В рамках Прибалтийской операции войска 1, 2 и 3-го Прибалтийских фронтов должны были провести Рижскую наступательную операцию, часть сил 1-го Прибалтийского фронта совместно с 39-й армией 3-го Белорусского фронта — Мемельскую, а Ленинградский фронт — Таллинскую и Моонзундскую десантную операции. По решению Сталина от 29 августа на Василевского было возложено руководство операциями трех Прибалтийских фронтов.

И. В. Сталин и А. М. Василевский, детально обсудив план дальнейших действий, определили задачи Прибалтийских фронтов, которые нашли отражение в директивах Ставки ВГК от 26 и 29 августа. Цель Рижской операции заключалась в разгроме вражеской группировки на рижском направлении, освобождении Риги и выходе на побережье Рижского залива, не допустив отхода войск группы армий «Север» в Восточную Пруссию. Исходя из этой цели под руководством Василевского был выработан следующий замысел операции: ударами войск 1, 2 и 3-го Прибалтийских фронтов по сходящимся направлениям на Ригу расчленить противостоявшую группировку противника, силами правого крыла 1-го Прибалтийского фронта выйти в низовье Западной Двины и на побережье Рижского залива в районе Риги и отсечь вражескую группировку от Восточной Пруссии, после чего разгромить ее по частям.

К началу Рижской операции на фронтах за счет перегруппировок войск и выдвижения на прибалтийское направление резервов Ставки ВГК (61-я армия, танковый корпус, артиллерийская дивизия прорыва) были созданы сильные ударные группировки. Советские войска превосходили противника в людях в 1,2 раза, в артиллерии — в 3, в танках и САУ — в 2,5, а в авиации (с учетом авиации Балтийского флота) — в 6,6 раза.

Переход в наступление планировался на 5–7 сентября. Столь сжатые сроки потребовали от Василевского максимального напряжения всех духовных и физических сил. Он, проверяя подготовку войск к наступлению, часто переезжал с одного командного пункта на другой. Однажды вечером автомобиль маршала ехал с КП 2-го Прибалтийского фронта в штаб 1-го Прибалтийского фронта. Навстречу с огромной скоростью мчался «виллис». За рулем сидел офицер. Машина маршала не успела ни отвернуть, ни остановиться, как он врезался в нее. Пассажиры вылетели из машины. Василевский с трудом встал, сильно болели голова и бок.

К нему подошел бледный, как полотно, старший лейтенант и протянул свой пистолет.

— Товарищ маршал, — срывающимся голосом проговорил он, — расстреляйте меня, я этого заслуживаю.

Юн был или пьян, или казался таким от потрясения, — вспоминал Александр Михайлович. — Я приказал ему убрать оружие, отправиться в часть и доложить там о случившемся. Десять дней провалялся я у себя в управлении группы, не вставая с постели. Потом постепенно включился в работу с выездами в войска. Но историей этого офицера, к сожалению, не помню его фамилии, пришлось еще заниматься. Как мне доложили, командование решило отдать его под суд военного трибунала. Я поинтересовался, кто этот офицер, и узнал, что он является командиром фронтовой роты разведки, отличался в боях, дисциплинарных нарушений не имел. Пришлось заступиться. Как только он приступил к исполнению служебных обязанностей, в ту же ночь блестяще выполнил боевое задание. А через некоторое время, как мне говорили, был удостоен звания Героя Советского Союза. Когда примерно через месяц я приехал в Москву и пошел на рентген, врачи установили, что у меня были следы перелома двух ребер»[395].

Проверка войск показала, что на 1-м и 2-м Прибалтийских фронтах они не успевают к 5–7 сентября завершить все подготовительные мероприятия. Поэтому по просьбе Василевского директивами Генерального штаба № 204 698 и 204 699 от 5 сентября начало наступления было перенесено на 15 сентября. Однако оно началось на сутки раньше, утром 14 сентября после мощной артиллерийской и авиационной подготовки. К исходу дня 4-я ударная и 43-я армии 1-го Прибалтийского фронта прорвали оборону 1-го армейского корпуса противника в районе Бауска на участке шириной 25 км и продвинулись до 14 км. 16 сентября соединения 43-й армии вышли к г. Балдоне, а передовой отряд 3-го гвардейского механизированного корпуса — к Западной Двине.

В полосе наступления войск 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов бои с самого начала приняли ожесточенный характер. Войска 3-й ударной армии 2-го Прибалтийского фронта сумели за день преодолеть всего 2–4 км. Попытка ввести в сражение 5-й танковый корпус успеха не имела. Противник, воспользовавшись медленным продвижением войск 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов, силами 4-й, 5-й танковых дивизий и моторизованной дивизии «Великая Германия» (около 200 танков и самоходных орудий) нанес утром 17 сентября контрудар в полосе 6-й гвардейской армии 1-го Прибалтийского фронта. Потеряв до 60 единиц бронетехники, он сумел вклиниться в оборону войск армии на 4–5 км. В 10 часов утра следующего дня противник возобновил наступление, которое с трудом сдерживалось войсками армии. К исходу дня 18 сентября после ввода в сражение вторых эшелонов соединения 79-го и 100-го стрелковых корпусов в полосе 1-го Прибалтийского фронта прорвали сильно укрепленную оборону и вышли к р. Огре.

Командующий группой армий «Север» генерал-полковник Шернер, под впечатлением успешного наступления войск 1-го Прибалтийского фронта, обратился к Гитлеру с просьбой разрешить оставить Эстонию, чтобы прорваться на запад. Но Гитлер отказал ему в этом. Тогда Шернер приказал направить для укрепления обороны Риги все караульные и охранные батальоны, а обозы и службы тыла должны были сдерживать прорвавшиеся танки и ни в коем случае не сдавать опорные пункты. Одновременно были нанесены новые контрудары в полосе 1-го Прибалтийского фронта. 21 сентября 14-я танковая дивизия врага потеснила части 79-го стрелкового корпуса на рубеж 1–3 км восточнее р. Огре. Но к этому времени силы противника были значительно подорваны. Поэтому в ночь на 22 сентября, прикрываясь арьергардами, противник отвел свои войска на западный берег рек Личупе и Огре и перешел к подвижной обороне.

По решению маршала Василевского в сражение были введены 1-й и 19-й танковые корпуса. Одновременно к вводу в сражение готовилась 5-я гвардейская танковая армия, которой теперь командовал генерал-лейтенант танковых войск В. Т. Вольский.

Отражая яростный штурм врага, пришлось на два дня задержать удар 51-й армии 1-го Прибалтийского фронта на Тукумс. Войска 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов, преодолевая упорное сопротивление противника, медленно продвигались к Сигулде — оборонительному рубежу в 70 км от Риги. Для оказания им помощи Ставка решила ввести в сражение вдоль Рижского шоссе 61-ю армию генерал-полковника П. А. Белова.

Упорное сопротивление противника потребовало внести изменения в ранее разработанный план. 24 сентября Сталин и Василевский обсудили этот вопрос в разговоре по прямому проводу.

— Товарищ Сталин, предлагаю перенести направление удара 1-го Прибалтийского фронта с рижского на мемельское направление, — сказал Василевский. — Это позволит быстрее и с меньшими потерями осуществить отсечение прибалтийской группировки противника от Восточной Пруссии.

— Согласен. Фронт будет усилен 5-й гвардейской танковой армией. Каковы ваши предложения по задачам войск 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов?