Из задумчивости его вывел телефонный звонок.

— Дедушка пришел! — крикнул Пер.

Карина вышла в прихожую.

— Могу зайти ненадолго?

Карина с беспокойством отметила, что Франц очень плохо выглядит. Не сказать, чтобы она испытывала к нему особо нежные чувства, но то, что он сделал для нее и Пера… Во всяком случае, для него нашлось место в списке людей, которым она была благодарна.

— Заходи. — Карина прошла в кухню, чувствуя на себе его взгляд, и решила ответить на невысказанный вопрос. — Ни капли. С тех пор как ты у нас был — ни капли. Спроси у Пера.

Пер кивнул и уселся за стол напротив деда, глядя на него с нескрываемым обожанием.

— Вот и волосы начали появляться, — весело сказал Франц и погладил внука по голове.

— Да ладно, — смутился Пер и тоже провел рукой по голове.

— Это хорошо… хорошо.

Карина включила кофеварку и бросила на него многозначительный взгляд. Он еле заметно кивнул — да, он помнит. Он не собирается обсуждать с внуком свои политические взгляды.

Карина налила кофе и присела к ним, исподтишка поглядывая на бывшего свекра. Что-то с ним определенно не так. В ее глазах он всегда был образцом силы и энергии, хотя, как она думала, мог бы найти им и лучшее применение. А сейчас он был сам на себя не похож.

— Я открыл счет на имя Пера, — сказал Франц, не глядя ей в глаза. — Он сможет им воспользоваться, когда ему исполнится двадцать пять. Я уже кое-что туда положил.

— Откуда… — начала было Карина, но он предостерегающе поднял руку.

— По некоторым причинам, в которые мне не хотелось бы вдаваться, деньги положены не в шведский банк, а в люксембургский.

Карина не особенно удивилась. Челль не раз говорил, что у отца припрятаны деньги, нажитые преступным путем.

— Но почему именно сейчас?

Франц ответил не сразу.

— Если со мной что-то случится… — произнес он тихо. — Если я… в общем, я так захотел.

Карина промолчала. Подробности ее не интересовали.

— Круто! — заявил Пер, с восхищением глядя на деда. — И сколько я получу?

— Пер! — Карина строго посмотрела на сына.

Тот пожал плечами: а что тут такого?

— Много, — сухо ответил Франц. — Но, хотя счет и заведен на твое имя, я поставил условие. Во-первых — это я уже сказал, — не раньше чем в двадцать пять лет. Во-вторых, чтобы получить деньги, тебе понадобится согласие матери. Пусть она определит, достаточно ли ты созрел, чтобы распорядиться этими деньгами по-умному. Причем это условие действует и после твоего двадцатипятилетия. Ясно?

Пер что-то пробормотал, но протестовать не стал.

Карина не знала, какую линию выбрать. Что-то в голосе Франца, в его повадке беспокоило ее, и в то же время она была ему очень благодарна — за Пера. Ее, в отличие от Челля, совершенно не интересовало, откуда взялись эти деньги. Если они и нажиты нечестным путем, то давным-давно, и сейчас их уже никто не ищет. Если эти деньги как-то помогут Перу в жизни, то…

— А что я скажу Челлю? — спросила она.

Франц в первый раз за все время разговора поднял голову и буквально впился в нее взглядом.

— Челлю ни слова! — резко бросил он. — Только когда Пер получит деньги. И ты, и Пер должны мне это обещать! — Он повернулся к внуку. — Это единственное мое требование — чтобы твой отец ничего не знал, пока не будет поставлен перед свершившимся фактом.

— Ясное дело. Папаше ни слова. — Пер был явно доволен: у него будет своя тайна, которую он может не открывать отцу.

— Тебе наверняка придется понести какое-то наказание за твою идиотскую выходку на той неделе, — гораздо мягче, но медленно и внятно сказал Франц. — А сейчас смотри мне в глаза и слушай. Скорее всего, тебя пошлют в исправительный дом для малолетних преступников. Ты отсидишь там, сколько нужно, и не вздумай что-нибудь выкинуть! Держись подальше от всякой шпаны и не ищи на свою задницу приключений. Понял? Тебе вовсе не нужно повторять мои ошибки. Моя жизнь — сплошное дерьмо, от начала и до конца. Единственное, что хоть что-то значит для меня в жизни, — это ты и твой отец, хотя он в это не верит и никогда не поверит. Но это правда. Поэтому ты сейчас пообещаешь сделать так, как я тебе говорю.

— Да, да. — Пер заерзал на стуле, но видно было, что его проняло. — Обещаю.

Франц замолчал. Он знал по себе, как трудно выбираться из колеи, в которую тебя занесло — случайно или по глупости. Поэтому он ни о чем так не мечтал, как о том, чтобы внук с его помощью сумел найти верную дорогу. Он встал.

— Вот и все, что я хотел сказать. Все реквизиты и прочие данные здесь. — Он положил перед Кариной небольшую стопку бумаг.

— Посиди с нами, — попросила она. Почему-то ей было очень неспокойно.

Он покачал головой:

— Дела.

И пошел к выходу, но у самой двери задержался и тихо сказал:

— Берегите себя.

И у Пера, и у Карины было одно и то же чувство — дед попрощался с ними навсегда.

— Это уже становится дурной привычкой, — проворчал Турбьёрн Рюд.

Он стоял рядом с Патриком и наблюдал за мрачной процедурой. Анна взялась посидеть с Майей, поэтому Эрика тоже пришла на кладбище. Она с трудом скрывала нетерпение.

— Думаю, Мельбергу нелегко было выбить разрешение, — с необычным по отношению к шефу одобрением произнес Патрик.

— Мне говорили, что минут десять прокурор на него просто орал, — сказал Турбьёрн, не отводя глаз от могилы, где криминалисты осторожно снимали слой за слоем.

— Неужели надо раскапывать всю могилу? — Патрика передернуло.

— Если ты прав, то парень, которого ты ищешь, должен лежать сверху. Вряд ли кто-то взял на себя труд разворошить всю могилу и положить его в самый низ. Скорее всего, и гроба нет…

— Когда можно ждать результат насчет причин смерти? — спросила Эрика. — Если мы его, конечно, найдем, — осторожно добавила она, хотя почему-то была совершенно уверена, что эксгумация подтвердит ее догадку.

— Я говорил с Педерсеном, он пообещал дать предварительное заключение послезавтра. В пятницу. Если мы его найдем, он отложит все и займется этим делом завтра же. Но он раз пять повторил — заключение предварительное, и он…

Один из криминалистов выпрямился и помахал рукой.

— Мы что-то нашли! — крикнул он.

Турбьёрн подошел, наклонился к нему, и они с минуту обсуждали что-то шепотом — голова к голове, так что ни слова слышно не было. Потом вернулся к Эрике, которая не решилась подойти поближе.

— Похоже, кого-то закопали совсем близко к поверхности. Без гроба, поэтому мы должны работать осторожно, чтобы не повредить улик. Это займет какое-то время…