— Меня радует, что ты все понимаешь, — сказал Михаил II. — А потому у меня будет к тебе вопрос: сможешь ли ты защитить моего наследника после его объявления? Сможешь переступить через искушение убить брата и самому занять полагающийся тебе трон?

— Смогу, — кивнул я. — Мне не нужна власть, государь. У меня есть все, что мне нужно. И, буду откровенен, я довольно плохой управленец, но смогу обеспечить твоего сына лучшей армией в мире.

Он помолчал, глядя мне в глаза. Я ощущал легкое прикосновение ауры правителя, но она не давила.

— Что ж, я доволен твоим ответом, но вижу, что и тебе есть о чем меня спросить, верно? — произнес государь, откидываясь на спинку деканского кресла.

Я кивнул.

— Ты заранее знал, что я откажусь, но все равно решил мне все показать. Почему?

Он помедлил с ответом, и мне уже начало казаться, что царь так его и не скажет, но губы Михаила II чуть дрогнули и он сказал:

— Мир вступает в очень сложную фазу, Дмитрий, — произнес он, тяжело роняя слова. — Русское царство ждут тяжелейшие испытания. И потому я рассказал тебе о твоем настоящем происхождении. Никто не знает, что нас ждет в будущем. Я буду делать все, что от меня зависит, но ты сам видишь на примере польского короля — бессмертных не существует. Поэтому я допускаю такой вариант, когда выбора ни у кого из нас уже не будет. И тогда тебе придется делать то, что у тебя получается лучшего всего — защищать. Но не только род Романовых как его княжич, а все Русское царство как его государь.

К началу следующего занятия я не успел, опоздав на добрых пятнадцать минут. Постучавшись в дверь кабинета Паращука, дождался разрешения и прошел внутрь.

— Садитесь, Романов, сегодня вы только слушатель, — распорядился инструктор. — Я наслышан о вашем конфликте с Ивановым, не буду мешать перевести дух.

Группа смотрела на меня заинтересованно, и Паращук заговорил:

— Ладно, раз у нас особый случай произошел, давайте его обсудим, — предложил он, садясь за свой стол.

Студенты немного приободрились, тема была любопытная, однако Кирилл Ярославович не собирался, естественно, рассуждать о самом поединке.

— Итак, всем известно, что любая психика одновременно и гибкая, позволяющая человеку приспосабливаться к любым обстоятельствам, и в то же время — достаточно жёсткая, чтобы человек не сломался от того, что кто-то ему на ногу наступил, — заговорил инструктор, спокойно складывая ладони на столешнице. — Но порой это играет против самого человека. Заставляет его застрять в режиме повышенной готовности к опасности.

На самом деле это касалось огромного числа царских людей. В отличие от моего мира, здесь было больше факторов для возникновения посттравматического синдрома. Магия вносила коррективы.

— Неодаренные солдаты часто возвращаются из боев, где произошло какое-то жесткое, травмирующее событие, — продолжил Кирилл Ярославович. — И даже на мирной земле такой солдат слышит не праздничный фейерверк, а канонаду вражеской артиллерии. Это печально, и государева служба делает все, чтобы такие бойцы прошли реабилитацию и смогли вернуться с войны, на которой застряла их психика, к нормальному восприятию действительности.

Вот только пока что это дает слабые результаты. Центры реабилитации постоянно пополняют число пациентов, и люди годами ходят по психологам и психотерапевтам. Либо пока природа не возьмет свое, и солдат сам осознает себя нормальным человеком, либо все скатывается в глухую депрессию и срывы.

— У одаренных все немного иначе, — проговорил Паращук. — Мы легче переносим давление обстоятельств в целом, наши травмы заживают быстрее. Но длительная нагрузка, сильный стресс, постоянная опасность — для нас так же губительны, как и для обычных людей. Вот только в отличие от них наш дар подсознательно реагирует на кажущуюся нам угрозу. Этого вам не расскажут ни в одном официальном источнике, но я убедился на собственном опыте: примерно каждый третий одаренный, попав в зону боевых действий, в итоге не может нормально контролировать свой дар. Со временем, конечно, все возвращается на круги своя, но история полна случаев, когда уже вернувшийся домой одаренный убивал случайных людей — и делал это неосознанно. Разрушенные дома, отнятые жизни Слуг — все это случается.

Паращук замолчал, взяв короткую паузу. Одногруппники же смотрели на меня. Но в этих взглядах не было опасения, только сочувствие.

— Княжич Романов прошел проверку, иначе его бы здесь не было, — с усмешкой сказал Кирилл Ярославович. — Более того, тренер Иванов знал, что подвергать нагрузке только что прошедшего через бойню одаренного — опасно. Но Иванов устроил драку против китайских студентов. И не нужно обманываться, княжич действительно мог потерять связь с реальностью и начать убивать прямо на полигоне. Никакая проверка не гарантирует, что одаренный не сорвется обратно в режим войны, если не дать ему достаточно времени, чтобы прийти в чувства. Впрочем, Иванов сам поплатился за свои дела и решения.

Действия тренера на самом деле не были глупостью. Это намеренная провокация, и я больше чем уверен, он далеко не последний в ЦСБ, кто захочет сыграть против Романовых. Как сказал тогда Эдуард Талгатович, не все враги Романовых убиты мной в том бункере.

Долгоруков мертв, но его дело еще живет. Начни я сеять смерть среди подданных Поднебесной, и наш род ждали бы очень темные времена. И для этого нужно было лишь заставить меня вновь ощутить себя в реальном бою.

Мог я сорваться и убить кого-то? В теории — запросто. Мне не дали возможности пользоваться даром и выставили против пятнадцати мастеров. Да, они тоже не использовали магию, но досталось мне серьезно. Меня били в полную силу, и реальный восемнадцатилетний человек на моем месте не смог бы сдержаться. Возможно, убил бы даже принцессу. А это уже не опала, а казнь.

Иванов с первого дня пытался подставить меня. На этот раз попытка просто не сошла ему с рук. И единственное объяснение, чем он руководствовался — агрессия против Романовых никуда не исчезла. Чистка рядов ЦСБ со стороны царицы либо еще не началась, либо еще не всех проверили. И можно ожидать новых провокаций.

— А теперь немного о том, как можно укрепить себя для защиты от подобного, — сменил тему Паращук. — Повторюсь: это не панацея, господа студенты. Но замечу, что по статистике люди, часто практикующие транс, менее подвержены возможным срывам. И потому сегодня, раз уж мы отошли от намеченного мной пути, я покажу вам несколько практик, позволяющих быстро и совершенно незаметно для окружающих погружаться в легкий транс. Отмечу: насколько быстро и незаметно это будете проделывать конкретно вы, зависит исключительно от ваших усилий. Итак, начнем…

Строго говоря, эти практики относятся к армейским подразделениям в первую очередь. Инструктор, выпускающий профессиональных солдат, знал их в совершенстве. И даже я подметил для себя пару новых деталей. Про остальных первокурсников и говорить нечего.