тревожься, моя дорогая. Все будет хорошо.

– Когда-нибудь, – она криво улыбнулась.

Буря ее матери по-прежнему бушевала, и богиня спрашивала себя, насколько хуже все еще станет, когда распространится весть об их свадьбе с Аидом.

– Хочешь, я перенесу тебя на работу? – спросил Аид.

– Нет. Я собираюсь позавтракать с Сивиллой.

Аид приподнял брови:

– Ты расскажешь ей, что мы поженились?

– А мне можно?

Персефона не знала, как рассказать об этом тем, кто не присутствовал на самой свадьбе, да и надо ли. И все же ей казалось неправильным не поделиться с Сивиллой, которая с самого начала знала об их связи.

– Сивилла заслуживает доверия, – кивнул Аид. – Это ее лучшая черта.

– Она будет в восторге, – заулыбалась Персефона.

Они перенеслись к входу в «Неночь», где ее уже ждал Антоний – с теплой машиной, с жаром из выхлопной трубы, превращавшимся в густой дым при встрече с морозным утром. Антоний стоял у задней пассажирской двери, скрестив руки на груди.

– Доброе утро, милорд, миледи, – поприветствовал их циклоп, улыбаясь. Вокруг его доброго глаза собрались морщинки.

– Доброе утро! – с широкой улыбкой ответила ему Персефона.

– Увидимся вечером, жена, – сказал Аид и притянул к себе для поцелуя. Потом он открыл перед ней дверь и помог сесть в салон.

– Я тебя люблю, – прошептала она.

– Я тебя люблю, – сказал он и закрыл дверь.

Антоний уселся на водительское кресло.

– Куда едем, миледи? – спросил он, глядя в зеркало заднего вида.

– В кафе «Амброзия».

– Хорошо. Одно из моих любимых, – ответил он. Машина тронулась с места и поехала вниз по улице. – Полагаю, я могу вас поздравить. Свадьба была прекрасна.

Персефона покраснела:

– Спасибо, Антоний. Я все еще как будто парю в воздухе.

– Мы очень за вас рады, – добавил он. – Мы так долго ждали этого дня.

С самого начала все те, кто обожал Аида, проявляли глубокую заинтересованность к его счастью. И тот факт, что она стала частью этого счастья, наполнял ее грудь гордостью.

Он выбрал ее и выбирал снова и снова.

«Даже если бы мойры развели наши судьбы, я бы нашел способ вернуться к тебе».

Эти слова наполняли ее сердце, заставляли его биться – и эту правду никто не мог отрицать.

Уже вскоре они подъехали к кафе «Амброзия». Это был маленький современный ресторан, построенный из битых блоков мрамора. Антоний помог богине выйти из машины и проводил по ступенькам, чтобы открыть для нее дверь.

– Спасибо, Антоний.

– Не за что… моя царица.

Они улыбнулись друг другу, и Персефона вошла в кафе.

Внутри было очень уютно: теплый свет, деревянные детали, мягкие сиденья. Устроившись поудобнее, она заказала кофе и достала телефон, чтобы написать Сивилле, что она уже на месте.

В ожидании она достала планшет и принялась читать утренние газеты, начав с «Новостей Новых Афин». Ее уже беспокоила мысль, что может оказаться на первой странице, с учетом двух последних статей Елены, но того, что ей предстояло увидеть, она не могла даже ожидать.

БОГИНЯ, РАЗЫГРЫВАЮЩАЯ ИЗ СЕБЯ СМЕРТНУЮ:

ВСЯ ПРАВДА О ПЕРСЕФОНЕ РОУЗИ.

Персефона судорожно втянула воздух, сердце болезненно грохотало у нее в груди, пока она читала статью.

«Четыре года Персефона изображала из себя студентку колледжа, журналистку и предпринимателя. Она заявляла, что предана правде, что ее главная цель – придание огласке неправедных поступков богов, что она такая же страдающая от них смертная, как и все мы. Но реальность такова, что все это неправда – даже про смертную.

Персефона – богиня, рожденная Деметрой, богиней урожая».

Статья продолжилась заявлением, что они начали свое расследование, задав вопрос, мог ли Аид и правда жениться на смертной? Но, кроме того, нападкам подверглась и ее работа.

«Она обвинила Аида в мошенничестве, но, пока писала свои статьи, влюбилась в бога мертвых. Она написала о том, как Аполлон домогался женщин, но, когда публика начала слишком громко возмущаться, Персефона замолкла. Теперь ее часто видят то тут, то там в компании бога музыки. Попытки Персефоны вывести богов на чистую воду оказались не чем иным, как способом низшего бога добраться до статуса олимпийца».

Последняя строчка разожгла в ней праведный гнев, по большей части потому, что она знала – это была правда Елены. Она искала способ возвыситься и выбрала не ту сторону.

Персефона подняла взгляд и заметила, что на нее таращатся люди. Ей стало некомфортно, она проверила время. Сивилла опаздывала уже почти на пятнадцать минут и не ответила на сообщение Персефоны – и то и другое было на нее не похоже.

Она снова написала подруге: «У тебя все в порядке?»

Потом она позвонила, но сразу попала на автоответчик.

«Как странно».

Персефона завершила звонок и набрала номер Айви в Александрийской башне.

– Доброе утро, леди Персефона, – пропела та.

– Айви, Сивилла в офисе?

– Ее пока не было, – ответила та. – Но я на всякий случай проверю.

Нимфа перевела звонок в режим ожидания, и пока Персефона ждала, ее живот скрутило от ужаса. Она уже знала, что Сивилла не появлялась сегодня на работе. Никто не мог проникнуть в башню, оставшись незамеченным Айви – и та подтвердила ей это, вернувшись к телефону.

– Она еще не приехала, миледи. Хотите, я перезвоню вам, когда она появится?

– Нет, спасибо. Я скоро приду.

Персефона повесила трубку и нахмурилась. Ей не понравилось ощущение, разраставшееся у нее внутри. Оно уже добралось до легких, отчего ей стало труднее дышать и глотать.

«Наверное, она осталась на ночь с Гармонией. Может, они потеряли счет времени».

– Зофи, – Персефона произнесла имя амазонки, и та сразу же возникла рядом. Окружающие удивленно заахали, но Персефона не обратила на них внимания.

– Да, миледи?

– Можешь узнать, где сейчас Гармония?

– Постараюсь, – ответила та. –