Выражение моего лица заставило его снова выдохнуть: «Господи!», опуститься на колени и прижать меня к накрахмаленному жабо рубашки. Остатки мужества покинули меня, и я припала к его груди, уткнувшись в нее лицом.

— Боже мой, Джейми! Я так испугалась! Я и сейчас боюсь. Боже, как я хочу, чтоб ты взял меня прямо сейчас!..

Он засмеялся, но прижал меня к себе еще крепче:

— Ты думаешь, поможет?

— Да.

Я и в самом деле считала, что не буду чувствовать себя в безопасности, пока не окажусь с ним в постели, в тишине нашего дома, ощущая его тепло и силу рядом и внутри меня. Радость соединения вернет мне храбрость, взаимное обладание поможет избавиться от ужасного чувства беспомощности перед насильниками.

Он держал в ладонях мое лицо и целовал, и на какое-то мгновение страх перед будущим и все кошмары прошлой ночи улетучились. Затем он отстранился и улыбнулся. Тень тревоги омрачала каждую черточку его лица, но в глазах виднелось лишь мое собственное маленькое отражение.

— Я это учту, — нежно произнес он.

Мы благополучно перешли ко второму блюду, и я почти совсем успокоилась, хотя руки, когда я пробовала консоме, все еще слегка дрожали.

— О, как увлекательно! — воскликнула я, едва молодой Дюверни закончил рассказывать какую-то историю, которой я почти не слышала, так как настороженно прислушивалась к тому, что происходит на втором этаже. — Пожалуйста, расскажите еще!

Я перехватила взгляд Магнуса. Как раз в этот момент он обслуживал графа Сент-Жермена, сидевшего напротив меня, и одобрительно улыбнулась ему, насколько это было возможно с ртом полным рыбы. Отлично вышколенный, приученный всегда улыбаться, он почтительно склонил голову и принялся обслуживать других гостей.

Я дотронулась до цепочки на шее и нарочно качнула кулон с кристаллом. Лицо графа осталось бесстрастным, он потянулся к вазочке с миндалем.

Джейми и Дюверни-старший сидели рядом на другом конце стола и были увлечены беседой. Они не обращали внимания на еду, а Джейми левой рукой выводил на клочке бумаги какие-то цифры. «Шахматы или подсчеты?» — подумала я.

Почетный гость, герцог, сидел во главе стола. Он смаковал первые блюда с наслаждением истинного француза, а сейчас был вовлечен в оживленный диалог с мадам д'Арбанвилль, которая сидела по правую руку от него. Так как герцог был в настоящее время самым влиятельным англичанином в Париже, Джейми считал, что стоит поддерживать с ним добрые отношения в надежде получить хотя бы какую-нибудь информацию, могущую навести на след отправителя музыкального послания Карлу Стюарту. Мое же внимание было направлено на господина, сидящего против герцога. На Сайласа Хоукинса.

Я так и обмерла, когда герцог, входя в гостиную, указал пальцем через плечо и спросил:

— Вы ведь знакомы с мистером Хоукинсом, миссис Фрэзер?

Маленькие веселые голубые глазки герцога встретились с моими, выражая полную уверенность, что все его прихоти будут исполнены, и мне ничего не оставалось, как улыбнуться и кивнуть, а затем попросить Магнуса подать еще один прибор.

Джейми, завидев мистера Хоукинса в дверях гостиной, скорчил такую гримасу, словно ему понадобилась новая порция желудочного лекарства, но, справившись с собой, подал гостю руку и завел разговор о достоинствах разных гостиниц по пути в Кале.

Я взглянула на часы над камином. Сколько еще ждать, пока они все уйдут? Какие блюда уже принесли и что еще осталось? Еще сладкое. Затем салат и сыр. Бренди и кофе, портвейн для мужчин, ликер для дам. Час или два оживленных разговоров. Не слишком оживленных. Боже, прошу тебя, помоги, иначе они никогда не разойдутся.

Разговор зашел о жестокостях уличных бандитов. Я отодвинула рыбу и взяла кусочек мясного рулета.

— Я слышал, что некоторые из этих банд состоят не из черни, как следовало бы ожидать, а из молодых отпрысков знати! — Генерал д'Арбанвилль скривил губы, настолько ужасающей ему показалась эта мысль.

— Они делают это из спортивного интереса — подумать только! Словно это не ограбление достойных граждан и не надругательство над женщинами, а петушиные бои!

— Просто поразительно, — изрек герцог с невозмутимостью человека, который нигде никогда не появляется без внушительного эскорта. Блюдо с закусками проплыло вблизи его подбородка, и он сгреб с полдюжины креветок к себе в тарелку.

Джейми взглянул на меня и встал из-за стола.

— Прошу вашего внимания, дамы и господа, — сказал он с поклоном. — У меня есть нечто особенное, совершенно особенный портвейн — я бы хотел, чтобы его сиятельство отведал его. Сейчас он будет доставлен прямо из погреба.

— Это, должно быть, «Бель Руж», — сказал Жюль де ла Тур, блаженно причмокивая губами. — Вам предстоит испытать редкое удовольствие, ваше сиятельство. Я больше нигде не пробовал такого вина.

— Скоро попробуете, monsieur le Prince, — вмешался граф Сент-Жермен. — Даже кое-что получше.

— Не может быть ничего лучше «Бель Руж!» — воскликнул генерал д'Арбанвилль.

— Может, — самодовольно заявил граф. — Я нашел новый портвейн, изготовленный на острове Гостос, недалеко от побережья Португалии. У него такой насыщенный рубиновый цвет и такой вкус, что «Бель Руж» в сравнении с ним покажется вам просто подкрашенной водой. Я заключил контракт на покупку всего урожая в августе.

— В самом деле, граф? — Сайлас Хоукинс поднял свои густые с проседью брови. — Значит, вам удалось найти нового партнера для инвестиций? Насколько я понял, ваши собственные ресурсы… скажем так, исчерпаны? Вследствие печальной гибели «Патагонии»… — Он взял с тарелки кусочек сыра и ловко отправил его в рот.

Граф стиснул зубы, на лице его заиграли желваки. На нашей стороне стола повеяло холодом. По тому, какой взгляд мистер Хоукинс бросил в мою сторону, и по легкой усмешке, скривившей его губы, стало ясно, что он все знает о моей роли в гибели несчастной «Патагонии».

Я снова дотронулась до кристалла на шее, но граф не смотрел на меня. Кровь бросилась ему в лицо, и он уставился на Хоукинса с откровенной враждебностью. Джейми был прав — этот человек не умел скрывать своих эмоций.

— К счастью, — сказал граф, не без труда обуздывая свой гнев, — я действительно нашел партнера, изъявившего желание финансировать эту покупку. Кстати, это земляк нашего гостеприимного хозяина. — Он сардонически кивнул в сторону дверей. Как раз в это время появился Джейми. За ним следовал Магнус с огромным графином портвейна «Бель Руж» в руках.

Хоукинс перестал жевать и открыл рот от удивления:

— Шотландец? Кто же он? Я не знал, что в Париже есть другие шотландцы, занимающиеся виноторговлей, кроме Дома Фрэзера.

Глаза графа заблестели от удовольствия. Он перевел взгляд с Хоукинса на Джейми:

— Я думаю, это спорный вопрос, можно ли моего инвестора считать шотландцем в данный момент. Так или иначе, он земляк милорда Брох Туараха. Его имя — Карл Стюарт.