– Эй! – позвал американец и потряс Всесвятского за плечо. – Эй, вы в порядке? – Светя фонариком, он вглядывался в лежащего, пытаясь обнаружить хоть малейшие признаки жизни.

На шее Всесвятского виднелся явственный след от укуса, из двух ранок продолжала слабо сочиться кровь. Почему-то она никак не запекалась. Джоник взял Всесвятского за запястье, стараясь нащупать пульс. Рука оказалась прямо-таки ледяной, но едва заметное биение как будто прослушивалось.

– Очнитесь! – в отчаянии крикнул Джоник прямо в ухо Всесвятскому. Вопль возымел действие. Губы лежащего шевельнулись, он вздрогнул и медленно открыл глаза.

– Какое блаженство… – прошептали обескровленные губы.

– Что? – не понял Джоник.

– …И как быстро все кончилось.

Джоник невольно отпрянул.

– Почему так быстро?

– О чем вы говорите? Тут произошли ужасные вещи, а вы толкуете о каком-то блаженстве. Или?.. – Джоник вскочил от неожиданного озарения. – Или вы сами стали одним из них?!

– Похоже на то, – отозвался Всесвятский.

– Тогда всем нам конец.

– Возможно, это только начало.

Джоник в ужасе попятился.

– Значит, вы тоже?.. – со страхом произнес он.

– Очевидно, да. – Всесвятский слабо усмехнулся. – А с Хозяином что случилось? Где он?

– Я его… убил.

– Не ожидал. А со мной вы как поступите? По всем правилам меня полагается уничтожить. Вбить кол, и дело с концом.

– Да как же…

– А очень просто. Раз я заразился… Вспомните, как поступали с зачумленными. Их просто сжигали. Да и вообще, я плохо представляю себя в роли вампира… Так что, сделайте одолжение, доведите дело до конца.

– Я не могу.

– Не теряйте времени. Поторопитесь, пока превращение еще полностью не произошло.

Но пока Джоник в замешательстве таращился на лежащего, случилось вот что.

Дверь в погреб широко распахнулась, и сверху раздался громовой голос:

– Всем стоять на месте! В случае неподчинения стреляю!

Джоник изумленно обернулся на звук голоса. Сноп света от мощного фонаря ударил в глаза, и он невольно зажмурился.

– Вот они где, голубчики, – услышал он вновь. – Спускайтесь сюда, Александр Кириллович. Я же говорил, это банда. Нашли подходящее место для своих контрреволюционных сборищ. Именно подполье – ни больше ни меньше… Так! Кого мы здесь имеем? Ну как же! Наш американский друг, приехавший в СССР помогать строить социализм. Интересно, для чего это он залез в подвал? А это кто у его ног? И данная персона нам знакома: курьер-связник, а возможно, и руководитель нелегального диверсионного центра господин Всесвятский Николай Николаевич. А вы давеча так опрометчиво его отпустили, Александр Кириллович. Нехорошо получается.

По бетонным ступенькам загрохотали две пары подкованных сапог, и скоро Джоник узрел двух военных в синих энкэвэдэшных гимнастерках. Хотя яркий свет их фонарей продолжал слепить глаза, Джоник сумел различить лица. Обоих товарищей он немного знал, вернее, встречал в городе ранее. Одним из них был начальник НКВД Шахов, а другим – его помощник, совсем молодой парень. Джоник припомнил, что его зовут Васей.

– Что тут происходит? – строго спросил Шахов, обращаясь к американцу.

– Да неужели не ясно! – вместо Джоника продолжал вещать Вася. – Собрались контрики для вершения своих темных дел.

– Не мешайте вести допрос, Федоров! – одернул подчиненного Шахов.

– Я и не мешаю, Александр Кириллович. Но ведь не я же проморгал вредительскую организацию у себя под носом.

– Поговорим в управлении, – недовольно произнес Шахов.

– Э, нет… в управлении… Здесь весьма даже подходящее место.

– Ты что это себе позволяешь?!

– Потише, Александр Кириллович, потише. Пришло наконец время потолковать по душам.

– Но место ты выбрал не вполне подходящее. К тому же здесь посторонние.

– Да какие же посторонние. Все свои. – Вася обвел лучом помещение. – И татарята тут… Нет только… – Он внимательно посветил во все углы. – Да неужели смогли справиться?! Ну, молодцы! Толковые парни эти контрики. Я восхищен! Хочу раскрыть кое-кому глаза на происходящее.

– И потому притащил в эту дыру?

– Правильно. Но все по порядку. Ведь я вас обоих: и тебя, и этого субчика, который отдыхает на полу, – Вася указал на Всесвятского, – знаю давным-давно.

– Мы разве на «ты»? – холодно поинтересовался Шахов.

– С этой минуты. Ты, наверное, меня не помнишь, да и он тоже, а вот я узнал вас обоих сразу. Напряги память: лето семнадцатого года… мертвячья балка, хуторок такой в степи… археологи… мальчонка, который постоянно крутился возле вашего лагеря… Так это я и был!

– Неужели?! – изумленно спросил Шахов.

– Не сомневайся, я самый!

– И это дает тебе право на хамство?

– Погоди, я еще не кончил. Нужно заметить, в то время я шпионил за вами. Следил, так сказать, за каждым шагом.

– Зачем?

– О! Это долгая история. Но в двух словах скажу следующее. Хуторок наш не просто обычная деревушка, каких миллионы, а, так сказать, охранный форпост. А стерегли мы… одно некое чудовище. Да вы видели… Помните склеп в степи? Издревле деды-прадеды были к нему приставлены. Кем и когда, уж не знаю. Только многие века назад. Так уж повелось… Всякого постороннего, который поблизости без дела крутился, отслеживали и, если уж очень любопытствовал, убирали с глаз долой. Но в те годы, когда вы объявились, хуторок наш обезлюдел, большинство мужиков на войну угнали, где они и сгинули. Мы же обычные люди, не бессмертные, как эта нежить. Просто приставлены к нему… Короче, вас решили не трогать. Да и нежити пришло время пробуждаться. Нужно заметить, что она иногда кушать хочет. На нашу погибель. Но времена другие настали. Не сидеть же в глухомани, сторожить это чучело. Однако и заветы предков нельзя нарушить. Вот и получилось: судьбы людские, в том числе и моя, накрепко связаны с Хозяином. Так у нас эту нежить называли. Однако существовало древнее пророчество. Настанет день, и Хозяин сгинет бесследно, а те, кто ему прислуживал, стража, значит, займут его место, людьми повелевать, карать и миловать будут. Так вот, привезли мы, я и родственничек мой, пьяньчужка, на «Скорой» работает, его сюда. Мороки натерпелись вдосталь. Хорошо, я оформил его как «спецгруз». Доставили! Ну, думаем, место подходящее. Суета, неразбериха, народишко пришлый туда-сюда болтается. Самое для Хозяина раздолье. А ему, вишь ты, не нравится. Про смердов все говорил. Мол, раб над рабом стоит да рабом погоняет. А рабам он служить не привык. И вот решил он отсюда убраться, да не куда-нибудь, а в Америку! Ничего себе, ближний свет! Но мне-то туда не нужно, мне и в СССР хорошо. А Хозяин все твердит: Америка и Америка. И тут, на мое счастье… или несчастье, объявляется этот Всесвятский. Охотник! Я, правда, не особенно верил в его способности. Но думаю: а почему не попробовать? Может, он сумеет Хозяина уничтожить. Уж больно мне эта рухлядь надоела. Америку ему подавай! И, вишь ты, как складно все получилось.