что? Не связь, нет. Логистика. Дороги, вот ахиллесова пята и как следствие высокая цена доставки. Водными дорогами на Руси перевозят девяносто процентов от годового оборота всего товара и дело сие непростое. По широким рекам товар тянут ладьи и насады, по средним, струги, по ручьям, лодки плоскодонки. Целая индустрия грузчиков работает на десятках больших и малых волоках Руси. Многочисленные перегрузки, кантовки, переклады составляют больше половины накладных расходов, оставляя далеко позади таможенные и мытные сборы, да откупы разбойникам.

Понтоны, плотно сбитые на шипы большие узкие ящики усилены скобами и накладными полосами. Соединения промазаны водостойким клеем и покрыты олифой в несколько слоёв. Эдакие ящики-поплавки, модули плавучести. Все модули получили замки для соединения между собой, а также крюки и петли для крепления сеток, тросов, поперечин, бортов, ящиков, дощатых настилов и решёток. Их легко собирать в катамараны и плавучие платформы для техники, надставлять вёсла и сидушки, рули и лебёдки. Объединять в наплавные мосты и увеличивать плавучесть, насаживая поплавки друг на друга. Помимо плавучих модулей со скошенным вперёд носами а-ля понтонный катер, в столярке изготавливали прямоугольные герметичные контейнеры, закрываемые через кожаную прокладку стальными замками-лягушками. Контейнеры, в том числе кубические, куда технологичней чем бочки. Размеры подобрали под рамы, чтобы контейнеры легко устанавливать на платформы водоходов и телеги имеющие соответствующие узлы крепления.

Не обошлось без ноу-хау. Экспериментируя с пропорциями соды, канифоли и столярного клея, сварили отличный клееканифольный пенообразователь, ставший основой пенокостры. Вспененную массу молотой костры конопли прессовали в бруски, просушивали, пропитывали олифой и клеем и наполняли изолированные отсеки. Проклеивая стыки парусиной и рыбным клеем, изготавливали прочный, неубиваемый поплавок с высокой плавучестью.

Спрашиваете почему на модули и ящики сделал ставку? Универсальность в первую очередь. В зависимости от задач, модуль можно нагрузить от ста до пятисот килограмм, а осадка пустого ящика составляет всего пятнадцать сантиметров. На катамаранах из подобных модулей легко пройти по мелким рекам, а после, рассоединив, и по ручьям. Пекли модули и контейнеры как горячие пирожки, на сии девайсы у меня большие планы.

* * *

Спустя пару дней после разговора Ипат выкупил из долговой ямы Ждана. Семейного купца, что потерял товар два года назад и не смог вовремя рассчитаться с кредиторами. Мне же требовался человек, хорошо знающий Киевское княжество и ходивший по Днепровским порогам к Русскому морю и дальше, в Византию. Ждан же ходил по старинному пути «из Варяг в Греки» не один раз и знал нужных людей как в Ногайском тумене, так и в Киевском княжестве.

В Константинополь нам не нужно. Всего то пройти Днепровские пороги, а после подняться по реке Ингулец. В её каменистых склонах легко увидеть железисто-кварцитовые сланцы. Найти их можно по фиолетовому оттенку, который придаёт сланцу пиролюзит. Камни сии используются местными жителями как точильные, впрочем, встречается в тех местах и родохрозит или марганцевый шпат. Марганец — незаменимая вещь в металлургии, особенно для удаления фосфора, ко всему он ещё и активатор при варке стекла, и марганцовка, и много ещё чего интересного. Ради такого и десятью рублями рискнуть не жалко. Ждану и карту хорошую дал, и картинки цветные с рисунками минералов. Обговорили по каким волокам туда и обратно идти, подсказал к казачкам на строве Хортица за охраной обратиться да передать им от меня письмо. Вроде бы в это время уже кто-то там селился из беглых. Придал пару геологов с шанцевым инструментом и плавучими ящиками. Ребята обученные. Научил проверить минерал по черте и выщелачиванию порошка. После, с ещё одним купцом дело имел. Он чернением кож интересовался, а также выделкой упряжной амуниций и сёдел всяких. От меня кроме секрета черни, клепок и раскроя новой сбруи ничего не требовалось, так отчего с человеком ряд не заключить?

Подсчитав дебет с кредитом, слава богу денежка постоянно шла, решился поговорить и с Нуреком. Ибо были у меня и на этого армянина планы, вот пригласил гостя во вновь отстроенную переговорную.

— Здрав буде, Нурек! — поприветствовал я его.

— И тебе не хворать, Прохор. Пошто звал то? — Нурек хорошо разговаривал на русском и только лёгкий акцент выдавал в нём человека восточного происхождения.

— Есть до тебя дело. Люди на торгу сказывали, что ты когда-то бывал в Апшероне.

— О-о-о! Когда это было, уважаемый. Многие лета минули с тех пор. В то время я был лишь безусым юнцом. Боюсь воспоминания о том путешествии померкли.

— Нурек, время безжалостно к нашей памяти, но надеюсь, ты не забыл, где стоит град Баку или правильнее Бака?

— Я не настолько стар, уважаемый.

— Отрадно слышать. Но прежде я бы хотел услышать рассказ о твоей родине.

По знаку, на стол поставили небольшой самовар и восточные сладости с орехами. Из бронзового чайника в украшенные сканью стаканы разлили настоящий индийский чай. Гостей из богатых купцов с недавних пор встречали не в лагере, а в летней «резиденции», огороженной от любопытствующих и шума цехов высоким плетнем и высаженными аккуратными рядами ёлками.

Высокий, аккуратный сруб с пристройкой в виде крытой веранды на столбах в стиле кантри. Интерьер частью переехал из снегового дома, а частью новый. Старую мебель и стол дополнили креслами и диваном плетёными из лозы. Подсказал заодно, деду с внуком, новое направление труда.

Элементы интерьера, кроме дубового пола, укрыты белой краской, на подушки из конского волоса натянули обшивку из беленой парусины с вышитыми канителью вензелями. В стены дома, и в крышу веранды вставлены слюдяные окна. Белоснежное крыльцо украшают образцы ламп, медведи и птицы-Сирин, резанные из липы. Мягким светом греют бумажные цветные светильники в форме шаров. Малая кованная костровая полусфера на подставке алеет углями, создаёт атмосферу загадочности с лёгким налётом шика. Не зря Ипат, в отличие от сына, смекнул, как сим эффектом пользоваться и крепко торговался за гостевой дом.

— Страна, откуда я родом, именуется Верхний Хачен. Детство и юность провёл на берегах буйного Аракса, чьи воды питают ручьи, текущие со склонов гор Зангезура, — и Нурек продолжил свой рассказ.

Я внимательно выслушал его историю и увидел, что глаза гостя наполнились влагой.

— Вижу в тебе грусть и тоску по родному дому. Почему ты не вернулся?

Плечи Нурека поникли, карие глаза смотрели затравленно:

— Моя голова полна седыми волосами, а карманы дырявы, как решето. Кому в Хачене нужен нищий старик?

— Хорошо, спрошу по-иному. Ты хочешь вернуться домой ОЧЕНЬ богатым человеком?

— Понимаю к чему ты клонишь, уважаемый. Твой товар можно хорошо продать в царстве Ильхамов, но у старого торговца нет рублей чтобы, — он обвёл рукой