— Не плачь, дорогая, — сказал Хью. — Ты же не хочешь, чтобы тушь потекла. Чего доброго, Адель подумает, что мы ссорились, а она от своих комментариев воздерживаться точно не станет.

Роуз попыталась улыбнуться.

— Бог запрещает печалиться, — сказала она. — Я вовсе не грущу, Хью. Это просто чувства.

Ах, с каким бы удовольствием они бы обошлись в этот день без Адель!

— Меня тоже переполняют чувства, — ответил Хью. — Никогда бы не подумал, что мы будем вместе сорок лет. Тогда, после нашей свадьбы, я мечтал о том, чтобы прожить вместе хотя бы сорок дней. Так ты наденешь браслет?

Роуз вынула браслет из коробочки.

— Позволь мне, — сказал Хью. Он открыл замочек, и браслет легко скользнул на тонкое запястье Роуз. Хью сжал пальцы, и замок со щелчком закрылся, надежно удерживая браслет. Повернув браслет на руке Роуз замочком вверх, он показал изящную гравировку: «Р. и X. 40 лет».

— Я знаю, это сентиментально, — с усмешкой сказал Хью.

— Вовсе нет, — сказала Роуз. Она поднесла руку с браслетом к глазам, чтобы лучше рассмотреть надпись. — Мне нравятся такие вещи. Это самый лучший подарок, который я когда-либо получала от тебя.

— Даже лучше дочерей?

— Но там и я постаралась, — со смехом ответила Роуз.

Хью поцеловал жене руку. Он был великолепен в новом сером костюме, серебристо-серой рубашке и шелковом желтом галстуке. Сейчас он был очень похож на того красавца с белокурыми волосами, за которого она сорок лет назад выходила замуж! Добавились только морщинки на лице, и волосы чуть поредели.

— Я схожу в гольф-клуб, повидаюсь с Алистэром и выпью коктейль. Через час буду.

— Постарайся уж, — ответила Роуз. — Иначе мне придется поехать в клуб и вытащить тебя оттуда.

Когда Хью ушел, она сняла тесные джинсы и белую обтягивающую блузку, в которых провела все утро, и надела халат. Часы показывали двенадцать. К двум начнут прибывать гости, а пока они не пришли, Роуз хотела принять расслабляющую ванну и провести остаток свободного времени в роскошном безделье. Меж тем Стелла принимала продукты, а Холли гуляла с Эмилией. Звонила Тара и сообщила, что они подъедут в половине второго. Адель лежала с головной болью. На эти полтора часа Роуз никому не была нужна. Ну а потом соберется вся их большая семья.

Когда ванна была наполнена, Роуз выключила воду и погрузилась в душистую пену. Наслаждаясь блаженным покоем, Роуз прикрыла глаза. Ей вспомнился день их свадьбы. Ее мать, Анна Риордан, была в лимонно-желтом нарядном костюме, купленном за большие деньги в Дублине.

— Я не хочу подвести единственную дочь, — говорила мать, доставая костюм. — Я должна быть на высоте.

Роуз со слезами на глазах вспоминала маму. «Она готова была многое отдать ради того, чтобы я шла на венчание с гордо поднятой головой», — думала Роуз.

Зазвонил телефон, но Роуз выходить не торопилась, надеясь, что трубку кто-нибудь возьмет. Однако телефон продолжал звонить.

— Что такое! — воскликнула Роуз, вылезая из ванны. Она обвязалась полотенцем и пошла в спальню.

— Алло!

Ответом Роуз стала тишина на другом конце провода. Слышно было лишь чье-то дыхание в трубке.

С полотенца капало на ковер, и Роуз от этого сердилась еще больше.

— Знаете, есть закон против телефонного хулиганства. У вас будут неприятности! — сказала она.

— Это у вас будут неприятности! — раздался в трубке голос женщины.

— О чем вы говорите? — спросила озадаченная Роуз.

— А вы спросите об этом у своего мужа, мистера Рубиновая Свадьба, — ответила незнакомка и повесила трубку.

Все еще обмотанная банным полотенцем, Роуз побежала вниз, в гостиную, где стоял аппарат с определителем номера. Роуз подняла трубку и нажала пару кнопок. Телефон автоматически набирал незнакомый ей номер. Роуз с трубкой пошла наверх, чтобы поговорить с незнакомкой без свидетелей.

— Да, — ответил женский голос, и Роуз явственно услышала в нем слезы.

Роуз поплотней прикрыла дверь спальни.

— Это Роуз Миллер, — спокойно произнесла она в трубку. — Вы только что звонили мне. Я бы хотела знать причину.

Женщина засопела в трубку.

— А вы не знаете? — спросила она.

Роуз присела на кровать рядом с коробочкой красной кожи, которую сегодня утром подарил ей Хью.

— Нет, — твердо ответила Роуз. — И вы мне сейчас все расскажете.

— Я не должна была вам звонить, но это выше моих сил.

— Умоляю, расскажите обо всем, — сказала Роуз, уже предчувствуя неприятности.

— Я убеждена, что вы хороший человек, не хотела обидеть вас своим звонком.

— Вы мне хотите рассказать что-то о Хью? — спросила Роуз.

— Сегодня утром он сказал мне, что не оставит вас никогда… Я этого не переживу!

Сквозь рыдания Роуз едва улавливала слова.

— Вы должны меня понять!

Роуз хотелось знать больше, но дальнейшие расспросы могли только повредить ее незнакомой собеседнице.

— …простите меня, если сможете… — доносилось из трубки.

Роуз всегда умела найти слова, чтобы успокоить собеседника, но успокаивать любовницу мужа — это уж слишком! Она оборвала разговор и положила трубку на кровать рядом с золотым браслетом в коробке…

Некоторое время Роуз сидела молча, размышляя о жизни. Затем, словно лунатик, начала одеваться. Все-то ей завидуют — и Адель, и теперь вот эта незнакомая женщина. И почему они ей все завидуют!

На часах уже было пять минут третьего. Адель, готовая к началу торжества, вышла из своей комнаты. Появился и Хью, чтобы поприветствовать первых гостей, а Роуз все не появлялась. «Где же она?» — недоумевала Адель.

Услышав шум наверху, Адель стала подниматься по лестнице, но по смеху и шуткам поняла, что это племянницы. Когда сестры собирались вместе, то всегда вели себя шумно. «Как же Роуз удалось проскользнуть мимо девочек?» — подумала Адель.

— Тетя Адель, вы кого-то ищете? — спросила Стелла, спустившись в холл.

Следом за ней вошли остальные сестры. Они уже были в праздничных нарядах. Стелла надела элегантное платье темно-розового цвета с узорами, Тара была в облегающем костюме красного цвета, а Холли — в простом, без узоров, темно-коричневом платье, почти доходившем до пола.

Стелла обняла тетю. «Как же она похожа на мать!» — подумала Адель. У нее такое же доброе лицо, как и у Роуз, такие же темно-карие глаза и темные волосы. Но зачем-то — зачем, Адель не знала — Стелла сделала себе эту, мягко говоря, странную прическу. Адель хотела спросить племянницу об этом, но передумала.

— Нам лучше подождать на крыльце, тетя Адель. Сейчас начнут приходить гости, и папа захочет, чтобы мы их встречали, — сказала Тара.