меня над головой, как Дамоклов меч, а теперь это наконец произошло.

— Я же говорил тебе, что ты кончишь жестко, когда мой член будет внутри тебя. Однако в следующий раз я буду стремиться к еще одному восклицанию Бога.

Я закатила глаза.

— Ты просто идиот.

Савио покачал головой.

— Разве ты не научилась уважать своего мужа?

— А что ты собираешься сделать? Подарить мне еще один оргазм? — я спросила, с хихиканьем.

— Что произошло с моей краснеющей девочкой из хора? — прорычал он.

— Ты развратил ее.

— Я? Правда я?

Он ткнулся носом мне в горло, а потом слегка ущипнул за сосок. Я ахнула, когда мои внутренние мышцы сжались вокруг члена Савио. Он резко выдохнул.

— Ты скучаешь по ней?

Савио усмехнулся.

— Я так стараюсь вытрахать ее из тебя. Нет, я не скучаю по ней, Джем.

Он вышел из меня, и я поморщилась от боли, которую он вызвал. Савио внимательно посмотрел мне в лицо, а потом на свое тело. Прекрасный блеск крови покрывал его член.

Жар прилил к моим щекам. Но в то же время это было похоже на грандиозный шаг в моей жизни. Савио притянул меня к себе. Я задумалась, не изменит ли это наши отношения, беспокоясь, что Савио потеряет интерес теперь, когда получил то, что так долго хотел, но я не позволила себе задержаться на этой мысли. Усталость быстро овладела моим телом, и я заснула.

* * *

Секс, должно быть, вырубил меня, потому что, когда я проснулась, было уже почти девять. Я находилась одна в постели, но в ванной комнате работал душ. Савио, должно быть, уже потренировался. Я выскользнула из постели, покраснев от пятна на простынях. Бросилась в ванную, все еще голая. Вчера ночью я даже не потрудилась одеться. Савио ухмыльнулся, открывая душ.

— Хочешь принять душ вместе со мной?

Я скользнула внутрь, испустив вздох, когда теплая вода унесла часть боли. Савио коснулся моей талии, прижимая меня к кафельной стене, и выражение его лица стало еще более собственническим, чем обычно. Его поцелуй воспламенил меня в считанные секунды. Пальцы Савио скользнули между моих ног, поглаживая меня, пока я снова не задохнулась. Каждая ласка говорила о его вожделении ко мне, поэтому я не протестовала, когда он поднял меня. Зажатая между стеной и сильным телом, он прижался ко мне. Подавив дрожь от болезненного давления, я прижалась к нему. Мое тело определенно не одобряло эту позу. Он изменил угол наклона, и мой вес прижал мое тело к его эрекции, пока я не впилась ногтями в его плечо, пытаясь замедлить погружение.

Савио отстранился и внимательно посмотрел мне в лицо. Его лицо напряглось. Покачав головой, он просунул руки под мой зад и медленно толкнул меня вверх, чтобы выйти из меня. Он поцеловал меня в ухо.

— Еще нет, хмм?

Мое лицо вспыхнуло от смущения.

— Ты можешь продолжать…

— Я могу, но не хочу. Если тебе что-то не нравится, ты должна сказать мне. Я не умею читать мысли, Китти. Ты просто говоришь «нет», и мы все откладываем, что задумали. Есть хорошая разновидность боли и плохая, и это самое последнее, что я хочу для тебя.

Он опустил меня на пол и убрал мокрые волосы с моего лица.

— Я хочу, чтобы ты всем наслаждалась.

— Хорошо.

В наших кругах женщины научились ублажать своих мужей. Мужчины должны были получать от этого удовольствие в первую очередь, и если женщина тоже иногда наслаждалась этим, то это был дополнительный бонус, но не требование.

Савио опустился на колено, напугав меня.

— Дай мне взглянуть, не сделал ли я тебе больно.

Он приподнял одну мою ногу и раздвинул ее.

— Ты не… — простонала я, когда он скользнул языком по моей больной плоти.

— Больно?

Я отрицательно покачала головой. Он слегка пососал ее.

— А так?

— Нет.

Он целовал, сосал и покусывал меня до тех пор, пока я не смогла ответить, и только стена за моей спиной и мое бедро на плече Савио удерживали меня в вертикальном положении. Я кончила с сильным содроганием.

Савио вскочил на ноги для яростного поцелуя, давая мне почувствовать вкус самой себя.

— Я бы хотела попробовать еще раз, — прошептала я.

Савио выключил душ и вытащил меня оттуда. Он обернул вокруг меня полотенце и улыбнулся моему замешательству.

— Мы попробуем еще раз, Джем. Я слишком сильно хочу тебя, чтобы упустить шанс снова погрузиться в твою киску, но не в душе, — он схватил меня за бедра и усадил на туалетный столик. — Вот так. Таким образом, твой вес не будет давить вниз, и мы можем двигаться медленно.

Я обвила руками его шею, и наши обнаженные тела слились воедино. На этот раз, когда Савио вошёл, боль была лишь тупым ощущением растяжения. Вскоре я качнулась бедрами к нему, теряясь в этих ощущениях.

* * *

Савио прошел на кухню, а я быстро приняла еще один душ после того, как мы снова занялись сексом. Когда через десять минут я вошла в кухню, там уже собралась большая часть клана Фальконе. Не хватало только Нино и Алессио. Савио стоял рядом с Киарой, которая пекла блины, вероятно, воруя половину сладких порций, прежде чем они попадали на тарелку.

Я сразу же покраснела, когда все посмотрели на меня, уверенная, что они видят, что мы с Савио сделали. Римо приподнял бровь, глядя на Савио, но тот лишь улыбнулся своей самоуверенной улыбкой. Мои щеки отчаянно запылали, когда я быстро пробормотала «Доброе утро» и поспешила к Савио. Он обернул руку вокруг моей талии, потом прижался поцелуем к моему горлу.

— Ты такая милая, когда смущаешься.

Я съежилась.

— Что ты им сказал?

— Ничего.

Я бросила на него свирепый взгляд.

— Тогда почему они так на меня смотрят?

— Они сами все сложили. Я не подтвердил и не опроверг их предположения, но твоя реакция и румянец, когда ты вошла в кухню, были единственным доказательством, в котором они нуждались.

— О нет, — сказала я несчастным голосом. — Я больше никогда не смогу встретиться с ними лицом к лицу.

В глазах Савио блеснуло веселье. Он не был настроен испытывать смущение, и я хотела бы быть такой же.

— Ну же, Джем. Они знали, что в какой-то момент мы собираемся потрахаться.

— Не употребляй это слово, — выдавила я, бросив обеспокоенный взгляд на Киару, которая делала вид, что занята приготовлением блинов.

— Хорошо. Собираемся сделать гадость.

Губы Киары дрогнули.

Я хотела, чтобы земля поглотила меня. Оттолкнув Савио, я пробормотала.

— Ты просто невозможен.

Он усмехнулся