litbaza книги онлайнИсторическая прозаНа задворках Великой империи. Книга первая: Плевелы - Валентин Пикуль

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 116
Перейти на страницу:

— Извините, господа. Павлуша плохо говорит по-русски, но он хотел сказать, что я чистокровный русский, а моя супруга светская женщина…

Потом он намекнул гостям, что сегодня хорошая погода и лучше им побыть на улице. А затем — раз, два — влепил каждому близнецу по хорошей оплеухе со звучанием.

— Сукины дети, — сказал он. — Я уже света белого не взвидел, а вы… Мало того, что без сигар меня оставили, так еще и… Дай сюда, мерзавец!

Вырвал изо рта «саранчового» фон Гувениуса сигару, и тот горько расплакался. Захныкал и второй фон Гувениус — тот, что пока не был устроен на службу.

— За что вы нас так не любите? Что мы вам плохого сделали? Мы свои курим сигары…

Верно: он курил фасон «Лилипутанос» (по семнадцать рублей коробка), а держал сейчас в руке «Регалия Британика» (по тридцать четыре рубля).

— Извини, брат! — И князь вложил сигару обратно в мокрый рот «саранчового» фон Гувениуса…

Однако это несоответствие навело его на некоторые размышления. Горестно, но — так: обновились близнецы, зарумянились, как яблочки, повернутые к солнышку.

— С каких это доходов разнесло вас, милейшие? Ясно только одно, что с сего дня я вам отказываю в своем столе. Кормитесь сами…

Прошел к себе. Не спеша переоделся, листанул календарь. Завтра — четверг. Манжеты натерли ему руки, и он сбросил их. Еще издали снова услышал — два голоса переплетались вместе:

Не для меня, в саду растя,

Распустит роза цвет душистый.

Погибнет труд мой безызвестный.

Не для меня, не для меня…

Мышецкий вышел в гостиную.

— День добрый, Геннадий Лукич, — приветствовал он гостя. — Я благодарен вам, что вы не даете скучать Алисе Готлибовне. Ей, бедняжке, конечно, невесело здесь…

Затея с изданием сборника «Пустошь» недавно лопнула. Цензура придралась к подзаголовку «В помощь голодающим Уренской губернии», а без этого титула издание теряло свой смысл.

Иконников, вернув князю его статью о винной монополии в России, позволил себе осторожно заметить:

— Я не удержался, чтобы не прочесть вашу статью. Простите, князь, но я не советую вам печатать ее… Вы знаете, что даже Чичерину цензура не пропустила его ссылки на слова князя Владимира «Руси веселие есть питие!».

— И не надо! — Хотел рвануть рукопись, но вспомнил, что она принадлежит ему и Кобзеву поровну, — отложил.

Пили чай. Рассуждали о забастовке. И было все как-то скучно и глупо в этот день. Только один был момент — очень острый, кольнувший сердце. Сергей Яковлевич заметил, что жена неожиданно похорошела: наполнилась грудь, округлились бедра, смех ее сделался сочным и волнующим. И он вспомнил, каким заморышем досталась она ему вначале:

— Ты разве уходишь? — спросила его Алиса.

— Да, моя прелесть. Геннадий Лукич (Иконников почтительно вскочил), надеюсь, вы и впредь не будете забывать нас…

Он нагрянул к Пете. В комнатах Попова было ни встать, ни сесть: повсюду листы гравюр и офортов, Петя что-то клеил, вносил в каталог, очень боялся, чтобы шурин ничего не испортил.

— Ладно, ладно, — утешил его Мышецкий. — Я же не варвар и все понимаю… Занимайся, Петя, а я постою…

Он остался посреди комнаты, обозревая благородные оттиски.

— Ах, какое чудо! — восклицал время от времени Петя. — Пью красоту, трепещу, благоговею, повергаюсь во прах перед гениями прошлого!

— Петя, — сказал Мышецкий, приглаживая висок, — не найдется ли у тебя чего-нибудь выпить?

Он выпил две рюмки водки и попросил денег. Под чьими-то шагами тоскливо скрипела за стеной лестница.

— Эх, Сергей Яковлевич, — ответил Петя, — да мне же на всех вас не напастись денег. То вы, то Додушка…

— Я же отдам! — сказал Мышецкий и покраснел: именно такую фразу он слышал однажды от графа Подгоричани (еще там, на Сиверской, перед отъездом в губернию).

Он выпил еще рюмочку водки и внятно рассказал Пете, на что ему нужны эти деньги.

— Я не хочу зависеть от этой женщины, — проговорил он, — поймите меня, Петя…

— А красивая женщина? — спросил шурин.

— Очень, Петя. Очень красивая.

И снова скрипела лестница, глухие голоса доносились откуда-то. Петя растолковал, что здесь живет один слесарь из железнодорожного депо.

— Хотите послушать? — И он поманил князя пальцем.

Мышецкий приник ухом к отодвинутой вьюшке. До удивления знакомый голос говорил:

— Ситуация в России сейчас такова, что не только мы, большевики, но даже сатрапы царизма видят всю шаткость самодержавия. Что делать?.. Создание партии, нашей партии, — вот задача, которую и ставит перед нами Ульянов-Ленин… И пусть буржуазия еще рукоплещет эсерам, этим апологетам сильной личности. Наша цель — сильная партия, выкованная молотом исторической необходимости… Пролетариат! Такие же люди, вроде Кобзева, это лишь отпрыски народовольчества, вечная ему память!..

— И много их там? — спросил Мышецкий.

— Человек двадцать будет. По четвергам собираются.

— Вы, Петя, никому не говорите об этом, — попросил Сергей Яковлевич, кладя на плечо шурина руку.

— Быть вам вдовцом, — ответил Петя. — Рука тяжелая.

На лестнице Мышецкий нос к носу столкнулся с Борисяком. Санитарный инспектор даже изменился в лице.

— Ничего, — сказал ему Мышецкий, — мы же с вами старые заговорщики…

И они разошлись в разные стороны.

Конкордия Ивановна была немало удивлена, когда Сергей Яковлевич передал ей чек от Попова за половину треповского леса. Это не входило в ее планы, и она решила ускорить события.

Ужин на две персоны, при свечах и при наличии глубокого декольте, не дал никаких результатов. Монахтина была глубоко оскорблена. Все-таки она — женщина, и не последняя в губернии, пора бы уже обратить на нее внимание…

Правда, в городе ползли кое-какие слушки о том, что-де молодой губернатор пользуется услугами здоровенной коровы-кормилицы в своем доме. Но Конкордия Ивановна не верила в это — жеманный облик остроносой княгини занимал ее воображение. Под утро, проведя ночь в раздумьях, Монахтина решилась.

На пороге ее дома снова появился Паскаль.

— Ну, милый друг, — сказала женщина, — пора уже вам становиться порядочным человеком. Я предлагаю вам честный способ заключения мировой с нашим князем…

Осип Донатович сразу взмок.

— Конкордия Ивановна, — ответил он, нахохлившись, — князя вы проведете, это я знаю. Но зачем вы и меня в яму толкаете?

— Ты просто глуп. Не спорь!

Паскаль призадумался — в чем же соль? И понял.

— Но лес-то, — напомнил он, — стоит очень дорого. Тысяч около ста потянет…

1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 116
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?