Когда голод перестал туманить сознание, витязя вдруг осенило.

- Так ты и есть мой проводник?! - воскликнул он, ткнув обглоданной костью в сторону котенка. - То самое магическое существо, которого обещал Ковак?

Это было больше шуткой, чем догадкой, но когда котенок кивнул, у витязя отвалилась нижняя челюсть. Возникло стойкое подозрение, что Ковак решил посмеяться над ним.

- Эй, - дрожащим от гнева голосом обратился витязь к котенку. - Я помню, Ковак говорил, что ты можешь менять обличье? Так вот и поменяй, прошу тебя, в какое-нибудь благородное животное, а? Собаку или волка?

Котенок молчал и лишь взгляд его, как показалось витязю, наполнился укоризной.

- Вот так, да? - Ладомир зло хрястнул кулаком по дереву. - Так мне и надо, связался с чародеями на свою голову, да курам на смех!

Витязь сокрушенно махнул рукой и, завязав мешок, двинулся к коню. Тот злобно фыркнул, в глазах сверкнул огонь.

- Но-но, не балуй! - рявкнул на него витязь. - Травяной мешок! Я тебе не чародей! Будешь ерепениться, ребра враз переломаю!

Жеребец снова фыркнул, но теперь по-другому, точно тяжело вздохнул и отвернулся, похоже, смирившись с новым хозяином.

- Вот то-то же.

Витязь приторочил мешок, усадил сверху котенка, и запрыгнул в седло.

- Ну, и чего сидишь-то? - буркнул витязь котенку. - Давай, дорогу показывай.

Котенок ткнул лапой на юг и витязь тронулся с места.

- Отлично, - ворчал он. - Замечательно. Уверен, кощунники еще сложат о нас песню. Что-то вроде- на плече его сидел кот и грозно топорщил усы.

Они скакали без остановок все утро, но жеребец Малыш, как недолго думая нарек его витязь, даже не взмок. К полудню же Ладомир проголодался и, заметив впереди корчму, раскинувшееся на перекрестке, направился к нему.

Спустя несколько минут витязь уже сидел за столом, а перед ним быстро росла груда костей. Рядом, возле горки рыбьих останков, с раздутым животом развалился котенок.

Под ногами Ладомира что-то закопошилось, и над лавкой показалась крупная собачья морда, требовательно заглядывая человеку в лицо. Витязь бросил кость, пес довольно захрумкал, исчез было из виду, но вскоре показался вновь. Правда, теперь он больше не смотрел на витязя. Старательно вытягивая шею, пес принюхался и, конечно же, обнаружил своего извечного врага.

Сытый и немного сонный Ладомир не успел даже испугаться. Оскаленная пасть пса нависла над котенком, в ту же секунду тот круто изогнулся, зашипел с такой силой, что сон вмиг вылетел из головы витязя.

Но спасать проводника от жутких челюстей не пришлось. Пес позорно бежал, а витязю оставалось лишь смерить котенка подозрительным взглядом. Только сейчас он в полной мере осознал, что перед ним вовсе не беззащитный звереныш, каким тот выглядел. Существо, что скрывалось под этой личной, возможно, не менее опасно чем сам Ковак, и забывать об этом не стоило.

Послеобеденную дремоту как рукой сняло, и витязь невольно прислушался к громыхавшему за соседним столом басу. Голос принадлежал дюжему, поперек себя шире мужику, заросшему длинными черными волосами. Хотя он старательно приглушал свою речь, все же его голос был столь низок и могуч, что заставлял дрожать тяжелую дубовую столешницу под ладонями витязя. Не услышать его было просто невозможно.

- …С того-то времени князь наш изменился, - рассказывал мужик. - То ли зарок дал какой, то ли еще чего.

- Ну, зарок вряд ли, - усомнился его собеседник, по виду обычный крестьянин. - Князья они, известное дело, полные хозяева своему слову - хошь дал, хошь взял.

- Не скажи, друг, не скажи, - покачал черной гривой мужик. - Всяко бывает. Да и как иначе объяснить-то? Сидел себе в тереме человек спокойно, никого шибко не трогал, никому не мешал, в общем занимался обычным княжеским делом - греб под себя баб, жрал да пил в три горла. И тут на тебе! Недели не прошло, а на колу уж дюжины две лиходеев всяких сидит. Когда такое было? Остальные душегубцы мигом присмирели, так что сейчас по городу ночью ходить можно, ничего не боясь. А князь за соседний лес уже принялся. Поверишь ли, каждый день лихоимцев приводят, да не по одному. И в подвал всех сразу, в подвал. В общем наладилась жизнь-то у нас. Одна беда, повадился князь сам злодеев пытать.

- Что ж плохого-то? Будь я князем, я бы тож руку приложить не отказался бы, - мечтательно закатил глаза крестьянин. - Мы от этих разбойников столько лиха хлебнули.

- Может, ты и приложил бы руку, - согласился чернявый. - Но не каждый же день! А князь, что ни вечер - в пыточной. А что заплечных дел мастерам прикажешь делать?

- А чтой-то ты за них распереживался, родич там никак служит?

- Если бы родич, - вздохнул мужик и разом опрокинул в себя кружку вина. - Сам я там работал, старшим заплечником.

- Вот тебе и раз! То-то я смотрю, здоровый ты какой, - с уважением заметил смерд.

- А то! Там без силы, а еще больше без умения никак нельзя, - веско заметил заплечник. - Но ведь выгнал он нас всех. Сказал - плохо работаете. Это я-то плохо? Да я двадцать лет при князе состоял! Уж я так умел руки выкручивать да суставы вынимать… Эх, что там говорить!

- Неужто князь лучше вас дело это знает?

- Не знаю. Пока я на службе был, князь завсегда нас выгонял, а теперь уж и подавно не знаю, но… - он поманил пальцем собеседника, и тот послушно пододвинулся. - Теперь-то поутру на кол их не выводят, теперь выносят их. Разве такое при мне было? Разве так можно? Они же на колу еще покорячиться должны, да подольше. А теперь что?

- Что?

- Что-что! Еле живые они на кол садятся, уже ни боли, ни страха, ничего не чувствуют. А вид у них какой? Как будто месяц на хлебе и воде просидели. Краше только в гроб.

- Видать совсем зверем стал?

- Может и зверем, - равнодушно отозвался бывший заплечник. - Да мне теперь все едино. Мое дело - работу новую сыскать.

Ладомир далее не слушал. Он еще вовсю размышлял, пытаясь понять, что же привлекло его внимание к этому разговору, а ноги уже несли за соседний стол, да и руки не забыли прихватить кувшин с вином. Ничего не говоря, он сначала наполнил до краев кружки мужиков, и лишь затем спросил:

- Послушай-ка, парень. А отчего, ты говоришь, с князем все это приключилось?

- Отчего-отчего, - пробурчал заплечник, одним махом осушил кружку. - Я же говорю, зарок такой.

Ладомир подозвал корчмаря, бросил ему монету и велел накрыть стол. Очень скоро стол заполнился разнообразными блюдами, в основном, мясными. Посветлевший лицом заплечник скупо улыбнулся и принялся не спеша насыщаться, не забывая при этом рассказывать.

- Ну, был у нас, в Мирославле, стало быть, князь как князь. Запустил, правда, маленько дела, но, в остальном, орел орлом. Да вот беда - захворал вдруг. Да так серьезно, что все уже решили - помрет. Ан нет! Явился где-то с полмесяца назад в княжий терем калика перехожий. Не знаю, как его гридни пропустили наверх, уж больно грязный был да плюгавый, но предстал он пред светлы очи князя. А князь возьми да и выгони всех из горницы! Уж как его калика лечил, одним богам известно. Но только вышел вскоре князь живой и здоровый. Свежий, бодрый и даже как-бы помолодевший. И так рьяно взялся за дело. Очистил город от ворья всякого, на дорогах лесных порядок враз навел, так что нечисть теперь и носа не кажет. Приструнил боярина одного, что успел раньше силу обрести. В смысле - в измене обвинил да на кол посадил, а земли его себе, понятное дело. Иначе, зачем, они вообще, изменники эти нужны? И все бы хорошо, да вишь ты, без работы я остался.