Среди вновь прибывших было пятеро политиков, имена которых редко не упоминались в выпусках галактических новостей, семь известных спортсменов, шесть популярных актеров, четверо музыкантов, еще четверо прозаиков и даже один поэт. Остальные предпочитали сохранить инкогнито, воспользовавшись при заказе мест псевдонимами, но одно только это свидетельствовало о том, что все они были людьми известными, влиятельными и, что самое главное для Чейта с компаньонами, весьма состоятельными.

И все они прилетели на Варкал не ради развлечений, а в поисках отдохновения. У каждого из них были свои проблемы. Одни хотели на время скрыться от поклонников, забыть о своей популярности и славе. Другие искали выход из творческого кризиса. Третьим нужно было побыть наедине с самим собой, чтобы понять собственную душу или попытаться разобраться с проблемами в семье. Каждому человеку, как бы богат, знаменит и влиятелен он ни был, временами необходимо снять маску профессии, которую он вынужден постоянно носить, и хотя бы недолгое время побыть самим собой. И всем нам бывает нужен кто-то, кто просто готов выслушать нас и дать бескорыстный совет.

Варкал предлагал гостям все эти услуги.

Новых гостей нисколько не беспокоило то, что вода в море холодна настолько, что, несмотря на теплое, ласковое солнце, в нее невозможно войти. Их интересовал вовсе не серфинг и не подводная охота. Каждый из них мог часами бродить в одиночестве по берегу, наслаждаясь красотой окружающей природы. Никто не требовал установки телемониторов в домах. По просьбам гостей пришлось убрать даже тот, что стоял в баре. Танцевальная веранда превратилась в площадку для коллективных медитаций, идею которых быстро подхватили у одного из заезжих буддистов и творчески развили варкалы. Теперь все подобные мероприятия происходили под их контролем.

Естественно, не были забыты и просто беседы под семейными деревьями, когда шесть-семь варкалов одновременно задавали человеку свои вопросы. Подобные сеансы оказывали особенно благотворное воздействие на тех, кто, запутавшись в собственных проблемах, уже не верил в то, что душа его когда-нибудь снова обретет покой.

Вечерами, когда предзакатное солнце окрашивало воды бухты в красноватые цвета, гости комплекса собирались, чтобы послушать выступления варкалов. Расположившись на берегу, у самой кромки воды, десять-двенадцать варкалов разом вскидывали головы к небу и начинали пощелкивать челюстями, выводя длинные, завораживающе-странные мелодии. Чарующие звуки, казалось, поднимались к небу, унося с собой ту пустоту, что прежде наполняла души тех, кто находился рядом.

Кое-кто из людей даже освоил совершенно непонятную игру варкалов, именуемую «воу». Теперь довольно-таки часто можно было увидеть на пляже группу людей и варкалов, медленно передвигающихся с места на место и обменивающихся разноцветными камешками. Самым удивительным было то, что даже те, кто научился играть в воу, не могли объяснить ее правила тем, кто ни разу не принимал в ней участия.

Варкалы получали от всего этого удовольствие не меньшее, чем гости комплекса.

Кулинарные проблемы также не волновали гостей комплекса. Они предпочитали простую и здоровую пищу, которую по большей части сами же и готовили.

Универкух оказался отрешенным от должности. Даже жена Архенбаха, прибывшая недавно на Варкал в сопровождении 12 своих детей, называла его стряпню дилетантской. Теперь универкух обслуживал только двух клиентов – Чейта да временами Архенбаха, когда тому удавалось ускользнуть из дома перед обедом.

А что же сам Чейт?

Чейт лежал в гамаке, подвешенном в теньке между двумя деревьями. Глаза его были полуприкрыты. В одной руке он держал стакан с ледяным чаем, в другой – раскрытый китайский веер. Левая нога его свешивалась через край гамака и время от времени отталкивалась каблуком от земли.

Он ждал, пожалуют ли сегодня к нему на обед Архенбах или Гарлл.

Архенбах появился незадолго перед полуднем.

– Эй, как дела, сибарит? – окликнул он лениво млеющего в гамаке приятеля.

– Великолепно, – не открывая глаз, вдохновенно произнес Чейт. – Лучше просто не бывает. Я все еще не могу поверить, что сбылась мечта всей моей жизни.

– Завести собственное дело? – предположил Архенбах.

– Нет, – помахал сложенным веером Чейт. – Лежать целый день в гамаке и ничего не делать.

– Боюсь, что надолго тебе этого не хватит, – насмешливо щелкнул зубами Архенбах.

– Пока я всем доволен, – ответил Чейт. – Мне нравится лежать, слегка покачиваясь, и размышлять.

– О чем же ты размышляешь?

– О нас с тобой, друг мой. И о деле, которое мы организовали и которое, как я теперь уже не сомневаюсь, принесет нам немалые доходы.

– И к каким же выводам ты пришел в результате своих размышлений?

Чейт открыл глаза и, ухватившись за края гамака, приподнялся, чтобы заглянуть Архенбаху в глаза.

– Я открою тебе истину, которую недавно постиг, – произнес он таинственным полушепотом. – Но прошу тебя, друг мой, храни ее в глубочайшей тайне, ибо в результате долгих размышлений я открыл непреложную формулу успеха любого предприятия. Видишь ли, друг мой Архенбах, оказывается, что для того, чтобы добиться успеха, достаточно просто пустить все дела на самотек.

Чейт все-таки улетел.

Собственно, я ни секунды не сомневался, что именно так и произойдет. Спокойная, размеренная жизнь, установившаяся на Варкале после того, как дела основанного нами туристического комплекса резко пошли в гору, совершенно не соответствовала взбалмошному характеру Чейта и той энергии, что бурлила в нем подобно лаве в жерле готового взорваться вулкана.

Он мог неделю полежать в гамаке, рассуждая, как это здорово – ничего не делать, ни о чем не беспокоиться. Но после такого временного отдыха он вновь срывался с места и летел… Бог его знает, куда и зачем он летел. Он казался мне похожим на каплю ртути, которую почти невозможно удержать в неподвижном состоянии.

Не знаю, за что он возьмется на этот раз. Последнее время он говорил что-то о поставках матрешек в созвездие Гончих Псов и об идее организации всегалактической курьерской службы, опять-таки подвижной, как ртуть… Но, чем бы ни занимался Чейт, он делает только то, от чего сам получает удовольствие. Может быть, в этом и кроется причина неизменно сопутствующего ему успеха?.. Кто знает.

Когда он ставит перед собой какую-то цель, ему интересен только сам путь, который он должен пройти, чтобы достичь требуемого результата. Ну а после того, как желанный приз оказывается в руках, Чейт с легкой душой может просто сдать его в утиль.

Он совершенно равнодушен к славе и успеху. Спросите у него, где сейчас находятся два «Оскара», полученные им за фильм «Умри легко»? В ответ он только усмехнется и безразлично пожмет плечами.

А вы думаете, «Умри легко» стал последним фильмом, где он снялся? Про другие он просто не желает вспоминать!