— Колосс», говорит орбитальный диспетчер. Повторяю, измените курс на шесть-три-восемь, возвышение сорок-один. Вы на траектории столкновения с «Благородным странником».

— Не обращать внимания, — приказал капитан Рафаль Кулик. — Держать курс.

Кулик был высоким плотным мужчиной с морщинистым от прожитых лет лицом, но из-за жизни, проведенной в варп-переходах, его истинный возраст оставался загадкой. Над темно-коричневыми глазами и такой же кожей лба вились серебристо-седые кудри, которые он каждое утро выпрямлял и расчесывал на уставной пробор, тратя немало сил и лосьона.

Носил он повседневный китель с эполетами и обшлагами, расшитыми золотом на синей ткани, но без единой медали, не считая аквилы со значком сегментума Солар в когтях. Она указывала на чин Рафаля — флаг-капитан, патрульный командующий. На поясе офицера висели надежная абордажная сабля и увесистый табельный лазерный пистолет. Черные сапоги Кулика ярко блестели.

Атмосфера на мостике была тихой и напряженной — под стать настроению человека, от которого зависела судьба всех членов экипажа. Присутствие Рафаля ощущал каждый из них. Капитан стоял в самом центре главной командной палубы, окруженный ореолом невозмутимой важности истинного лидера, лишенного самомнения. Младшие офицеры ждали его следующих приказов, полулюди-сервиторы бормотали литании докладов о состоянии систем космолета.

Мостик имел форму сплющенной полусферы около двадцати пяти метров в диаметре, со сводчатым потолком высотой почти пару десятков метров. Внизу располагался командный ярус, вверху, словно на антресолях, — обзорная и навигационная палубы. Самым важным объектом здесь был составной дисплей с функцией разделения изображений. Сейчас на одно главное окно выводилась схема переполненных орбитальных причалов вокруг Лепида Прим, в другом прокручивался список кораблей первого ранга, обнаруженных в системе. «Черный герцог», «Творец королей», «Стойкость Императора», «Вигиланти этернус»[2], «Милость фортуны», «Спаситель Дельфиса», «Нептун», «Аргос», «Узиил»; уже сорок шесть, и подсчет продолжался.

Сам «Колосс» являлся линкором редкого типа «Оберон», рассчитанным на длительные одиночные патрули. На его палубах размещались всевозможные орудийные батареи, лэнс-турели высокой мощности и стартовые отсеки. Отдельным следящим сенсором и модулем связи для канониров и летных экипажей заведовали три офицера на подпалубе сразу перед пустующим капитанским троном. Дальше находился широкий вспомогательный экран, на котором во время боя отображалось положение выпущенных эскадрилий.

С шипением пневматики раскрылись главные двери справа от Кулика. Двое часовых из корабельного ополчения стали навытяжку и отсалютовали дробопушками. По коридору быстро шагал первый лейтенант Саул Шаффенбек — подтянутый, основательный, высокий и красивый офицер, будто сошедший с плаката в призывном пункте Космофлота, но уже немолодой. Его волосы не тронула седина, причиной чему, как подозревал Рафаль, было тайное использование краски. Шаффенбек был на несколько лет старше командира, однако двигался ловко и энергично, отчего казался намного моложе. Саул, никогда не просивший о производстве в капитаны, служил на «Колоссе» дольше остальных офицеров. Он ни разу не объяснял, почему довольствуется ролью первого помощника, но врожденное спокойствие и завидный опыт делали его ценным адъютантом. Рафаль, как и его предшественники, молча радовался тому, что Шаффенбек не стремится к повышению.

Флаг-капитан заметил, что с порога Саул бросил взгляд на мистера Хартнелла, второго лейтенанта за пультом связи. Тут же отведя глаза, Шаффенбек наклоном головы попросил у Кулика разрешения войти. Командир дал позволение ответным кивком. Когда Саул подошел к нему, Рафаль уже разгадал значение этой пантомимы: не сумев убедить капитана изменить курс по требованию орбитального штаба, вахтенный офицер Хартнелл незаметно обратился за содействием к первому лейтенанту.

— Кажется, я не вызывал моего старшего помощника, — сказал Кулик, не отрываясь от изучения главного дисплея.

— Я следил за переговорами, сэр, и случайно услышал ваш недавний диалог с орбитальным диспетчером. Счел разумным присутствовать при смене курса в таких непростых условиях.

— Уверен, так оно и было, лейтенант. — Рафаль искоса взглянул на помощника, словно бы говоря, что прекрасно все понял и готов во избежание споров принять эту невинную ложь, но, возможно, вернется к данному вопросу в будущем.

Шаффенбек медленно моргнул и слегка наклонил голову, сообщая, что также прекрасно все понял и готов к любым последствиям. Столь многозначительный обмен жестами был возможен лишь между людьми, полностью изучившими друг друга за долгие годы затяжных одиночных патрулей.

Быстро и тихо достигнув понимания и, соответственно, получив молчаливое разрешение обсудить с капитаном текущую ситуацию, Саул откашлялся.

— Может показаться, сэр, что при сохранении данной траектории мы войдем на орбитальный причал, уже занятый «Благородным странником».

— По-моему, лейтенант, вы хотели сказать, что наш пункт назначения — орбитальный причал, достойный линкора под началом флаг-капитана с пятнадцатилетней выслугой, — в настоящее время занят гранд-крейсером, которым командует новичок с трехлетним опытом.

— И как же капитан Эллис отреагировал на происходящее, сэр?

— Напрямую он ничего не сделал. — Кулик напрягся и посмотрел своему помощнику прямо в глаза. — Слушай, Саул, я понимаю, что тебе кажется, будто я просто заупрямился, но такое нельзя терпеть. Вся система Лепида забита кораблями Космофлота. Тот факт, что соединение адмирала Ахарии прибыло раньше, не дает им преимущества в очереди. Места на причалах распределяются по тоннажу звездолета, званию и выслуге капитана, чтобы самые важные корабли и опытные командиры имели наилучший доступ к судам снабжения и орбитальным станциям. Эллис наверняка поплакался Ахарии, что я хочу сдвинуть его, и теперь адмирал наседает на диспетчеров. Они не вправе требовать, чтобы я уступил чертову «Благородному страннику»!

Не успел Шаффенбек ответить, как из динамиков мостика прогремел новый вызов:

— Командир «Колосса», говорит орбитальный диспетчер. По приказу адмирала Ахарии вам предписано отойти от орбитальной станции и занять причал сигма-семь. Мы уже выводим оттуда «Дерзание».

— Полностью понимаю вас, капитан, — как будто искренне произнес Саул. — Тем не менее вины диспетчеров здесь нет, и своим поведением вы доставляете больше неприятностей им, чем источнику вашего гнева.

Кулик покачал головой, но он уже начинал успокаиваться. Тихие рассудительные слова помощника смягчили его раздражение.

— У логистариев сейчас много работы, сэр, — продолжил Шаффенбек. — В системе уже почти пятьдесят линейных кораблей, вдвое больше эскортов, и, поскольку был отдан приказ на общий сбор, в ближайшие недели прибудет еще столько же. Похоже, верховный лорд-адмирал Лансунг призвал для отражения последних орочьих атак всех, кроме флота Солар.