Это было по-русски, мне это чертовски нравилось, конечно, я и сам старался быть таким, но наши ермаковские обычаи и понятия меня все время удивляли. Вот несколько примеров, которые вспомнились.

Забираю жену с сыном из роддома. По днепропетровским понятиям акушерку, вынесшую отцу ребенка, отец обязан отблагодарить материально, по-моему, даже деньги можно или нужно дать. И я расспрашиваю, что у нас в Ермаке можно дать акушерам? Мне отвечают – ничего, за исключением цветов и конфет, поскольку вся больница ходит в родильное отделение чай пить. Но, может, хотя бы бутылку? Нельзя! Но я мнительный и думаю, что вот зажилю подарок, а потом с сыном что-нибудь случится: Короче, купил я бутылку коньяка и килограмма два самых дорогих шоколадных конфет, свернул из газеты большой кулек, сунул в него бутылку горлышком вниз, а вокруг и сверху засыпал конфеты – бутылка скрылась из виду и не чувствовалась на ощупь. Так и отдал медсестре, вынесшей мне Ивана. Номер удался без скандала.

В однокомнатной квартире у нас была газовая плита на две конфорки, и вдруг как-то сразу на них перестал подаваться газ. Я снял ручки вентилей, попробовал вынуть пробки кранов – не поддаются! Взял плоскогубцы – начали конструкции плиты прогибаться. Я засомневался – никогда газовых кранов не разбирал, а вдруг они как-то так устроены, что я их сейчас сломаю? Хотя входной кран газа на всю плиту я и перекрыл, но ломать плиту все же не хотелось. Я звоню по «04», говорю, в чем дело. Там отвечают, чтобы я ничего не трогал, а они, как только слесарь вернется с вызова, его ко мне пошлют. Не прошло и пяти минут – звонок в дверь. Открываю, на пороге девчушка лет 19 с большим чемоданом. Сказала: «Здрасьте», – и решительно двинулась в квартиру. Я на всякий случай загородил ей проход.

– Вы куда?

– Сюда.

– Зачем?

– Я слесарь Горгаза.

Я поразился, поскольку в моем представлении слесари должны иметь другой вид, но, естественно, впустил девчушку. Она на кухне открывает чемодан, а там на дне плоскогубцы, отвертка и баночка со смазкой. Берет плоскогубцы и решительно выдергивает пробки кранов. Проходы в них оказались забиты застаревшей смазкой, она их быстро прочищает, снова смазывает и насаживает на место. Проверила работу плиты, закрыла чемодан, и я опять делаю глупость. Дело в том, что по понятиям запада Советского Союза все слесари, обслуживающие квартиры, обязательно берут «на бутылку». Думаю, что каждая третья юмореска тогдашних сатириков была посвящена этой теме. Ну, я и предлагаю девушке три рубля – «на бутылку». Как она на меня взглянула! Выскочила, не прощаясь, и хлопнула дверью!

Мы с Люсей – младшие дети, опыта обращения с младенцами не имели ни малейшего. А тут ребенок! Начинает плакать – душа болит, а чего ему надо – не поймешь.

Как-то сын ревет и ревет, уже далеко за полночь, а мы ничего сделать не можем. Ну, я и не выдержал – звоню «03», объясняю, что формально не имею права к ним обращаться, но мы с женой не знаем, что делать. «Сейчас приедем», – отвечают очень спокойно. Приезжают две фельдшерицы, по возрасту еще младше нас. Осмотрели сына, поставили диагноз – животик распирают газы (Люся кормила детей грудью). Показали, что делать, сын успокоился и заснул. По идее мы обязаны были все это знать, вызывать «Скорую» по таким случаям нельзя, но, повторю, по ермаковским понятиям фельдшерицам нужно было только сказать «спасибо», и все. А я как раз вернулся из командировки и привез несколько килограммов апельсинов. Уговорил их взять хотя бы по апельсину.

Или такой случай. Захожу в гастроном, спрашиваю в бакалейном отделе яйца, а их нет. Я чертыхнулся и пошел по другим отделам, отоварился и вышел. Вдруг сзади крик: «Мужчина, мужчина!» Оборачиваюсь и вижу, что меня зовет выскочившая на крыльцо продавщица бакалейного отдела, совершенно мне не знакомая. «Мужчина, только что яйца завезли!» Казалось бы, ну кто я ей, чтобы так хлопотать по такому пустяку? Да, в Днепропетровске или в Москве я продавщицам был никто, а в Ермаке я им был земляк, я им был свой. Ну, как такой город не любить?

Взять, к примеру, такую тему, как воровство. Какого-либо мало-мальски значительного случая воровства собственно у людей – у моих друзей и знакомых, – я вообще не вспомню. Это было категорически не принято. Правда, в первые дни моей дачи бегу я мимо проходной дачного товарищества и вижу толпу – саженцы продают, а это был дефицит. Мне все же повезло, и я купил три яблоньки, сейчас же посадив их на своем участке, поскольку, напомню, была уже поздняя весна. Забора у меня еще не было, и через пару дней прихожу, а двух яблонек нет – спер-таки какой-то сукин сын, но одну все же оставил – постыдился взять все. На даче ничего не закрывалось, порой чего-то не хватало: то лопаты, то ведра. Но было ли это воровство или какой-нибудь сосед взял на время да забыл вернуть – бог его знает.

Обычаи были такие, что входные двери квартир никогда не запирались на замок, если есть кто-то внутри, да и замки были такие примитивные, что их сегодня и не разыщешь, а двери были из двух пластин древесноволокнистого картона, наклеенных на тонкие рейки. Жить с незапирающимися дверями очень удобно: положим, ты чем-то занят, а в дверь звонят, и если она закрыта, то нужно отвлекаться и идти открывать, а при незапертой двери просто кричишь: «Заходи!» – и всех хлопот. Друзья и соседи и звонили редко – заходили сразу. Как-то днем что-то возникло у нас с женой романтическое настроение, а кровать у нас была такая квадратная, широкая, ну мы и плюхнулись на нее. Вдруг на пороге спальни возникает Люба Тишкина.

– Ой, я не вовремя!

– Люба, ну ты могла же позвонить в дверь, прежде чем войти?!

– А вы могли дверь запереть, прежде чем таким делом заниматься?

Долго потом со смехом этот случай вспоминали.

Потом уже после «перестройки» и развала Союза, когда все охренели в вожделении украсть, началось воровство и у нас, стали и мы и железные двери ставить, и хитрые замки. Как-то в начале 90-х обворовали Чертковеров, слух об этом немедленно распространился по городу. Шутка ли: Григорий был заведующим травматологическим отделением, а Татьяна – родильным, более 20 лет работали в городской больнице – кто их не знал? Даже местный криминалитет встревожился (ведь в начале строительства завода его строили и зэки, кое-кто из них после отбытия срока оседал в городе). Передавали подслушанный в автобусе разговор двух мужиков, наверное, с уголовным прошлым: «Какие-то «залетные» доктора обворовали, а нас менты теперь на уши поставят!» Обворовали Чертковеров утром, когда они ушли на работу. Через день или два звонит Григорию какая-то бывшая пациентка, сообщает, что услыхала о краже и есть у нее подозрение. У них в подъезде живет одинокая разведенная женщина не очень строгого поведения, а недавно к ней поселились двое парней. И в то утро, когда Чертковеров обворовали, эта пациентка видела, как эти парни входили в подъезд с большой сумкой (а у Григория воры взяли видеомагнитофон, кое-что из одежды и обуви и бутылку водки из холодильника). Гриша позвонил в милицию, немедленно приехали два опера и с Григорием поехали на квартиру подозреваемой, в которой на тот момент двери никто не открыл. Спустились к выходу из подъезда, а в это время в него заходил парень, и Григорий узнал на нем свои туфли. Ну а дальше для нашей милиции все было «делом техники». Все вещи, кроме старой кожаной куртки и бутылки водки, тут же нашли на квартире этой женщины. («Взяв» квартиру Чертковеров, воры пошли на берег Иртыша выпить водку и рассмотреть добычу. Когда увидели, что куртка старая, то со злости утопили ее.) Пойманный вор, надо сказать, подельщика не выдал (оба они были из Караганды), но по его делу все следствие и суд длились дней 5, в результате получил он года 3 или 4. Спешили наши правоохранители, поскольку хотели побыстрее вещи доктору вернуть, поскольку до суда они были «вещдоками» и хранились в милиции.