— А что Ольга? — захихикал Жак.

— А что ей сделается? Она осталась совершенно довольна, причем, мне кажется, если бы Элмар ее и в самом деле трахнул, она бы еще довольнее была. Ей ни капельки не стыдно, она запросто все рассказала Азиль и они вместе дружно посмеялись. А теперь вместе ходят вокруг него кругами и уговаривают, что ничего страшного не случилось.

— А он сидит и страдает?

— Разумеется. Он у нас большой любитель страдать. Он это делает долго, вдохновенно и со вкусом. А Азиль еще догадалась ему предложить и в самом деле с Ольгой переспать, у бедняги вообще чуть нервный припадок не случился. А ты бы видел, что он тогда утром после охоты творил! Я его увел к себе в шатер, подальше от публики, чтобы не позорился, а он решил, что я его сейчас начну сурово карать… Хотя у меня действительно было очень сильное желание набить ему физиономию и специальным королевским указом запретить пить.

— А что это вы, ваше величество, так распереживались об Ольгиной нравственности? — хитро прищурился Жак. — Заставили Элмара за ней присматривать, рассердились на любимого кузена на недосмотр… Неладно что-то в королевстве, уж не влюбился ли наш король и в самом деле?

— К сожалению, — снова вздохнул король. — Нет. Не получается у меня совместить духовное и плотское… Кстати, о плотском. Виконтесса Бефолин тебя уже посетила?

— Нет, — сказал Жак. — По имеющимся сведениям, графиня Монкар ее предупредила, что со мной номера не проходят. Скорей всего, она и не придет. А это вы что, устраиваете своим фавориткам такую проверку на вшивость — ходят ко мне или нет?

— Их вшивость ни в каких проверках не нуждается, — проворчал король. — Слушай Жак, а почему Эльвира до сих пор к тебе шастает? Все никак не успокоится?

— Да нет, понравился я ей, вот она и шастает. А вам-то что, вы же ее уже отставили?

— Просто любопытно. Это она тебе подружек заложила?

— Она намекнула.

— Я так и думал. Ну и гадючник у меня при дворе, зайти страшно…

— Причем страшно в прямом смысле, — согласился Жак. — Зомби и волки всюду бегают… А вы начните расследование по этому мосту, как будто это было покушение на вас с целью захвата власти. Знаете, как они переполошатся! А когда они переполошатся, их легче будет вычислить.

— Тут вычислять нечего. Я и так знаю, что это Алиса. Возможно, она подпрягла Дориану, как заинтересованное лицо. Но попробуй доказать, и попробуй найти исполнителя…

— У вас что, агентов не хватает?

Король помрачнел.

— Это больной вопрос. Агентов хватает, но я в последнее время пару раз получал откровенную дезу.

— Флавиус знает?

— Знает, конечно. Он провел у себя небольшую чистку, но честно признался, что гарантий дать не может. Агенты тоже люди, у них тоже есть семьи, а через три луны очередной отбор. Мысль понятна?

— Ни хрена себе размах у нашей любимой Комиссии…

— На самом деле он еще шире, чем ты думаешь. И увеличивается с каждым годом. В этом году я уже имею все основания опасаться за свою корону. И что противно, дракон как будто бессмертный какой-то. Половину героев в королевстве извел. По-моему, после Элмара на него ходили всего два раза.

— Следует отметить, — сказал Жак, — что Элмар все-таки сходил успешнее всех. Он вернулся живым. Кстати, знаете, что сказала Ольга по этому поводу?

— Насчет дракона?

— Ага. Сказала, что надо дать Элмару в каждую руку по гранатомету, и ему никакой дракон не страшен.

— Жак, — устало спросил король, — что такое гранатомет?

— Это старинное разрушительное оружие, — охотно пояснил Жак. — Ольгиных времен.

— И что, на дракона сгодится?

— Зависит от мощности, но если несколько, то да… и если на расстоянии, а то можно самому подорваться. Только, судя по рассказу Элмара, этот дракон каким-то образом нападает внезапно. А в этом случае стрелять на расстоянии будет невозможно. Да и нет у вас гранатомета, ваше величество. Разве что Мафей добудет.

— Может, и нет… — задумчиво произнес король. — Ты никогда не был в секретном складе «бин»? Я тебя свожу как-нибудь. Там куча всевозможного барахла из разных миров, которое натаскал Мафей. У меня все руки не доходят поручить тебе с этим складом разобраться. Вот закончим с Ольгой, и займешься, а то храним кучу хлама, и только высшие Силы знают, что там может быть.

— А почему вы мне раньше не говорили?

— Да как-то к слову не приходилось. Да и занят я был все время… А мэтр Истран все складывает и складывает туда вещички, и мне не каждый раз рассказывает… А Мафей все новые и новые тащит. — Король устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза…

— Согрелись? — спросил Жак.

— Да. Но, похоже, я все-таки простудился. Голова болит, и, кажется, насморк начинается. Удружили мне придворные дамы, нечего сказать. Ну с чего они взяли, будто я неравнодушен к этой девчонке?

— Вы сами себя вели так, будто действительно к ней неравнодушны. Стоит только вспомнить ваш покер на раздевание. А также уроки стрельбы, поездки на охоту, посиделки в вашем шатре и ваш потрясающей своей краткостью диалог с кавалером Лаврисом, когда вы его с Ольгой застукали. Кстати, что вы ему сказали?

— А он что, не сказал?

— Не то чтобы совсем не сказал… но уж слишком витиевато и иносказательно. Мне потом Мэнсор пересказывал и ржал при этом до колик. Ваши паладины до сих пор заключают пари, что же вы сказали на самом деле. А как это наш великолепный Лаврис позарился на такую невзрачную девушку, как Ольга?

— А в тот вечер она была популярна. Из-за волка. А Лаврис, сам знаешь, ему стоит женщину только заметить, и он уже делает стойку и идет к цели, не особо обращая внимание на красоту.

— Сдается мне, вы возревновали, ваше величество, — лукаво приподнял бровь Жак. — А сами изволите мне толковать о своем полном равнодушии?

— Не говори ерунды. С чего бы мне ревновать? Просто я подумал… На этих массовых пьянках вечно всякие безобразия случаются, а женщины — они существа загадочные… Пока они пьяные, мы им нравимся и они нас вроде как хотят, а когда они наутро уже трезвые, оказывается, что их подло обманули, обидели и опозорили… И что забавно, очень часто они действительно так думают. Вот мне и не хотелось, чтобы она наутро о чем-либо пожалела… Хотя, возможно я и ошибся. Возможно, она не из тех, кто жалеет о сделанном, каков бы ни оказался результат. Но в любом случае, Лаврис — не лучшее начало, ты не находишь? Вот я его и отозвал в сторонку и сказал ему два слова.

— Всего два? Надо же, как вы емко умеете выражаться. Лаврис изложил ваши два слова примерно так: «Его величество изволил мне сообщить, что поскольку я широко известен в столице, как ловелас и похититель сердец прекрасных дам, он считает своим долгом напомнить мне, чтобы я вел себя с юной госпожой Ольгой подобающим образом и не позволял себе никаких вольностей, могущих бросить тень на ее репутацию».