– Нет, лучше найди Гармонию как можно скорее.

– Как скажете. – После этого амазонка исчезла.

«Зофи их найдет», – подумала богиня.

Она пыталась успокоить себя этой мыслью, пока расплачивалась за кофе и шла до Александрийской башни по пронизывающему холоду. Войдя в здание, она была рада ощущению пощипывания на лице от тепла, отогревшего ее замерзшую кожу.

– Леди Персефона, – сказала Айви. – Я пыталась дозвониться до мисс Кайрос, но ее телефон, кажется, выключен.

Этот единственный факт не давал ей полностью поверить в то, что подруга была с Гармонией. Сивилла никогда не отключала телефон.

«Может, она забыла зарядку», – предположила она. Но страх в ней продолжал расти.

– Попробую еще раз через пару минут, – добавила Айви. – Я оставила кофе у вас на столе.

– Спасибо, Айви.

Персефона поднялась наверх и вошла в офис. Уже начав снимать пальто, она застыла на месте, заметив у себя на столе маленькую черную коробочку. Она была перевязана красной лентой и стояла рядом с ее кофе. Может, Айви оставила ей подарок и ничего не сказала? Богиня подняла коробочку, но ее лишь еще больше смутила липкая субстанция на дне – она вдруг с ужасом осознала, что это.

Кровь.

– Доброе утро… – голос Левки оборвался, когда та вошла в офис Персефоны и увидела алое пятно на столе. – Это что… кровь?

Персефоне внезапно стало трудно дышать, в ушах болезненно звенело.

– Левка. Приведи Айви.

– Хорошо.

Персефона с опаской подняла коробочку, руки ее дрожали. Она развязала ленту и сняла крышку. Внутри лежала белая бумажка в пятнах крови. Развернув ее, Персефона обнаружила отрезанный палец. Отшатнувшись, богиня уронила коробочку, боль сковала ей горло.

Как раз в этот момент вернулись Левка с Айви.

– Что это, миледи?

Персефона почувствовала, как глаза ей затуманивают слезы.

– Эта коробка была здесь, когда ты утром принесла мне кофе?

– Ну… да, – ответила та. – Я решила, что она от Аида.

– А кто-то еще был у меня в офисе? – Она переводила взгляд с одной нимфы на другую. Те ответили одновременно:

– Нет.

– Твоя дверь была закрыта, когда я приехала, – сказала Левка.

У Персефоны закружилась голова, мысли метались. Ее взгляд снова упал на коробочку и пепельного цвета палец, выглядывающий из-под бумаги.

– Мне нужно проверить Сивиллу.

– Персефона, подожди…

Она не стала ждать.

Богиня перенеслась в квартиру Сивиллы и оказалась посреди гостиной оракула. Вокруг царил полный хаос – кофейный столик расколот на куски, телевизор разбит. Дверцы пристенного столика, на котором тот стоял, выломаны. Шторы сорваны с карниза. Пол усыпан осколками стекла. Персефона вдруг заметила какой-то дрожащий клубочек на диване – это была Опал, собачка Гармонии. Богиня взяла ее на руки.

– Все в порядке, – успокаивала она, но и сама не верила в свои слова. Персефона направилась в остальные комнаты.

– Сивилла! – позвала она. Обломки хрустели у нее под ногами, пока она шла по коридору. Магия собиралась у нее в руках – лихорадочная энергия, соответствовавшая ее состоянию. Она проверила ванную и увидела, что зеркало разбито, а туалетный столик покрыт пятнами крови. Ее взгляд метнулся к ванне, скрытой за шторкой для душа. Время будто замедлилось, когда она шагнула вперед, магия обжигала ей руку.

Персефона отдернула шторку, но ванна оказалась пустой – и чистой.

И все же, выйдя из ванной, она была напряжена до предела, двинувшись по коридору в сторону спальни Сивиллы. Дверь была приоткрыта. Богиня пнула ее, чтобы распахнуть чуть шире, и обнаружила, что та разбита. Но Сивиллы там не было.

Сивиллы нигде не было.

Тогда ей на ум вдруг пришли слова псевдооракула:

«Потеряв одного друга, потеряешь и многих других. И ты… ты перестанешь сиять, как уголек, угасший в ночи».

Бен.

* * *

Персефона призвала Зофи и передала ей Опал, а потом перенеслась в «Четыре оливы» – ресторан, где работал Бен и где он познакомился с Сивиллой. Когда она появилась там и принялась осматривать толпу, посетители кафе вокруг заохали. Смертные повытаскивали телефоны, чтобы сфотографировать ее или снять видео.

– Нет, – приказала она, отправив волну магии по всему залу.

На их устройствах вдруг проклюнулась молодая поросль. Некоторые смертные в шоке выронили свои телефоны, остальные же завопили:

– Она богиня!

– Так это все правда!

Не обращая на них внимания, она продолжила искать Бена, который как раз вышел с кухни с подносом, полным еды. При виде нее он замер на месте, его голубые глаза округлились. Он уронил поднос и резко развернулся в попытке вернуться на кухню, но вместо этого рухнул на пол – его лодыжки уже были оплетены тонкими корнями, проросшими из пола.

Персефона двинулась к нему. С каждым шагом она чувствовала, как растет ее гнев – и сила.

– Где она? – спросила Персефона. Когда она оказалась перед ним, он пытался высвободиться – его пальцы кровоточили, оцарапанные щепками. – Где Сивилла?

– Я… я не знаю.

– Она пропала. Ее дом в обломках, а ты, похоже, ее преследовал. Что ты сделал?

– Ничего, клянусь!

Ее магия забурлила, и стебли, что оплели его лодыжки, уже добрались до запястий и обвили шею.

– Скажи мне правду! Ты похитил ее, чтобы доказать свое пророчество?

– Я бы никогда так не поступил! Я передал тебе слова, что услышал. Клянусь своей жизнью.

– Тогда хорошо, что я держу ее в своих руках, – сказала Персефона, и стебли сжали его шею. Глаза Бена выпучились, на лбу проступили вены. – Кто послал тебе эти слова? Кто твой бог?

– Д-деметра, – прохрипел он, едва способный произносить слова, его лицо стало фиолетовым.

– Деметра? – повторила Персефона и тут же отпустила горло смертного. Бен сделал резкий вдох и упал на бок. Слезы покатились у него по лицу, руки и ноги по-прежнему были связаны.

– Ты знал, кто я, – произнесла Персефона.

У Бена была причина прицепиться к Сивилле. Ведь Сивилла была близка к ней.

«Это лишь вопрос времени, когда кто-то, кто жаждет отомстить мне, попытается причинить тебе вред».

Эти слова произнес Аид – испытав страх, когда об их отношениях стало известно публике. Персефона никогда не думала, что эти слова окажутся правдой.

– Расскажи мне все! – потребовала Персефона.

Бен попытался сбежать, но его удерживали на месте ее лозы.