– Да я уже и не обижаюсь… – пробормотал смутившийся скавен и в качестве ответного жеста благодарности за оказанную тогда поддержку отставил блюдце и послушно начал разматывать бинты на шее и запястьях.

– Гм, неплохо! – оптимистично заметила сирена, внимательно осмотрев следы от кандалов. – Еще несколько дней – и все исчезнет. Со спиной, конечно, будет сложнее, но я надеюсь на лучшее. Давай-ка, снимай рубашку и поворачивайся!

– А может, не надо? – сделал жалкую попытку отвертеться Крыс, которому снова стало не по себе от того, что кто-то в очередной раз увидит следы его унижения…

– Надо, Федя, надо! – Мартиша сделала строгие глаза и покачала головой. – Шрамы, конечно, украшают мужчин… особенно в глазах некоторых женщин… но иные шрамы лучше бы вообще убрать. Сам же мне потом спасибо скажешь… Ну вот, молодец. Потерпи немного, если будет больно, ладно?

Марк только фыркнул. Больно! Да он ни разу не закричал, когда ему наносили эти удары, следы которых она теперь пытается залечить!

На горячую и все еще тихо и назойливо саднящую кожу спины осторожно легла прохладная ладонь и стала легкими, почти невесомыми движениями втирать мазь в поврежденные участки.

– Тот отвар, что ты сейчас выпил, снимет не только головную боль. Еще и тут немного поработает… Ну вот, готово. Давай-ка теперь шею обработаю, а ты пока руки помажь. Только как следует!

Потом Мартиша заново перебинтовала Марку шею и запястья и напоследок заставила его вылезти из брюк и облачиться не в прежнюю толстовку, а в тонкую футболку, принесенную вместе с лекарствами. Футболка тут же прилипла к покрытой тонким слоем мази коже спины.

– Это тебе вместо повязки будет, – пояснила сирена, помогая юноше лечь, накрывая его одеялом и уютно подтыкая вокруг него пухлое, пахнущее травяным мылом облако. – Ну, и опять же, спать в уличном – это не только негигиенично, но и – между нами, мутантами, говоря (последовала донельзя ехидная ухмылка) – не по-людски как-то.

Она в очередной раз поменяла на лбу подопечного компресс и подала ему чашку с остывшими остатками отвара:

– Допивай и постарайся уснуть. Я разбужу тебя, когда будем собираться. Лампу убрать или оставить? Или, может, еще принести?

– Не нужно, – Марк слабо улыбнулся, чувствуя накатывающую дремоту и приятное расслабление мышц. Спину и забинтованные места чуть покалывало и холодило, но в целом ощущения были терпимые. – У меня же ночное зрение! Так что мимо рта по-любому не пронесу. Хватит и одной.

– Все забываю, что ты скавен! – рассмеялась Существо и, напоследок потрепав его по волосам, вышла.

Крыс неторопливо допил «зелье», улегся поудобнее и постарался расслабиться, чтобы в темноте и покое помочь лекарствам подействовать. И сам не заметил, как вскоре провалился в сон.

Ближе к середине ночи он, однако, проснулся, чувствуя, что выпитое накануне «зелье» настоятельно рекомендует ему посетить, как говорил все тот же Алхимик, «места не столь отдаленные». В доме Мартиши эти самые «места» находились в торцевой пристройке, поэтому, осознав, что ему придется вылезать из-под теплого, уютного одеяла и шлепать по длинному, полутемному и достаточно холодному коридору практически на улицу, Марк страдальчески вздохнул… и неохотно потянулся за ботинками.

Одно радовало: голова уже не болела. Да и спина вела себя на удивление покладисто.

Добравшись до двери (…боже, храни ночное зрение!), скавен осторожно, чтоб не скрипеть и не топать, выбрался в коридор… и замер на пороге.

Через две двери на противоположной стороне на обшарпанный линолеум пола падала узенькая полоска тусклого света, и слышались приглушенные, неразборчивые голоса. Кажется, ни Мартиша (а свет шел из ее комнаты), ни Кожан (других кандидатур на роль собеседника сирены просто не было) не спали и что-то обсуждали между собой.

Путь к «местам» шел как раз мимо этой двери, а «светиться» скавену, да еще по такому деликатному поводу, ну очень не хотелось!

Немного поразмыслив, Марк вернулся в свою комнату, стащил ботинки (для быстроты он перед этим не стал мотать портянки и шнуроваться) и уже босиком осторожно двинулся к цели. К счастью, в бытность охотником он выработал и отточил умение ходить бесшумно, подобно призраку! Ну и – да, боже, храни ночное зрение… и Мартишины люминофоровые светильники, конечно же!

…Обратный путь также не осложнился никакими непредвиденными эксцессами. То есть Крыс очень удачно ни обо что не зацепился, ничего не задел и не свалил. И даже ни одним мизинцем ни обо что не ударился! Уже хорошо!

Однако возле Мартишиной двери он невольно задержался. Подслушивать, конечно, было некрасиво, но как раз когда он прокрадывался мимо опасного места, голоса в комнате стали громче, и юноша невольно прислушался.

– …ни ТриЭс, ни тем более мои архаровцы на такое не пойдут! – в голосе Кожана сквозила явственная досада. – Столько лет на ножах, и тут вдруг – союз! ТриЭс – еще ладно, им безопасный и лояльный Север куда как выгоден. Но вот наши этого просто не поймут и не оценят. Они привыкли к самостийности – когда что хочу, то и ворочу, и никто мне не указ. К тому же, среди них найдется немало тех, кто до сих пор в обиде на Содружество. Тех, кого оттуда некогда поперли за различные грешки. Вот и получается, что все эти чебурашкины идеи передружить всех между собой в наших условиях просто не прокатят.

– А как же твой проект переселения Наверх?

– Не все так просто. Народ за эти двадцать лет привык сидеть на жопе ровно, его теперь с места и трактором не сдвинешь. Опять же, в подземке относительно тихо и почти безопасно. А вот Наверху придется, во-первых, начинать все с нуля, во-вторых – выгрызать благополучие буквально зубами и по кусочкам. Ну и, естественно, пахать, как проклятые! А пахать у нас в Алтухах мало кто любит, всем халяву подавай! Набежали, ухватили, что плохо лежало – и ищи-свищи ветра в поле!

– Но ведь не все же у тебя такие!

– Не все. Я даже уверен, что найдутся те, кто эту идею поддержит, к примеру, Бабай с командой, Алхимик, еще человек с десяток… Бабы наши, опять же, ведь большая их часть – родом из Трэш-сити. Но остальные не хотят никаких перемен. А кое-кто даже спит и видит, как бы вернуть старые добрые времена беспредела. Кожан, видите ли, слишком туго завинтил гайки!

Теперь в голосе вождя слышались горечь и раздражение. Он шумно заворочался; заскрипело дерево, и Марк с некоторым замешательством сообразил, что скрип издает широкая кровать, что стояла в комнате хозяйки дома. Как видно, разговаривали вождь алтуфьевских скавенов и сирена, лежа рядом в одной постели.

– Что, уже подсиживать начали? – голос Мартиши посерьезнел и напрягся.

– Пока еще нет, но настроения уже чувствуются. А я… а я уже не тот грозный правитель Серого Севера, которого некогда боялись даже свои отморозки… не говоря уже обо всех остальных. Рано или поздно старый Акела промахнется, и тогда…

– Эй, это что еще за упаднические настроения? – удивилась Существо. – Перестань, слышишь? У тебя все еще есть настоящие сторонники. Пусть мало – но есть! У тебя есть власть – пока еще крепкая и не прощелканная клювом. Есть какая-никакая поддержка Горбушки и союз с Трэш-сити. Да и вообще! – послышался короткий скрип кровати под чьим-то телом. Кажется, Мартиша вскочила с места. – У тебя есть ты сам! Этого разве мало? Стас, ты около десятка лет назад подчинил себе толпу отморозков и беспредельшиков, не имея почти ничего из вышеперечисленного! Горстка преданных людей – и ты сам, твой авторитет, твоя харизма, принципы и решительность! Все! И сейчас, когда у тебя есть много больше, чем было, ты считаешь, что не справишься с задуманным? Да я просто поверить в это не могу!