Роуз меж тем лежала на кровати в окружении осколков вазы. Вместе с осколками на кровати были разбросаны дневники Хью — он вел их не меньше десяти лет. Роуз вот уже час листала их, пока не начала замечать условные знаки, незаметные вначале. Вскоре она поняла и то, что крылось за ними. Роуз вспоминала тот день, когда она видела его с рыжеволосой миниатюрной женщиной, — ее описание она нашла под заголовком «Дело Мориарти». Таких «дел Мориарти» она по ходу чтения встретила довольно много. Возможно, сама любовница мужа не знала, что Хью так причудливо называл ее в своих дневниках. Может быть, этот Мориарти существовал на самом деле, а может, и нет. Последнее показалось Роуз куда более вероятным, хотя по ходу записей она находила много номеров телефонов. Некоторые номера были Роуз незнакомы, и она звонила по ним. По одному отозвалась голосовая почта его помощника, по другому — автоответчик Алистэра. Роуз поспешно повесила трубку, чувствуя, насколько все это глупо. «Тот номер я бы узнала», — решила она.

Роуз не видела Хью с самого утра — с того момента, как он подарил ей браслет.

Когда Хью пришел с коктейля в гольф-клубе и попытался открыть дверь в спальню, она неожиданно перед его носом открылась сама. Историю про мигрень Хью проглотил вместе в поплавком и грузилом.

— Хорошо, дорогая, я сейчас пойду и сам все проверю, — сказал он и исчез за дверью.

«Если бы он знал обо мне хоть каплю, — думала Роуз со все нарастающей яростью, — то мог бы понять, что у меня никогда в жизни не было мигрени».

Роуз достала из шкафа новое платье и критически его осмотрела. У Лейси, которая держала бутик авторской эксклюзивной одежды, на момент, когда к ней пришла Роуз, была всего пара хороших вещей, так что выбор был невелик.

— Все, что вы найдете в других местах, не стоит вашего внимания, — энергично жестикулируя, говорила хозяйка бутика. — У меня есть пара вещиц, которые вам подойдут.

Роуз осматривалась в небольшом помещении и, кажется, начинала понимать, почему Лейси удавалось продавать свои работы так бойко. Секрет успеха был в небогатом выборе. «В больших магазинах, — думала она, — покупатель обязательно перемерит с дюжину вещей, чтобы выбрать, так сказать, лучшее из худшего». У Лейси все было намного проще. В ее небогатом ассортименте оказалась всего два наряда, и оба идеально шли Роуз. Она купила шелковое платье янтарного цвета с коротким жакетом. «Французский шик и очарование Голливуда», — подумала она.

— Фантастика! — произнесла Лейси, когда Роуз вышла из примерочной. Мягкий цвет янтаря превосходно гармонировал с оттенками кожи. В молодости Роуз с удовольствием носила яркие вещи, но с годами приходилось выбирать более приглушенные цвета.

Не торопясь Роуз надела платье и осмотрела себя в зеркале. Если не обращать внимание на бледность, она выглядела так, как должна выглядеть жена известного адвоката. «Как преданная жена, — поправила себя Роуз. — Жена, которую предали».

Она знала, что это торжество лучше закончить сейчас, пока оно не началось. Иначе могли бы быть неприятности. Однако двести гостей почти все прибыли, чтобы принять участие в торжестве, посвященном сорокалетию свадьбы Хью и Роуз. И это в тот самый момент, когда для Роуз открылось, что Хью все время изменял ей. Она искренне думала, что муж давно покончил с этим.

Осознание того, что происходило все эти годы, словно гром поразило Роуз. Она вновь тяжело уселась на кровать. «Сколько еще людей знают об этом? — подумала Роуз. — Много». Несомненно, знают женщины, с которыми Хью изменял ей. Роуз обнаружила пока три любовницы в разное время за эти годы, но, возможно, их было больше. Знают и некоторые друзья. Хью всегда секретничал с Алистэром Девоном. Да, Алистэр просто не мог не знать — ведь они дружили семьями на протяжении тридцати лет. Роуз дружила с Анджелой, прекрасно знала и Девона. Но это не мешало сговору между мужчинами. Интересно, что делал Алистэр для Хью? Прикрывал его или, наоборот, убеждал, что глупо рисковать всем ради случайной связи? Убеждал остаться с Роуз или оставить ее?

В груди у Роуз медленно горел костер ярости. На протяжении многих лет она несла в себе великую тайну, никому не рассказала ее, ни матери, которая до самой смерти была убеждена, что Роуз — счастливейшая из счастливейших под луной, ни своим дочерям. Из лучших побуждений ей пришлось обманывать подруг, которые если и подозревали что-то, то тоже молчали, надеясь своим молчанием укрепить семью Миллер. Но какой оказалась цена этого молчания?

В шатер заходили новые гости и желали видеть хозяйку торжества. Хью уже начал беспокоиться. И никаких разумных отговорок ему на ум не приходило. Ну что он скажет: «Роуз пошла выяснить некоторые вопросы с представителем магазина, откуда доставляют продукты, и будет с минуты на минуту»?

У сестер сводило челюсти от напряженной улыбки. Никто не должен был заметить, что что-то идет не так.

И только тетя Адель, казалось, совершенно не замечала напряженность момента.

— Мама сказала, что готова и спустится через пять минут, — сообщила сестрам Тара. — Но дверь не открыла и не впустила меня.

— Я так волнуюсь, — сказала Стелла. — Это так не похоже на нее.

Джазовый оркестр, на котором так настаивал Хью, когда только начали планировать торжество, заиграл. Несколько пар пошли танцевать.

Из кухни вышла Холли.

— Повара говорят, что пора подавать горячее, — сказала она. — Если мясо остынет, его потом нет смысла разогревать.

Не зная, что делать, сестры смотрели друг на друга. Стелла пошла наверх, но на полдороге услышала, как скрипнула дверь спальни. Почти бегом Стелла поспешила к сестрам.

— Мама вышла, — шепотом сказала она.

И в этот самый момент Тара увидела Финна. Совершенно трезвый и изящно одетый, он подошел к ним и поцеловал Тару в губы.

— Смотри, я не пил, — прошептал он. — Теперь ты счастлива?

— Привет, Финн, — неожиданно для всех раздался голос Роуз. Она легко и изящно спускалась с крыльца, взгляд ее был ясным, пожалуй, даже слишком ясным для человека, который провалялся два часа с мигренью в постели. На щеках Роуз горел здоровый румянец, а губы были аккуратно накрашены розовой помадой. Темные волосы были красиво уложены. Поцеловав каждую из дочерей в щеку, Роуз прошла на кухню.

— Я только проверю, все ли готово, — сказала Роуз, грациозно разворачиваясь. — Сейчас буду, обещаю.

Только вот сестрам показалось, что взгляд у мамы на мгновение вдруг стал каким-то недобрым.

Стелла, Холли и Роуз смогли наконец немного расслабиться. Стелла с бокалом вина разыскала в толпе Ника.

— Кризис миновал, — сказала она. — Маме лучше.

— Она выглядит просто превосходно, — отметил Ник, наблюдая, как Роуз вновь появилась на крыльце дома и направилась к шатру.

Нику Кавалетто очень нравилась Роуз. Она была и весела, и умна, да и сил у этой женщины было немало.

— Да, мама действительно выглядит великолепно, — сказала Стелла. — Боюсь только, что это торжество, еще не начавшись, уже вымотало ее. У мамы столько энергии, что, глядя на нее, легко забыть, сколько ей лет.