На небе разлился прозрачный апрельский свет, обещающий скорое весеннее тепло. Солнце осветило клейкие листочки буков, наконец зазеленевших в Древней Системе. Сотни тысяч солнечных бликов на молодых листьях!

Спиндл с радостью смотрел на листочки, но боль не отпускала. Ему хотелось, чтобы Триффан был сейчас рядом, ведь они столько пережили вместе, столько делили и плохого и хорошего, и теперь Спиндлу хотелось разделить с ним эту красоту.

Солнце сияло над Древней Системой необычно ярко. Этот свет звал и подбадривал Спиндла, хотя ему было очень трудно идти.

— Я запишу это для всего кротовьего мира,— шептал он, — чтобы они знали, чтобы чувствовали...

— Спиндл, друг мой, иди сюда, помоги мне...

Ее легкий и светлый голос доносился из леса. Когда он услышал этот голос, ему показалось, что вся его жизнь была лишь подготовкой к этому мигу, когда он должен помочь ей. Он вошел в лес, над ним переплетались ветви, их серо-зеленая вязь была очень красива, лес — тих и задумчив. Перед Спиндлом стояла Фиверфью. Она улыбалась, но видно было, что она очень устала.

— Где Триффан? — спросила она ласково. — У тебя усталый вид. Не стоило тебе приходить сюда одному.

— Ничего. Я послал сказать Триффану, чтобы он скорее шел к Камню, Фиверфью. И он придет, он поймет... Я сейчас доведу тебя туда, и мы вместе подождем его.

— Идем,— согласилась она и погладила его по лапе.

Они медленно поднимались по склону. Спиндл говорил о свете, который сейчас видел, и о том, как он почему-то почувствовал необходимость прийти сюда, и что все это он должен записать.

Когда в просвете между деревьями показался Камень, Спиндл сказал:

— Я так хотел увидеть Крота Камня, Фиверфью, так хотел! В нем и конец, и начало. Это будет твой детеныш, ведь правда?

Фиверфью, задыхаясь, схватилась за живот. У нее уже начались боли.

— Ты увидишь его. Помоги мне.

Спиндл бережно подвел ее к основанию великого Данктонского Камня.

— Триффан скоро придет, Фиверфью. Я подожду здесь, с тобой.

— Нет, друг мой, ты уже сделал все, что мог. Иди. Оставь меня, я подожду моего любимого Триффана.

— Я хотел увидеть Крота Камня, Фиверфью, я хотел написать о нем. Обо всем остальном я написал, обо всем, что происходило.

— Один крот не может написать всего, — ласково возразила она.

— Я хотел бы рассказать, как я сегодня пришел сюда, про этот свет над деревьями, я хотел, чтобы об этом узнали. Мне было больно, Фиверфью, но Камень позвал меня, и я...

— Он позвал тебя, чтобы ты помог мне, Спиндл, чтобы ты привел меня сюда. Ты это сделал, теперь успокойся, оставь меня тут... Иди, встречай своего сына Бэйли, он уже идет. Скажи ему, что следует сказать всем кротам, — что он любим.

И тогда Спиндл понял, что его миссия уже почти завершена. Он оставил Фиверфью под защитой Камня и пошел на юго-восток к Лугам.

Он припал к земле на самом краю леса, глядя вниз, на дорогу ревущих сов, откуда, как ему казалось, должен был появиться Бэйли. Он шептал имя своего сына и его матери. Вдруг небо над ним стало медленно темнеть, и из глубокой темноты засияла Звезда.

Спиндл тихо позвал Триффана. Он вглядывался в сгустившиеся сумерки. Оттуда, с севера, мог появиться Триффан.

Все пространство между стволами заполнилось сиянием. Спиндл понял, что он присутствует при чуде Безмолвия, возвещающего начало новой эры в Данктоне и во всем мире кротов.

И все-таки даже в такой момент мысли Спиндла обратились к Триффану.

— Я бы хотел увидеть его еще раз, и моего сына тоже, — прошептал он. — О Камень, даруй мне эту радость!

Ему стало очень холодно. Звезда сияла и заливала светом все вокруг.

❦

Удивление и восторг медленно, как свет Звезды, распространялись по Данктонскому Лесу. Триффан трудился над последним листом «Пути к Безмолвию», когда прибежал запыхавшийся посланец Спиндла:

— Ты должен пойти к Камню! Так велел передать Спиндл. Ты должен...

И крот рассказал, как он встретил Спиндла и как тот, не в силах дойти сам, послал его к Триффану.

Триффан выбрался на поверхность и увидел восходящую Звезду.

— Я пойду к Камню, сейчас же пойду. Передай Хею и другим: в эту ночь он должен явиться. Теперь скажи мне, где ты видел Спиндла...

Крот объяснил и добавил, что Спиндл выглядел очень больным. Триффан застыл в глубоком молчании. Да, это было одновременно и начало и конец.

Сейчас он должен быть рядом со своим другом, и это не менее важно, чем быть рядом с Кротом Камня.

Триффан отправился на поиски Спиндла. Уже распространилась весть, что Крот Камня явился, причем в Данктоне, потому что его Звезда взошла в третий раз именно здесь, над Данктонским Камнем. Все вышли на поверхность.

Триффан очень спешил. Он чувствовал, что Спиндл выполнил задачу своей жизни и, значит, пробил его час. Лапы Триффана бежали быстро, и столь же быстро неслись его мысли...

Фиверфью. Да, да! Она придет, так говорил Босвелл. Триффан ощущал ее присутствие. Он знал, что она уже здесь, и Спиндл был рядом с ней, а должен был быть он, Триффан. Триффан и Фиверфью принадлежали друг другу. И Крот Камня...

Обуреваемый восторгом и страхом, Триффан бежал дорогами своего детства. Он знал их наизусть, к тому же свет освещал ему путь. Это был свет, который звезды излучают в час исполнения предсказаний.

Сначала он хотел пойти прямо к Камню, но сердце и лапы повели его через лес на восток. Там, на опушке, он и нашел Спиндла.

Его друг лежал неподвижно, голова его была опущена, но глаза — открыты. Он ждал.

Увидев Триффана, он пошевелился и даже попытался встать, но старый друг знаком остановил его и сел рядом.

— Скоро придет Бэйли,— сказал Спиндл, глядя вниз, где уже горели глаза ревущих сов.— Я чувствую, что он скоро придет, но у меня уже нет сил дождаться. Я хотел бы увидеть его еще раз, но не таким, каким он был в Верне, а таким, каким сделал его Босвелл. Я... ты расскажешь ему обо мне, Триффан?

— Может быть, Камень позволит тебе самому рассказать, Спиндл.

— Ты расскажешь? — настаивал Спиндл.

Триффан с любовью посмотрел на друга. Да, Спиндл был слаб, но даже сейчас ему не нужны были фальшивые слова утешения. Не этого он хотел и не