22 октября «Хейнкели» I./KG100 под командованием майора Пауля Клааса перебазировалась на аэродром Армавир, в 80 км западнее Ставрополя. Хотя группа в тот момент располагала всего семью исправными бомбардировщиками, ее пилоты продолжали действовать очень интенсивно, поддерживая части 1-й танковой армии, ведущие бои в Чечне и Северной Осетии, а также атаковали танкеры и сбрасывали мины в Каспийском море. Это еще более осложнило доставку нефтепродуктов с Кавказа. 26 октября командир 1-й эскадрильи KG100 гауптман Бётхер в ходе своего юбилейного 400-го боевого вылета потопил танкер в Каспийском море.

В 08.43 24 октября над Астраханью на высоте около 7000 м пролетел самолет-разведчик Ju-88D. Данные аэрофотосъемки показали большое скопление на астраханском рейде нефтеналивных судов, пришедших с Каспийского моря и ожидавших разгрузки. В результате с 26 по 31 октября бомбардировщики из I./KG100 и KG76 провели серию массированных налетов на астраханский рейд. Немецкие самолеты появлялись по ночам, перед атакой над рейдом сбрасывались осветительные бомбы.

В составе Астраханского диврайона ПВО имелись всего два «ночных истребителя» И-15, которые вряд ли могли помешать налетам. 7 октября чудом уцелел танкер «Агамали-оглы», в трюмах которого находилось 10 тыс. т нефтепродуктов. От близких разрывов бомб на нем начался пожар, был тяжело ранен капитан А. Б. Раджабов, однако команде удалось сбить пламя, а затем буксиры отвели танкер в порт-пункт Баутино.

В некоторые дни немцы по пять – семь раз атаковали скопления кораблей, производя бомбометание с небольшой высоты и с пикирования, не встречая при этом никакого активного сопротивления со стороны ПВО. В результате за шесть дней были потоплены 15 судов, сгорели и разлились около 15 тыс. т нефтепродуктов. Это был еще один крупный успех Люфтваффе в «войне с нефтью».

Постоянным бомбежкам подвергались и суда, доставлявшие грузы из Ахтубинска и Астрахани на Сталинградский фронт. Так, 27 октября пароход «Алтай», шедший вверх по Волге из Астрахани и тянувший баржу с грузами, подвергся внезапной атаке шести немецких бомбардировщиков. Судно получило многочисленные повреждения, но все же смогло добраться до пункта назначения.

Кладбище поездов

К октябрю 1942 г. в Советском Союзе наконец начала ощущаться нехватка нефтепродуктов. Первыми забили тревогу нефтеперерабатывающие заводы в Уфе, Сызрани, Горьком и Константинове. Планы завоза сырья не просто не выполнялись, а создавалось впечатление, что поступление нефти скоро вообще прекратится. Если в сентябре еще худо-бедно прибывало 30—40% положенного количества, то в октябре – всего 25%.

В результате на горьковском заводе «Нефтегаз» № 2 начались простои. Газовый цех не обеспечивал отдел переработки, следовательно, питавшиеся от него доменные печи металлургического завода и «Красного Сормова» работали на уменьшенной мощности. На пиролиз пришлось брать сырье, ранее считавшееся непригодным, причем его сливали прямо из железнодорожных цистерн, без необходимой обработки. Ко всему прочему добавился еще и дефицит поваренной соли, поставки которой полностью прекратились[127]. Из-за этого экранированные котлы питались сырой волжской водой, значительно ухудшилось качество продукции.

Электростанции и котельные в спешке переводились с мазута на более дешевое топливо, в основном на торф. В частности, Горьковский горкомитет обороны еще 27 сентября рассмотрел вопрос о скорейшем переводе на торф ТЭЦ автозавода им. Молотова. Понятно, что КПД этого «подножного» топлива оставлял желать лучшего, но тревожные сводки с нефтебаз показывали, что мазут скоро вовсе иссякнет. Тысячи колхозников в приказном порядке отрывались от своей основной деятельности и отправлялись на торфяники для его заготовки.

Наркомат нефтяной промышленности требовал от железнодорожников любой ценой вывозить нефтепродукты из Астрахани, однако на дороге творился настоящий ад. Германские бомбардировщики каждый день атаковали станции, разрушали полотно, бомбили эшелоны. Пожары практически не прекращались, над степью постоянно висел черный смог.

Советские летчики делали все, что могли. Так, 2 октября двенадцать Ju-88 в очередной раз совершили налет на станцию Эльтон. На перехват вылетели несколько истребителей 437-го ИАП. Летчица Екатерина Буданова попыталась атаковать «Юнкерсы», но заградительный огонь бортстрелков помешал ей выполнить атаку. На станции в это время стоял эшелон с беженцами, несколько вагонов были полностью уничтожены. По воспоминаниям очевидцев, земля была буквально залита кровью, останки погибших спешно хоронили в воронках от бомб. После этого разбитые вагоны сбросили с путей, эшелон переформировали и отправили дальше в Челябинск.

На следующий день железную дорогу бомбили Не-111 из II./KG27 «Бельке». Через три дня станцию Эльтон вновь атаковали двенадцать пикирующих бомбардировщиков. На сей раз Буданова смогла зайти в хвост одному из Ju-88, отставшему от основной группы, и сбить его[128]. Однако Эльтону вновь были причинены значительные разрушения. От самого поселка к тому времени уже практически ничего не осталось, были разрушены и сожжены все административные здания, жилые дома и хозяйственные постройки. Вокруг изрытой воронками станции валялись горы разбитых вагонов, сгоревших грузов, американской техники, вся местность была залита нефтепродуктами. Запасных рельсов и шпал катастрофически не хватало, почти все трактора вышли из строя. Но железнодорожники все же каким-то чудом восстанавливали пути, и в течение суток движение частично возобновлялось. Однако на следующий или же через один день следовал очередной налет, и все приходилось начинать сначала.

8 октября в 06.10 по берлинскому времени с аэродрома Миллерово взлетели «Хейнкели» из II./KG27 «Бельке». Их целью снова была железная дорога Астрахань – Урбах. Пройдя над Волгой, бомбардировщики по привычному маршруту направились дальше в сторону Казахстана. Один из летчиков 5-й эскадрильи впоследствии писал в рапорте: «Мы летели справа в составе звена, когда заметили русского. Он летел некоторое время рядом с нашей „колонной“, но мой пулемет MG не стрелял. Русский сначала сделал знак рукой, потом начал смеяться, показывая на нас. Через несколько минут, резко развернувшись, он стремительно бросился на нас, словно сумасшедший. Мы после определенного бездействия постарались отвернуть от него, выполнив дикий вираж, чтобы не стать хорошей целью для русского. Потом русский подошел с другой стороны и на большой скорости ударил левый самолет звена». Этим самолетом был Не-111H-6 WNr.7121 «1G+BC» фельдфебеля Герхарда Дайнхарда. После тарана бомбардировщик потерял управление и упал в 20 км южнее станции Михайловка. Весь его экипаж пропал без вести. Остальные «Хейнкели» продолжили полет и успешно атаковали свою цель.