Бабло? Ну тогда совсем другое дело! В ту последефотную зиму я, доведенный блядским правительством реформаторов до крайности, был готов ради денег уже на многое. Да почти на все! Разве что только кроме ритуального поджога детского сада, и личного участия в гомопорно.

Теперь уже можно признаться. Одно время я (как бы в качестве гимнастики для ума, вроде как от нечего делать и чистого искусства ради) даже планировал ограбление зала драгметаллов. Через неделю у меня было готово четыре самостоятельных сценария операции. С посекундным хронометражом, четко прописанными ролями участников, схемами отключения освещения и сигнализации, путями отхода… На все про все уходило где-то от двух до трех с половиной минут.

– Складно звонишь, гражданин начальник, – после некоторого раздумья пришлось согласиться мне. – Тут я действительно не в теме. Я просто, понимаешь… Я думал, что как-то понеформальней надо. Хардкорно. РХЧП там, НИН, «Бисти Бойз», «Бади мув ин!». Тетки без трусов… И чтоб отрыв башни!

– Да с отрывом башни у нас все в порядке будет, не ссы кругами! – раздраженно перебил меня Леоныч. – Если прыжки с вертолета на велосипеде для тебя не отрыв башни, то я тогда не знаю, что для тебя вообще отрыв!

– Ну ладно, не ори. Это детали. Мы это еще отдельно обсудим. В спокойной обстановке.

– Короче, так, – заключил Леоныч. – В качестве рабочего названия предлагаю «Адреналин». Слоган примерно такой: «Твой наркотик – Адреналин!».

– Шикарняга! – одобрил я. – Поддерживаю, чтоб я сдох!

Леоныч довольно улыбнулся:

– Ну вот…

Я тоже улыбнулся:

– Да уж…

Продолжая улыбаться, этот коварный змей небрежно, как бы между делом, обронил:

– Слушай, Фил, мне уйти нужно пораньше…

Как-то неудобно было отказывать Главному редактору и своему будущему шефу в такой мелочи. Сами понимаете, деликатный момент.

– Да не вопрос! – махнул я рукой. – Я вместо тебя в Инженерный Павлика поставлю. Он только обрадуется.

И Александр Георгиевич удалился.

Вот при таких обстоятельствах было положено начало нашему журналу про сплав на каяках.

Есть такая картина советского художника «Герцен и Белинский дают клятву на Воробьевых горах». Ее сюжет как нельзя лучше подходит к описываемым событиям: двое одухотворенных, кудрявых юношей в длиннополых сюртуках стоят в густой растительности на склоне холма и, судорожно сцепив руки, смотрят куда-то на стадион Лужники. И рожи у них при этом такие зверские, будто хотят они сказать: «Падлы будем, удалим Самодержавие, сцуко! Царь, выпей йаду!».

На следующий день Леоныч приватно объявил о своем дерзновенном замысле остальным членам-корреспондентам Редколлегии. Конечно же, никто и не подумал отказываться или высказывать какие-то сомнения. Что вы, напротив! Реакция была самой что ни на есть радостной и положительной. Рашин даже ради такого случая, наплевав на законный выходной, специально приехал в Галерею. К весне 1999 года каждому, у кого в башке имелась хоть капля мозгов, стало очевидно, что дальнейшее пребывание в «Куранте» не только бессмысленно, но уже и просто смехотворно. Крысы бежали с корабля весело, врассыпную.

Первое организационное собрание трудового коллектива было назначено на два часа дня. Место схода – Инженерный корпус. Форма одежды полевая. Явка обязательна.

Уже через десять минут после начала собрания выяснилась интересная штука. Оказалось, что кроме Леоныча и отчасти меня больше никто из присутствующих даже приблизительно себе не представляет, что это за зверь такой – журнал. В руках-то держали, а вот как он делается …

Наша с Леоновым компетентность на общем фоне казалась почти такой же неоспоримой, каким кажется Закон всемирного тяготения на контрольной по физике в восьмом классе. Леоныч несколько раз бывал в настоящей редакции, а я видел действующую офсетную машину. Правда, листовую, а не ролевую… Нет, я и ролевую видел, но только на картинке. Цари, сионские мудрецы и корифеи полиграфии!

В целом ситуация имела вид безвыходной. Быть может кто-то другой, из тех, что похлипче духом решил бы, что это есть тупик. Что начинать дело с таким стартовым капиталом – безумие и пустая трата времени. Что самое правильное будет немедленно про все забыть и разойтись по своим делам. Но мы решили обратное. Недостаточное знание предмета еще не повод останавливаться в самом начале пути. Нагоним по дороге, ничего! Идея покончить с «Курантом» стала для нас уже почти тем же, чем была Полярная звезда для древних мореходов – единственным верным ориентиром. Поэтому, чтобы зря не расстраиваться, на всякие досадные мелочи внимания старались не обращать.

Да и средства таинственного благодетеля Ефремова надо было так или иначе осваивать. Мысль о том, что к ним могут подобраться какие-то посторонние, нечистые на руку проходимцы была просто невыносима. Они (средства) стали нам уже, почитай, как родные!

Чтобы немного развеяться и отвлечься от пугающих своей неопределенностью перспектив, перешли к обсуждению каких-то второстепенных оргвопросов. Собрание закрепило за Сергеем Львовичем виртуальное кресло исполнительного директора, а за Рашиным – шеф-редактора отдела новостей. На мое драконово триединство тоже никто посягательств не имел.

Как кандитат физико-математических наук Сергей Львович должен по логике вещей неплохо ладить с различной электрической техникой – рассудили мы, и поручили ему подготовить список необходимого оборудования. Компьютеры, факсы, сканеры, лазерные принтеры, беспроводные телефоны… Словом, все, что нужно. Конкретно по аппаратной части мыслей было не густо. Я, разумеется, не упустил случая козырнуть словосочетаниями «барабанный сканер», «сквозная калибровка» и «динамический диапазон», но, быстро запутавшись в спецификациях и технических параметрах, скомкал тему. Это, говорю, дело привычное, это я в курсах.

Перешли к кандидатуре шеф-редактора. Владимир Иванович Рашин обладал таким морем энергии и пробивной силы, что не использовать эти его качества было бы глупой расточительностью. Лучшего предводителя для репортеров, фотографов, стрингеров (или как их там?) и прочих папарацци нам один хрен не сыскать. Он их враз научит и Родину любить, и на балалайке Второй концерт Рахманинова играть, причем в варежках. Буквально на глазах первая смена «Куранта» из сборища гопников и моральных уродов стараниями Владимира Ивановича превратилась во вполне боеспособную единицу. В сжатые сроки привести самый отпетый коллектив в чувства – его несомненный конек.

Кроме того, Рашин сходу заявил, что готов хоть сейчас начать набор команды подходящих авторов. Мол, у него очень кстати знакомая девочка учится на Журфаке. Таких вам головорезов приведу, уверял Рашин, не люди – крокодилы зубастые! И крокодилы эти, что характерно и немаловажно денег больших не попросят. Там половина сами прорайдеры и бейсджамперы всех мастей. Неужто они не помогут за долю малую!

Рашину дали наказ провести предварительные тёрки с его прыгающими крокодилами. Много бабла не сулить, а в основном разводить писателей на родство экстремальных душ.