— Что бы ты сделал, чтобы одолеть его?

— Колдуна? — Кельт не колебался ни секунды: — Нет такой цены, которой я не заплатил бы за это.

— Надеюсь. Теперь слушай, что я придумал…

* * *

Аршаумы остановились у развилки. Ни одна из дорог на восток их не прельщала. Более северная вела через выжженную, голую, безлюдную землю. Южная же уводила в настоящую пустыню. Гай Филипп и Марк уговаривали Арига пойти южной.

— Границы Видесса простираются дальше на юго-восток, — объяснял трибун. — Идя южнее, ты скорее окажешься в Империи. К тому же встретишь по дороге меньше йездов. Они предпочитают оставлять выжженную землю кочевникам пустыни. В такой местности недостаточно воды для их стад.

— А сами-то мы что будем пить в пути? — прямо спросил Ариг.

— Вода там есть, если ты знаешь, где ее искать, — заявил Гай Филипп. — А Скавр и я знаем, как это делать. Этим путем мы шли на запад с караваном Тамаспа. Этот разбойник знает расположение и название любой лужи, любой скважины в этой местности. Мы со Скавром — не зеленые новички, Ариг. Всю дорогу мы держали глаза широко раскрытыми.

— Странный маршрут для каравана, — задумчиво проговорил вождь аршаумов. — Тысяча Городов могли предложить Тамаспу куда более богатую и прибыльную торговлю.

— В обычных условиях — да. Но ветер, принесший захватчиков, переворотил в горах все вверх дном, — усмехнулся Марк. — Тамасп — старая лиса. Он-то знал обо всем. Полагаю, ветром, взбудоражившим Эрзерум, был ты.

— Именно, — подтвердил Ариг, улыбнувшись. — Возможно, духи послали нам хорошее предзнаменование. Что ж, будь по-вашему.

Ариг редко колебался подолгу и, один раз приняв решение, уже не уклонялся от него. Он последовал по дороге, предложенной римлянами.

* * *

В воздухе стоял удушливый запах горячей пыли. Солнце накаляло желтый песок так, что до него невозможно было дотронуться.

Ракио смотрел сквозь прищуренные ресницы на выжженную плоскую землю.

— Как же мне не хватает долин и рек и зеленых прохладных лугов! — сказал он жалобно. — Здесь, должно быть, очень печальное место для смерти.

— Как будто имеет значение, где умирать, — отозвался Виридовикс. — Я и без того скоро подохну, не здесь, так в другом месте.

С тех пор как он согласился на план Скавра, в его голосе зазвучало больше покорности судьбе, чем мрачности. «Фей», — подумал Горгид; кельтское слово в точности отражало состояние Виридовикса.

Что касается трибуна, то он изо всех сил старался не думать о последствиях, к которым вполне могло привести исполнение его замысла. То, что Марк служил отряду проводником, немного помогло ему забыться.

Он быстро обнаружил, что обещания, которые они с Гаем Филиппом расточали Аригу, было легче дать, чем выполнить. Местность выглядела совсем иначе, чем по пути в Машиз, когда Марк силился запомнить приметы. Одной из причин тому был песок, подгоняемый быстрым ветром. Иногда под его покровом исчезало до двухсот метров дороги. Хуже всего, однако, было то, что прежде Марк двигался на запад. Теперь же, когда он шел в противоположном направлении и видел все с другой стороны, пейзаж стал вообще неузнаваемым. Только пройдя мимо и обернувшись, он мог до конца убедиться в том, что нашел именно то место.

— Как, оказывается, бывает полезно оборачиваться и смотреть назад. Никогда бы не подумал, что это может так пригодиться, — заметил Скавр, обращаясь к старшему центуриону после того, как им удалось отыскать первый большой колодец.

По просьбе римлян кочевники подводили лошадей к колодцу одну за другой, не толпясь.

— Если ты запачкаешь оазис, кочевники пустыни будут охотиться за тобой, пока не убьют, — предупредил Скавр Арига.

Аршаум все еще сомневался в его словах, пока Виридовикс не сказал ему:

— Подумай о том, как осторожны ваши кланы в степи с огнем.

— Да, теперь понимаю, — согласился Ариг, сообразив, в чем смысл сравнения. — Здесь нет опасности зажечь пожар. Но загрязнить воду или вылить ее по глупости — это может вызвать в пустыне настоящую войну.

Тревожные крики часовых подняли аршаумов, едва забрезжил рассвет. С юга приближался отряд кочевников пустыни.

Большинство ехали на тонконогих легких лошадках, некоторые восседали на верблюдах. Несколько аршаумских лошадей зафыркали и взвились на дыбы, учуяв незнакомый запах.

— Нападут ли они на нас, не начав переговоров? — спросил Ариг.

— Не думаю. Мы превосходим их численно в три раза, — ответил Скавр.

Аршаумы уже садились в седла.

— Никогда им, однако, не доверяй, — добавил Гай Филипп. — Они предают друг друга просто ради развлечения; очень часто им случается ограбить и убить чужеземцев, если они видят, что те слабее. И еще одна вещь, которой тебе надо опасаться. Их луки не посылают стрел так далеко, как ваши, но наконечники бывают иногда отравленными.

Ариг кивнул:

— Я помню, что послы из их племен всегда грызлись в Видессе между собой.

В эти дни Ариг показал себя настолько мудрым вождем, что Марк почти забыл о тех временах, которые аршаум легкомысленно провел в столице Империи.

Кочевники тем временем выслали вперед группу людей. Те шли медленно, выставив напоказ руки.

— Вы знаете о них больше, чем любой из нас, — обратился Ариг к римлянам. — Идемте.

В сопровождении лучников-аршаумов они поехали в сторону приближающихся парламентеров. Кочевники пустыни и степняки с любопытством смотрели друг на друга.

Вместо штанов и туник жители оазиса носили широкие одежды из белой или коричневой шерсти. Некоторые обматывали полосы мягкой ткани вокруг головы, спасаясь от палящего солнца, другие защищали себя легкими шарфами из тонкого полотна или шелка. Большинство из них были худощавыми людьми с очень смуглыми, удлиненными, будто точеными лицами. Их глубоко посаженные глаза источали холод, подобно тому, как пустыня источала жар. У нескольких были навощенные усы, большинство же отпускали короткие курчавые бороды, едва покрывавшие подбородок.

Они ожидали, что Ариг заговорит первым и тем самым «потеряет лицо». Но аршаум ошеломил их, резко спросив:

— Вы говорите по-видессиански?

Это немного сбило с них спесь.

— Да, — произнес наконец один из них. У него была курчавая бородка и темное, как старая кожа, лицо. Должно быть, их вождь, предположил Марк. Его высокое положение подчеркивали тяжелые серебряные браслеты на запястьях обеих рук.

— Меня зовут Шенута из Нифуда. Кто вы такие, чтобы пользоваться водой Коатифа без нашего позволения? Что скажете в свое оправдание?

Ариг назвал себя, а потом громко сказал:

— Я нахожусь в состоянии войны с Йездом. Достаточное ли это оправдание?