– Да нам разные врачи это уже говорили… – вздохнул Захар. – А толку от этой мышечной памяти никакого. Сами видите…

– Но то были другие врачи, а это я. У меня есть уникальные иглы.

Я не смогла побороть своего любопытства и зашла в комнату. Села в самом дальнем углу, чтобы и не мешать, и вместе с тем все видеть.

Лаврентий Иванович держал длинную коробку с медицинскими иглами разной длины и толщины. Иглы блестели серебром. Одна сторона игл была заострена, а другая оканчивалась белым шариком.

– Это не просто иглы. Они изготовлены из очень редкого металла, который действует целебно на человека. Такие иглы есть только у нескольких врачей на планете. Попробуем?

Захар вопросительно посмотрел на меня, на Надежду. Он испытывал отчаяние и страх.

– Попробуем, – серьезно сказал он. – Хуже уже все равно не будет…

– Тогда переворачивайся на живот, – дал указание врач.

Захар перевернулся.

– Приспусти немного штаны, иглу надо разместить в поясничном отделе.

Я вновь вышла из комнаты, чтобы не смущать Захара. Но перед тем как выйти, услышала:

– У иглы есть одна особенность. Она действует или сразу, мгновенно, или не действует вообще.

Я отправилась к родителям и дяде и передала им слова врача. Мы смотрели друг на друга и молчали. Каждый из нас сильно волновался.

От переживаний я дрожала, словно находилась на морозе. Зуб на зуб не попадал. Я четко осознавала, что сейчас Захар или начнет ходить, или не начнет, и испытает неприятное потрясение еще раз.

Из-за нервов у меня задергалось левое веко.

Секунды казались вечностью. Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я вышла из комнаты.

Вдруг мы услышали шаги. Они приближались.

«Это Захар встал и идет к нам!» – расплылась я в улыбке.

Но вышел Лаврентий Иванович. У него было грустное лицо.

– Не помогло, – сказал он и опустил глаза.

Мое сердце упало в пятки.

Последний шанс обернулся неудачей.

– Захар сказал, что не хочет сейчас ни с кем разговаривать, – добавил врач.

В Лимонный вернулись в полпервого дня.

Всю обратную дорогу провели почти молча. Врач не рассказывал про разные болезни, и мы тоже молчали.

– Я понимаю, что вы злитесь на меня, но я ведь сделал все, что мог, – наконец виновато сказал Лаврентий Иванович. – Понимаете, врач может только предложить лекарство, а как поведет себя организм больного, неизвестно. У каждого своя реакция, и в плане здоровья никто никаких гарантий давать не может.

Все это мы понимали, но, тем не менее, в душе был осадок. Каждый из нас очень хотел, чтобы Захар начал ходить, и было очень горько, что эта попытка оказалась неудачной.

Только когда я вошла к себе в комнату, вспомнила, что ни разу не проверяла телефон с тех пор, как уехала.

В телефоне было одно сообщение. От Дениса.

«Хорошо, Полина, я все понимаю».

Надо же… Он даже никак не выразил свою обиду, что я не пришла на соревнования. Денис действительно был понимающим. Даже тогда, когда он узнал, что я завела с ним роман, чтобы отомстить ему и его друзьям, он не стал на меня сердиться. Он выслушал меня и сказал, что все равно меня любит[9].

«Такое впечатление, что он готов терпеть абсолютно все, лишь бы быть со мной», – с удивлением подумала я.

Мне никогда не доставляла удовольствия боль человека, и поэтому я все равно чувствовала себя виноватой перед Денисом, что оставила его на соревнованиях.

Я посмотрела на часы. 12.45. А начались соревнования в одиннадцать.

«А что, если я еще успею? – озарила меня мысль. – Хоть на последнюю минуту соревнований, но успею! Лучше прийти поздно, чем никогда!»

Я вскочила со стула, на котором сидела у окна, подбежала к зеркалу, быстро привела себя в порядок и выбежала из дома.

– Ты куда так мчишься? – услышала я голос мамы.

– Я в «Волну», мне надо поддержать одного человека на соревнованиях!

– Ты не ребенок, а цунами какое-то! – крикнула мама.

И действительно – словно цунами, я примчалась через десять минут к спорткомплексу. Над входом висел огромный баннер «ІІІ Летние соревнования гимнастов».

Я вошла в спорткомплекс. Со стороны спортзала был слышен гул. Это кричали болельщики.

Я направилась в сторону спортзала, вошла в него и увидела сотни людей. Спортзал был оборудован не очень хорошо, сидений хватало не всем, и поэтому возле стен стояли толпы людей. Каким-то образом мне удалось пробиться сквозь эту толпу поближе к центру зала.

И я сразу же увидела Дениса. Он как раз выполнял элемент на брусьях. Денис ловко кувыркался в воздухе, переворачивался в разные стороны. Казалось, что он летает, как птица. Он был одет в облегающую спортивную одежду красно-синего цвета, и я отметила, что у него стройная фигура. Его ладони были белыми от специального порошка магнезии, который наносят спортсмены, чтобы руки не скользили.

Внезапно, делая очередной элемент, Денис посмотрел в зал и встретился со мной глазами.

На секунду он потерял концентрацию, и один элемент выполнил криво.

Зал разочарованно выдохнул.

Но в следующий момент Денис начал кувыркаться на брусьях так здорово, точно его силы увеличились в несколько раз.

Он закончил выполнять свою программу, ловко спрыгнул на пол, и зал разразился аплодисментами.

Несмотря на ошибку, ему поставили высокие оценки.

Денис подбежал ко мне, на ходу отряхивая руки от магнезии.

– Ты пришла?.. – он неверяще рассматривал меня с ног до головы, как будто видел первый раз в жизни. Он весь светился от счастья.

– Пришла, – я смутилась, что вызвала такую бурную реакцию.

– Спасибо, – губы Дениса растянулись до ушей.

Я его понимала. В такие моменты, как сейчас, очень важно, если рядом находятся друзья.

– Я пойду к тренеру, сейчас будут объявлять победителей, – сказал Денис.

«Значит, я действительно пришла в самом конце», – подумала я и пожелала:

– Удачи тебе и справедливых результатов!

Помню, Денис рассказывал, что в спорте много несправедливости, и поэтому я пожелала ему именно справедливости.

Зал замер в ожидании итогов соревнований.

Наконец председатель жюри взял микрофон.

– Соревнования были очень напряженными, все участники сильные, но по результатам всей программы определилось три победителя. Бронзовая медаль достается… Валентину Самойлову.