— А, — грустно протянул Иллвин. — Как раз тогда я и предлагал напасть на Джокону. Момент был лучше не придумаешь, как раз начиналась эта дворцовая распря… но, ладно.

— Джоэн была вне себя, — продолжил демон. — Она верила — или убедила себя в этом, — что древний демон — это тайное наследство, оставленное ей великим отцом, которое нужно использовать в этот несчастный час, чтобы спасти его внука от предателей. Поэтому она ничего никому не сказала и начала учиться у него. Древний демон был весьма польщён такой прилежной ученицей и научил её всему, полагая, что скоро они поменяются ролями и он завладеет ею. Но он недооценил её железную волю, закалённую четырьмя десятками лет хорошо сдерживаемой ярости. И он стал больше, чем её рабом.

— Да, — прошептала Иста. — Это я понимаю.

— Со-регенты Джоэн стали первыми врагами, которые привлекли её внимание. Вполне понятно, потому что их связывала личная давняя ненависть. Что ж, дядя умер тихо. Генерала же ждала более сложная судьба — в скором времени он превратился в одного из ближайших соратников Джоэн.

— Джоан, кватернианка, по их меркам совершила святотатство, — заметил ди Кэйбон; его лицо непрерывно двигалось от напряжения. — Но плохой кватернианец — это не то же самое, что хороший квинтарианец. У неё нет достаточных знания, чтобы справиться с одним элементалем, не говоря уже о множестве.

— Верно, — выдохнула Иста, — нет.

Демон Катти продолжил:

— Вскоре пленённые демоны перестали быть для неё только спасением для Сордсо; они стали её счастьем. Наконец-то, наконец-то она может повелевать, и все будут, мило улыбаясь, подчиняться ей. Все, кроме Сордсо.

Голос демона и язык, на котором он говорил, снова изменились:

— И она взяла меня, когда я отказалась выходить замуж за квинтарианского незаконнорожденного лорда; когда она это делала, её глаза светились триумфом. Я всегда, всегда и всё делала так, как велела она, всё, до последнего. Но только не Сордсо, её золотого мальчика. Ох, как радуется моё сердце даже в этой смерти при жизни, когда я думаю о том, что она наконец взяла и моего брата Сордсо. — Губы Катти — Юмеру — растянулись в жестокую улыбку. — Я говорила ему, что не нужно с ней спорить. И он послушал? Конечно же нет. Ха!

— Каттилара сказала, что тебя прислали заставить Порифорс изменить Шалиону, — обратилась Иста к демону. — И, как мне кажется, не без помощи куртизанки…

Лицо Иллвина, сидящего напротив, выражало смесь воспоминаний, сожалений и ужаса. Иста не могла понять, как эти полупереваренные души могут сосуществовать в одном разуме одновременно — или они всё же существуют отдельно друг от друга?

— И мать наказала тебе привязать к себе Иллвина или Эриса? — спросила Иста. — Или обоих?

Улыбка Юмеру стала мягче:

— Лорда Иллвина. Сначала он нам показался очень даже ничего. Но потом мы увидели Эриса… Зачем довольствоваться вторым сортом, вторым человеком в гарнизоне, а потом усложнять себе жизнь бунтом и захватом власти, если можно просто-напросто взяться сразу же за главу Порифорса? — после чего демон добавил на ибранском: — Лорд Эрис, да, — и, — Эрис. Да. Мм. — А потом вздохнул, из-за чего язык определить было невозможно, — Ах.

— Видимо, по этому поводу разногласий у него не возникло, — сухо отметил Иллвин. — Служанка, княжна, куртизанка и, несомненно, учёный оказались единодушны. Весь план превратился в дым при взгляде на него. Не удивлюсь, если та птица тоже была самкой. Если это так, то она наверняка с удовольствием села бы ему на палец. Значит, план Джоэн был разрушен магией ещё более древней, чем магия древнего демона. — Он нахмурился от удивления и боли. — К счастью для меня. — Теперь осталась одна боль.

На секунду показалось, что тщательно скрываемое утомление чуть не всплыло на поверхность, словно вся тяжесть мира навалилась ему на плечи. Потом его тёмные глаза вспыхнули, и он выпрямился.

— Так как же этот древний демон высвободился из плена? Рейна, вы сказали, что знаете.

— Это только моя догадка. Время совпадает, понимаете? Именно три года назад в День Дочери проклятие, оставшееся после смерти Золотого Генерала, было снято со всего Шалиона и моего Дома: всё, что осталось после него, извращённые дары богов, — всё было собрано и передано богам через избранного Ими святого. И если в тот день было возвращено всё, то и способность удерживать демона в капсуле тоже.

Иллвин встретился взглядом с ди Кэйбоном; служитель задумчиво кивнул.

Иста заметила:

— Интересно, если бы Арволу, Иасу и мне удалось бы снять проклятие двадцать лет назад, то и Джоэн получила бы своего демона на два десятка лет раньше? И кто тогда бы стал хозяином?

Ди Кэйбон уставился на Каттилару с крайним любопытством, судя по всему охваченный теологическим интересом.

— А мне хотелось бы знать, уж не действия ли этого самого рокнарского старого мага повлекли за собой выброс демонов, который обрушился на Шалион в день Фонсы? — Историческую теорию пришлось оставить в стороне, потому что тот выброс демонов, с которым они столкнулись теперь, был гораздо более животрепещущим вопросом.

Почему это существо нам всё рассказывает? — недоумевала Иста. Чтобы посеять в их малочисленных рядах страх и смятение? Поделиться собственными душевными страданиями? Она оглядела невозмутимого Фойкса, задумчивого ди Кэйбона и сосредоточенного и проницательного Иллвина. Если в этом заключался план демона, то он с треском провалился. Быть может, в нём теперь столько человеческих черт, что ему просто нравится внимательная аудитория. Или в момент отчаяния, когда вся надежда на побег потеряна, это склонное к одиночеству существо наперекор своей природе ищет союзников?

Открылась дверь; Иста испуганно оглянулась. Вошёл лорд Эрис и почтительно кивнул ей. Исту порадовало, что на нём снова была кольчуга. В конце концов, перегрев от ношения доспехов на жаре ему не грозит. Вместе с ним появились горничные с подносами, гостеприимная обстановка и заметно оправившийся Горам с ворохом одежды и амуниции для Иллвина.

Все без всяких церемоний накинулись на еду, расставленную на подносах. Эрис подошёл к постели и печально посмотрел на жену. Демон ответил ему тем же, но ничего не сказал. Иста понадеялась, что в его взгляде не было слёзной тоски, свойственной Каттиларе. Неужели и в её — Исты — глазах стоит то же самое выражение, когда она смотрит на него?

— Она пришла в себя? — Эрис удивлённо помял руку. — Как же тогда я…

— Каттилара спит, — сообщила ему Иста. — Мы открыли демону доступ к её губам, чтобы он мог говорить. Что он и сделал.

— Эрис, как дела снаружи? — поинтересовался Иллвин. Он попеременно то жевал кусок мяса, завёрнутый в ломоть хлеба, то прикладывался к чашке с холодным чаем и одновременно позволял груму себя одевать.

— По подсчётам моих разведчиков, около пятнадцати сотен джоконских солдат. По пять сотен в каждой колонне. Только что вернулись двое из разведывательной группы. Поскольку кольцо блокады вокруг Порифорса уже сомкнулось, боюсь, ещё десятка ребят мы уже не дождёмся. Я никогда не терял так много разведчиков сразу.