– Привязывай скорее! – крикнул Клептомансер.

Неверфелл крепко затянула веревку вокруг скального выступа и полезла. Хотя она не в первый раз лазала по канату, сейчас все было по-другому. Достигнув середины пути, она уже не подтягивалась вверх, а, наоборот, начала падать головой вперед. К счастью, Клептомансер поймал ее прежде, чем она размозжила череп о камни, и аккуратно поставил на потолок, который стал полом. Распутав руки и ноги, Неверфелл села, подтянув колени к груди, и посмотрела на Клептомансера. Ей было не по себе от его пристального взгляда.

– Я украл тебя, – задумчиво произнес он. – Всего лишь раз?

– Думаю, да. А что?

– Хм. А раньше ты была меньше? Примерно вот такого роста?

Его рука застыла где-то в метре над тем, что теперь считалось землей.

– Ну да. Несколько лет назад, – растерянно ответила Неверфелл. – Это нормально, люди растут, когда становятся старше.

– Да, так и есть. – Клептомансер смотрел сквозь нее, словно пытался что-то разглядеть. Потом тряхнул головой. – Ладно. Важно то, что до недавних пор ты была марионеткой Чилдерсина. А он планировал, помимо прочего, отравить великого дворецкого. И ты от него сбежала. Полагаю, ты надеялась, что я тебя спрячу?

– О нет! Я хочу, чтобы ты помог мне свергнуть мастера Чилдерсина, нарушить сотню законов и спасти столько людей, сколько согласятся мне довериться.

То ли в приступе картографнутости, то ли еще не оправившись после падения снизу вверх, но Неверфелл поймала себя на том, что ухмыляется, как безумная.

– Я не просто прошу тебя о помощи. Я предлагаю тебе поучаствовать в величайшем развлечении, которое когда-либо знавала Каверна.

– Ты вознамерилась свергнуть Чилдерсина? – недоверчиво переспросил Клептомансер. Возможно, всему виной было разыгравшееся воображение Неверфелл, но ей показалось, что в его голосе прозвучал намек на веселье. – Ты даже булочку с блюда свергнуть не сможешь, тебя обязательно кто-нибудь остановит. Лицо выдает каждый твой шаг…

– Такой красивый арбалет, – внезапно перебила его Неверфелл. – Ты сам его сделал?

– Нашел и усовершенствовал, – последовал короткий ответ.

– Я люблю всякие устройства.

Рациональный мозг настойчиво сигналил Неверфелл, что она слишком много болтает и пора бы прекратить, но он уже соврал ей про потолок, так что Неверфелл решила не обращать на него внимания.

– Все говорят, что мое главное достоинство – стеклянное лицо. Но это же не достоинство, скорее наоборот. Оно выдает мои мысли, хочу я этого или нет. Поэтому все знают, что я собираюсь делать. А вот в чем я хороша, так это во всяких механизмах. В них таится свое, особенное волшебство. Ты долго-долго что-то придумываешь, ставишь шестерни на места, а потом – хоп! – тянешь за рычаг, и все работает. Самое поразительное, что человек, который тянет за рычаг, может и не догадываться, как устроен механизм. Ему даже не обязательно знать, что случится.

Мне нужен план, который сработает, как механизм. А ты ведь у нас специалист по таким планам? Вот почему я пришла к тебе.

Клептомансер долго молчал, обдумывая ее слова. Наконец он заговорил:

– Ты знаешь, какой сегодня день? И который час?

– Нет, а что? – озадаченно спросила Неверфелл.

– Тебе нужно обязательно записать, – сказал он. – Нас с тобой ждет очень важный разговор, и потом ты непременно захочешь узнать, когда именно он случился.

Продолжение провалилось между главами, как монетка между булыжниками мостовой. Оно стало отрезком тишины в середине мелодии. Оборванными краями вырванных страниц. Не ищите их. Они пропали.

– Получается?

Кто-то махал рукой у Неверфелл перед лицом. Она недоуменно заморгала, вглядываясь в мутный коллаж сливающихся друг с другом лиц. Машинально оттолкнула светильник-ловушку, который почти касался ее щеки. Каменные лица смотрели на нее без всякого выражения, слабый свет выхватывал из полумрака щербатые зубы, оспины на коже, бледные рубцы и закорючки шрамов. Неверфелл крепко держали за плечи, чтобы она не упала.

– Кто вы? – шепотом спросила она.

Они переглянулись, на лицах не дрогнул ни единый мускул. «Чернорабочие, – подумала Неверфелл. – Это чернорабочие. Но почему они здесь? И почему здесь я? Как я сюда попала? Я помню, что разговаривала с Клептомансером, а потом…»

– Они рядом! – закричал кто-то.

Послышались град ударов и грозные требования немедленно открыть дверь.

– Нам нужно уходить, – бросил мужчина, державший Неверфелл за шиворот. – Сейчас же!

Полдюжины рук внезапно отпустили ее, так что Неверфелл покачнулась, потеряв равновесие. Чернорабочие устремились к неприметной двери в противоположной стене. Бросив последний взгляд на Неверфелл, они скрылись за ней и, судя по грохоту затворов, заперли снаружи.

Не успела Неверфелл опомниться, как распахнулась еще одна дверь – побольше, в паре метров от нее. Комнату заполонили вооруженные мужчины. Неверфелл отскочила назад и едва не упала, споткнувшись о табурет. Бежать было некуда. Прятаться негде.

– Вот она! – Предводитель стражников схватил Неверфелл за руку и поднес светильник к ее лицу. – Смотрите, мы нашли ее. Наконец-то! Оцепите район. Может, получится поймать остальных! Ломайте вон ту дверь, посмотрим, куда она ведет.

– Что у нее в руке?

Неверфелл посмотрела вниз и увидела, что сжимает деревянный стаканчик. Стенки его влажно поблескивали. На языке Неверфелл еще сохранился смутно знакомый вкус.

Стражник выхватил стаканчик у Неверфелл, перевернул, понюхал и выругался:

– Проклятие! Она что-то выпила. Скорее тащите ее к лекарям, это может быть яд. Чилдерсин с нас шкуру спустит, если мы не доставим девчонку живой.

Чилдерсин. Это слово помогло Неверфелл сбросить оцепенение. Люди, схватившие ее, работали на Чилдерсина. Теперь она начала прислушиваться к их разговорам.

– Похоже, они все забрали с собой. Наверное, в конце концов решили, что девчонка им не нужна.

– Ладно, это уже не важно. Мы получили то, за чем пришли. Все на выход!

Стражники обступили Неверфелл плотным кольцом, отрезая путь к бегству. У каждого в руке блестел меч. Ее схватили под мышки и выволокли из комнаты в коридор.

«Что я здесь делаю?» Неверфелл судорожно пыталась вспомнить хоть что-то, но соскальзывала с гладкого склона памяти, как кошка со стены из отполированного мрамора. Ее руки были черными от грязи, ногти обломанными, кожу покрывали неизвестно откуда взявшиеся порезы и шрамы. Выкрашенные в черный цвет волосы отросли почти до пояса. А запястье обвивал плетеный браслет из бечевки.

– Скорее! Нужно увести девчонку отсюда! Следствие наступает нам на пятки. Еще не хватало, чтобы они ее забрали!