Осточертевший снег скрипел под ногами. Они отбежали от боя, добравшись до развалин, оказавшихся бывшим детским лагерем. Почти таким же, как в Отрадном. И там, и тут все закончилось одинаково. Разве только потери случились раньше.

Пуля звонко звякнула обо что-то, цокнула о стену, срикошетив. Азамат зашипел, роняя АК и смахнув кровь с плеча.

– Азаматушка, дружок, никак, ты думал удрать?

Клыч, ободранный, в обожженной шинели, прислонился к березке. «Маузер» в руке чернел длинным стволом.

– Ты грабарки-то свои не тяни к обрезу. А то в пузо пальну, сдохнешь вонюче и некрасиво. Не по-самурайски.

– В пень иди, – посоветовал Азамат, – кончай давай быстрее, не выпендривайся.

– Экий ты…

Даша вскрикнула. И пропала в темноте проема, ведущего в остатки корпуса.

Улетела, утянутая черной змеей, схватившей ее за шею.

Азамат выбросил руку, успев за пару мгновений до отвлекшегося Клыча. Топорик блеснул, крутясь… чуть не попал. Клыч увернулся, качнувшись в сторону. Металл хрустко вошел в мерзлое дерево.

Женя, не думая, прыгнула в темноту мертвого здания.

Зажмурилась, привыкая к темноте, выхватила ТТ.

Азамат уже двигался, выхватив обрез. Дело решали секунды. Кто первый?

Свист услышали оба. Нарастающий. Низкий. Обреченный.

Рвануло дальше, но хватило обоим. Прилетевший снаряд разорвался метров за десять, почти не достав осколками. Взрывная волна дотянулась.

Клыча швырнуло за дерево, в опавшие ветки и поваленные стволы. Кувыркнуло в полете, приложило о землю под снегом.

Азамат отлетел к стене боком. Впечатало всем весом, щелкнуло в голове, набрасывая теплое и мягкое беспамятство.

Напоследок, окунаясь в него с головой, удивился. Карканью. Давешняя ворона, сев рядом, каркнула еще раз. И задумчиво уставилась обеими головами.

Женя скатилась вниз. По просевшим темным доскам, хрустнувшим под ней. Ударилась плечом о рассыпавшуюся тумбу, развернулась, выставив пистолет. Шарила глазами, понимая, что два коридора могут заставить ошибиться. Внимательно, внимательно, старлей!

Кровь.

Снаружи гулко и страшно рвануло. Азамат? Азамат!

Кровь. Дашина кровь, наверняка. Азамат…

Кровь тянулась тоненькой и почти незаметной россыпью красных бисеринок. В левый проем, темный, поросший густо свисавшей паутиной. Серые пыльные тряпки колыхались под ветерком, еще больше заслоняя свет. А деваться старлею Уколовой некуда. Только идти за девчонкой, ставшей такой близкой.

Женя посмотрела на доски. Те так и хотели скрипнуть. Хоть снимай обувь и без нее… Если хочешь остаться без пальцев. Случись что, потом отрезай-отгрызай, как гангрена от обморожения пойдет. Спокойно, никакого сумасшествия.

По стенке, прижимаясь и не коснувшись линялых дряблых опахал паутины. Вот так, молодчина, Женек, еще шажок. Слушай, тяни носом любые запахи и торопись не спеша… Стоп!

В прорехе, зиявшей в стене, шуршало. Нехорошо и знакомо. Так обычно шуршит тело, что пеленает кто-то в одиночку. Вот так, значит. Запах?

На обоняние Уколова не жаловалась. Никогда не жаловалась. Странно тянуло из дыры, серевшей дранкой, штукатуркой и деревом, раздолбанными временем. Мускусом, потом и… химией? Аптекой? Операционной? Чем-то едким и мерзким.

Заглянула Женя осторожно. Шарахнулась, не прячась. Ствол «грача», смотревшего в ее сторону, заметила почти краем глаза. И успела.

Пороховая резь перебила прочие запахи. Выстрел, еще один, и еще.

Уколова вжалась в стену напротив, припала к полу. Доски-предатели выдали, скрипнули. Стена тут же вспучилась белым, раздрызгивая крошки и пыль. Что пуле «ярыгина» какая-то там дерьмовая дранка? Ничего.

А вот ей патроны надо экономить. Один магазин и тройка в кармане, без запасной обоймы. Но и ответить следовало.

«Тульский-Токарев» ударил важно, куда басовитее предвоенного новодела-зазнайки. Стена раскрылась в обе стороны, отвалился почти кусок, следуя кинетической энергии и ярости пули, вырвавшейся из ствола.

Женя шандарахнула еще раз, целясь где-то на метр от досок вверх. Так Дашу точно не зацепит. А тварь, укравшую ее, может быть.

– Зачем ты пошла за мной?

Голос оказался приятным. Чуть хрипловатым, глубоким и густым. Так и лился, заполняя старый коридор. Женщина.

– Отдай девочку.

За стеной, модулируя совершенно непонятно, чуть рассмеялась тварь, умыкнувшая Дарью. Стена вспухла двумя попаданиями подряд, чуть не прищучив старлея.

– Не получится. А… ты жива. Жаль. Так было бы лучше всем.

Женя, отползая по полу, пальнула в ответ. На голос, надеясь на чудо. Не случилось. Медовое коварство в голосе противницы пришло с другой стороны. Вместе с еще одним выстрелом. Его Уколова уже ждала, перекатившись еще дальше от пролома. Через дырки внутрь коридора попадал свет.

– Как тебя зовут?

Батюшки, интересы какие…

– Не пали, – посоветовала стрелок. – Поговорим для ясности. Мне уходить надо.

– Дашу отпусти, курва!

Выстрел – как подтверждение слов. Мимо?… Мимо.

– Фу такой быть и так ругаться. Меня зовут Ласка. А тебя?

У нее все в порядке с головой? Стреляет Ласка хорошо. По голосу – почти два раза попала. Чудом ушла.

– Не буду стрелять. Извини. Утешь любопытство. Как тебя звать?

– Старший лейтенант Уколова.

Ласка засмеялась. Низко и возбуждающе. Мужики от ее смеха точно с ума сходили.

– А, точно, так и есть. Зачем оно тебе надо, Уколова?

Выстрел, выстрел, еще один, еще!!!

Новые лучики пробились в коридор, подсвечивая все увереннее. Так скоро и по тени стрелять станет. В комнате каркнуло, громко, хрипло. Опять ворона?!

Ей нужно было попасть внутрь раздолбанной комнаты, казавшейся из коридора безумно большой. Дотянуться до прорехи, нырнуть внутрь. Чертова Ласка сама себя поймала в ловушку. Ей бы бежать дальше, как смогла петлей вытащить Дашу, а она решила ее спеленать по рукам-ногам.

Иногда срабатывает шестое чувство. Интуиция или что-то еще. Уколова, только собиравшаяся рвануться к дырке в стене, выпустив почти все оставшиеся пули, решила проверить магазин. Что-то кольнуло изнутри нехорошим предчувствием. И… оказалась права.

Не шуметь, не шуметь… устье приемника пустое. Совсем. Женя быстро сунула руку в карман, похолодела, нащупав только дыру. И… пальцы слегка кольнуло холодком от патронов. Круглый бочок одного так и толкнулся в руку. Давай, мол, бери меня прямо сейчас и заряжай. Умница, дружок. Оставшиеся два товарища круглоносого крепыша подкатились почти сами по себе. Отлично.