! Я уже боялась, что они не придут.

— Райшу-и-Арлисандину как будто не очень приятно снова оказаться здесь,

— заметил Алек.

— У него для этого достаточно оснований, — согласился Серегил. Кирнари Акхенди был бледен и невесел, хотя приветствовал хозяина и его жену с обычной любезностью. Его седые волосы под сенгаи были взлохмачены, а скромная одежда — той же самой, что и на утреннем заседании лиасидра.

— Надо его расспросить, — сказала Клиа, направляясь навстречу акхендийцу. Серегил и Алек двинулись следом; по пути к ним присоединился Теро.

Толпа была такой густой, что к тому времени, когда скаланцы приблизились к Райшу-и-Арлисандину, тот уже беседовал с благородным Торсином и кирнари Гедре. Пожимая руку послу, акхендиец уронил свой реозу.

— Ах, вот что значит возраст! — вздохнул он, с трудом опускаясь на колено, чтобы поднять фонарик.

Клиа и Теро оба поспешили на помощь, но принцесса оказалась проворнее. Схватив Райша за руку, она попыталась ему помочь, но старик резко вырвал руку и, шатаясь, поднялся на ноги без посторонней помощи. Увидев, однако, что перед ним Клиа, он низко поклонился.

— Прости меня, моя дорогая, я не видел тебя. — Смущение даже придало немного румянца его бледному лицу.

— А где твоя супруга? — спросила Клиа, с надеждой оглядывая акхендийцев. — Я так по ней соскучилась!

— Последние несколько дней она не очень хорошо себя чувствует, и ее женщины посоветовали ей сегодня остаться дома, — быстро ответил Райш, все еще смущенный. — Она просила меня передать тебе ее почтение. Амали надеется увидеться с тобой завтра, если это позволит ее здоровье. Я и сам здесь не задержусь.

— Конечно. Очень хорошо, что ты все-таки смог заглянуть. Я тоже заметила, что Амали неважно выглядит. Знаешь, скаланские женщины пьют специальный отвар трав, который помогает им от недомоганий беременности. Командир моей охраны может знать, что именно нужно: ее мать — умелая акушерка. — Весело болтая, Клиа взяла кирнари под руку и увлекла его к ледяной чаше с вином.

— Нам пора заняться делом, — намекнул Алек.

— Согласен, — кивнул Теро.

Серегил, подняв брови, взглянул на молодого мага.