— Кха! Кха-кха!.. Акха-кха-кха-кха!..

Щиколотки спутало что-то гадкое, липкое. Такое же липкое, испачкав, коснулось плеча. Лицо обдало смрадным дыханием, и, не выдержав, я распахнула глаза — горячие от слез, как забытые в жаровне мраморные шарики. Если бы не ладонь мага, закрывавшая рот, завизжала бы.

Рядом никого не оказалось.

Я прерывисто втянула носом воздух и всхлипнула. Кошмар не исчез вместе с Уилбером, наоборот, превратился в горячечный бред, затягивающий глубже и глубже. Не бывает, не может быть таких страшных теней и шепота в доме, такого тяжелого воздуха, бестелесных смешков и женщины в бархате, растирающей в пальцах головку ромашки из собранного мною букета. Вот она полистала сборник стихов на столе, рассмотрела на свет — в темноту — гребень Джейн и, оглядевшись, подошла к южной стене, сдвинула шпалер, склонилась к спрятанному за вышитой тканью Дракону.

…слушая камень?

Сердцебиение зверя?

Или тонкий свист ветра в пустующей нише?

Алекс ругнулся, и валлийский Дракон угрожающе зарычал. В широкой звериной груди забурлил ярко-желтый и алый. Концентрированное пламя стремительно поднялось по горлу, наполнило пасть, плеснуло на стену — и вдруг потухло, прихлопнутое тонкой ладонью; белая до синевы рука незваной гостьи была покрыта шишками крупных наростов, а между пальцами растянулась рваная перепонка.

— Да что ты за тварь…

Женщина махнула кистью, брезгливо разгоняя чад, и перетекла ко второму Дракону, притаившемуся у камина. Потом к третьему, скалящему клыки из ниши с секирой. Надолго задержалась в углу, где мы с Райдером целовались зимой, и, то расплываясь чернотой, то снова обретая форму, заскользила вверх по лестнице. На нас с Александром она ни разу не обернулась.

— Где камень, Искра?

Какой камень?..

Маг раздраженно стиснул меня поперек живота, коротким порталом перенес на второй этаж, снова встречая ее лицом к лицу. Женщина замерла. Глядя сквозь Райдера, потерла висок и свернула к спальням; мягко ступая шнурованными ботинками, Александр последовал за ней.

Колышущийся силуэт медленно плыл сквозь туман. Антрацитово-черные когти в бахроме перепонки зловеще выстукивали по деревянным панелям: тук. тук-тук. тук-тук-тук, — и точно так же клацали мои зубы — она ведь меня ищет! Меня! Не деньги, не драгоценности — бродит по дому в поисках живых, как принесенная пустошью нежить! Замирает у запертых комнат, слушает призраков и тишину, а Александр не торопится ее останавливать…

…и едва успел остановить меня! — Я вспомнила, как боролась с замком, как бежала на кухню, как дралась с магом, и до крови прокусила щеку. Но… но… Но что тогда c Джейн?.. Как он мог отдать меня Уилберу?! Куда тащит теперь, будто куклу?! Кто эта женщина?! Господи, что происходит?!..

Распахнутую дверь впереди она и Алекс увидели одновременно. Александр ускорил шаг, почти побежал, догоняя и обгоняя ее в узком проходе. Резко остановился. Темный бархатный плащ вдруг оказался так близко, что я почти что уткнулась в мягкую ткань. Ладонь Райдера исчезла с моего рта и нырнула в чернильную тень капюшона за миг до того, как незваная гостья ступила на порог моей спальни.

Послышался вздох. Вертикальные щели зрачков пропали — она моргнула — и снова загорелись зеленым. Женщина досадливо коснулась лица, словно…

…снимая паутину.

Комната была заброшенной, как весь этот дом, держащийся лишь на заклятиях и истинно валлийском упрямстве. И если на первом этаже еще чувствовалось присутствие слуг, то на второй никто не поднимался много недель — на полу, рассыпаясь, шелестели наметенные листья, рамы рассохлись, а пыльные гобелены обвисли. И все же…

Все же весной здесь кто-то жил.

Женщина.

Мэри-Агнесс задумчиво потерла висок, отмечая забытую шаль, укутанное тенетами кресло, тусклую жаровню, засохшие в вазе цветы на трюмо и разворошенную, будто на ней дрались, кровать. Скрипящий встроенный шкаф был доверху забит лентами, тканями, тонким бельем и летними платьями. Тафта, шифон, хлопок, лен, легкий шелк, — сдвигала вешалки Мэри. — Серый, песочный, каштановый, теплый оливковый. Неожиданно терракотовый и легкомысленно-желтый — такое наденет либо молодящаяся леди, либо совсем юная девушка. Невысокая, — вытащила Мэри розовый наряд, — очень стройная. Судя по подбору цветов, вполне возможно, что рыжая.

Как и говорила Шелл Уилбер.

Бледная от ненависти makada не только подробно описала девицу, представляющую интерес для герцога Райдера, но и показала ее Королеве, позволив заглянуть в осенние воспоминания: «Грязная. Худая. Вульгарная, такие нравятся мужчинам. Я думала, мой брат привез ее для себя, но ошиблась».

— Вы уверены, что Шон Уилбер переправил эту женщину в Уэльс? — Слова Королевы падали на пол, как кубики льда.

— Да, мадам, — подняла голову стоящая на коленях makada.

— Мы благодарим вас за преданность Короне, мисс Уилбер. Можете идти, — ровно сказала леди Элизабет. Откинулась в кресле, погладила лакированные подлокотники и вдруг стиснула их так, что мореный дуб взорвался мелкой щепой: — Значит, десятая степень потенциала, Дадли?! Проснувшийся родовой дар?!.. Я создала его, Сесил?! Этот щенок врал мне уже зимой!

Далекие голоса Советников слились в невнятный гул, оборванный хлестким «Довольно!»

— Мэри! — позвала Королева. — Мэри, Мэри, Мэри, дорогая моя Мэри, — улыбнулась она своей бессменной фрейлине. — Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала. Отправляйся в Дрэгон Хиллс и проверь, кто еще, кроме слуг, живет в поместье Александра Райдера. Если этим кем-то окажется рыжеволосая особа, приведи ее ко мне, я хочу с ней познакомиться. Ты справишься?

— Да, Ваше Величество.

— Сегодня же. После полуночи Финварра спустит туманы.

Туман и скрывшие ее вторжение призраки перешептывались в коридоре, не осмеливаясь приблизиться к опутанной драконьими плетениями спальне: решетки на окнах, сторожевые нити вдоль стен, запечатанное зеркало — незаметная, но очень крепкая защита. Или клетка, если активировать узлы, — нахмурилась Мэри-Агнесс.

…пустая.

И замок поцарапан, — присела она перед дверью. — Спальню покидали второпях, оставив не только одежду, но и украшения — рассыпанные серебряные шпильки тускло блестели под пылью. А слуги сохранили все, как есть, до приезда хозяина.

Где же девушка? Заперта в другом доме, где ей приготовили новый гардероб?

Мертва?

Похищена?

Или просто сбежала?

Наши движения были похожи на гротескное танго: одна рука Александра на виске незнакомки, другая удерживает меня на весу, не позволяя коснуться скрипящих половиц. Ее шаг — и следом шагает Алекс. Синхронный поворот, когда она внимательно осматривает комнату. Долгая пауза у открытого шкафа. Снова шаг в шаг, обратно ко входу. Бархатный плащ, остро пахнущий морем и ладаном, лег пышными складками, когда женщина опустилась на корточки перед дверью. Длинный черный коготь обвел замочную скважину, звонко царапнул позеленевшую бронзу. Незнакомка покосилась через плечо на мятую постель, на кресло с молитвенником, поднявшись, обыскала ящики трюмо и растворилась в коридоре.