М. понял, что половая жизнь его ненормальна, и уже 17-летним юношей предпринял попытку излечить себя обычными половыми сношениями.

Попытка эта, однако, обнаружила полную его несостоятельность, и так как новый опыт, предпринятый им через год, столь же мало увенчался успехом, то он возобновил мастурбацию при сохранении прежнего фетишистского обожания дамской обуви и преобладания мазохистских идей.

В 19 лет он беседовал с одним господином, который рассказал ему, что с целью добиться половой способности он заставляет публичную женщину сечь себя.

М., усмотрев в этом сообщении осуществление издавна преследовавшего его желания, поспешил последовать примеру этого господина, но испытал полнейшее разочарование, и вся сцена не только оказалась бессильной вызвать даже намек на эрекцию, но внушила ему сильнейшее отвращение.

Из-за этого он оставил все подобные попытки и искал и находил себе удовлетворение в прежних привычных актах. В возрасте 27 лет случай свел его с очень симпатичной, изящной девушкой. Сойдясь с ней ближе, он стал ей жаловаться на судьбу, создавшую его импотентным. Девушка осмеяла его, доказывая, что в его возрасте и с его сложением невозможно жаловаться на недостаток половой способности.

Это возвратило ему доверие к себе, но только по прошествии 2 недель интимного общения и при содействии своих фетишистских и мазохистских представлений ему удалось добиться совершения акта совокупления. Связь эта длилась несколько месяцев. Половая способность его улучшалась все более и более, ему все реже приходилось прибегать к помощи тайных пособников его половой силы, и фетишистские и мазохистские образы почти не всплывали в его воображении.

Однако в последующие три года психическая импотенция по отношению к другим девушкам заставила М. снова вернуться к мастурбации и к его прежнему фетишизму.

На 30-м году возникла новая симпатичная для М. связь, но так как без содействия мазохистских ситуаций он чувствовал себя совершенно неспособным к половому акту, то попросил свою любовницу третировать его как своего раба. Она хорошо поняла свою роль – заставляла его целовать себе ноги, попирала его ногами, секла розгой, но все было напрасно.

М. испытал только боль и такое жгучее чувство стыда, что вскоре отказался от добровольно принятой на себя роли. А между тем он мог благополучно совершить акт совокупления в том случае, когда пользовался при этом державшими его в своей власти представлениями мазохистского характера.

М. вскоре прервал эту столь мало его удовлетворяющую связь. В это время как раз ему случайно попалась в руки моя книга о половой психопатии, и из нее он узнал об истинном характере своей аномалии. Тогда он написал прежней знакомой, сношения с которой восстановили временно его половую способность, снова заручился ее расположением и объяснил ей, что прежние нелепые сцены рабства не должны больше возобновляться и что она, даже в случае его настоятельного требования, никоим образом не должна поддаваться его мазохистским идеям.

Для того чтобы избавиться от своего фетишизма, он нашел оригинальное решение – купил себе изящный дамский башмак по своему вкусу и осуществлял следующее самовнушение – ежедневно по нескольку раз целовал этот башмак и затем задавал себе вопрос: «Каким образом может привести к эрекции целование башмака, который ведь представляет собой не что иное, как кусок выделанной кожи?» Это повторное развенчание объекта от его фетишистских чар увенчалось в конце концов успехом: эрекции исчезли, и башмак сделался просто башмаком, лишенным всякого фетишистского значения.

Наряду с этим самовнушением больной поддерживал интимное общение с симпатичной ему особой; вначале половая способность достигалась не иначе как при содействии мазохистских образов, но постепенно влияние их стало ослабевать, и наконец половой акт совершался без участия мазохизма.

В этом удовлетворительном состоянии М., гордый достигнутым собственными усилиями успехом, явился ко мне, чтобы высказать благодарность за почерпнутое из моей книги разъяснение, которое указало ему верный путь к восстановлению его нормальной половой жизни. Мне оставалось только поздравить М. с удачей и пожелать ему дальнейшего успеха.

Спустя несколько месяцев он сообщил мне, что чувствует себя совершенно восстановленным, что половой акт совершается им без всяких затруднений и что прежние мазохистские представления всплывают в его сознании лишь редко, мимолетно и без всякой сладострастной окраски.

Наблюдение 23 (сообщено Мантегаццой в его «Антропологических исследованиях», 1886, с. 110). X., американец, из благополучной семьи, физически хорошо развитый и в нравственном отношении вполне нормальный, уже со времени наступления половой зрелости получал половое возбуждение только от женской обуви. Ни тело женщины, ни ее обнаженная или одетая в чулок нога не производили на него никакого впечатления, тогда как обутая нога или даже один только башмак вызывали у него эрекцию и даже извержение семени. Для получения возбуждения достаточно было одного только созерцания изящного ботинка, т. е. такого, который сделан был бы из черной кожи, имел бы возможно высокий каблук и застегивался бы с одной стороны на пуговки. Половое влечение его возбуждалось сильнейшим образом, когда он возился с дамскими башмаками, трогал их, целовал. Наслаждение усиливалось, когда он вбивал в подметки гвозди настолько глубоко, что острие гвоздя проникало в ногу при ходьбе. Он испытывал, правда, при этом сильные боли, но в то же время неизъяснимое чувство сладострастия. Высшим наслаждением для него было стать на колени перед красивой, элегантно одетой дамской ножкой и позволить наступить на себя. Если носительница башмака – некрасивая женщина, то это охлаждало его фантазию.

В том случае, когда больной имел в своем распоряжении только одни ботинки, воображение его дорисовывало красивую женщину, и в результате происходило семяизвержение. Предметом его ночных сновидений является исключительно изящная обувь красавиц. Рассматривание дамской обуви в витринах сапожных лавок он считает безнравственным, на беседы о натуре женщин смотрит как на занятие хотя и невинное, но неинтересное. X. неоднократно, но безуспешно пытался совершить половой акт; извержения семени не последовало ни разу.

В следующем случае мазохистский элемент выражен еще достаточно явственно; но наряду с ним замечается и элемент садизма.

Наблюдение 24. Крепкий молодой человек, 26 лет. В женщинах абсолютно ничего не возбуждает его чувственности, кроме изящной обуви на ноге приличной дамы, в особенности, если ботинок сделан из черной кожи и снабжен высоким каблуком. Для полового возбуждения его достаточно одной обуви, без ее владелицы. Он испытывает сильнейшее чувство сладострастия, когда может видеть такие ботинки, осязать их, целовать. Дамская нога, обнаженная или одетая в чулок, оставляет его совершенно холодным и нечувствительным. Слабость к изящной женской обуви проявилась в нем с раннего детства.

Больной не страдает половым бессилием, но при совершении акта совокупления партнерша его должна быть изящно одета и, самое главное, носить красивые ботинки. На высоте сладострастного возбуждения к обожанию обуви присоединяются жестокие мысли. Он с наслаждением вспоминает об агонии животного, из шкуры которого взят был материал для обуви. Время от времени им овладевает неудержимое, приводимое им в действие желание приносить к своей партнерше по половому акту кур и других живых животных, для того чтобы она попирала их своими изящными ботинками, что доставляет ему неописуемое сладострастное ощущение. Он называет это «жертвоприношением к ногам Венеры». Иногда женщина должна топтать его обутыми ногами, и, чем грубее она это делает, тем большее удовольствие он испытывает.