– Так.

– Эта особь ценит данный момент.

– Что-о?

– Познакомиться с вами, – уточнил Квиккс. – Хотя ни один из племени этой особи не стал бы поступать так глупо, ваши действия показывают решимость и неистовость.

– Я только хотел помочь. Несправедливо уничтожать целый вид.

– Мы же некогда так и сделали. В этом ничего дурного нет. Но важны причины такого действия. Вашему Фремонту и его корпорации не удалось найти убедительных причин. А потому их надо остановить. Верховная Паутина будет действовать.

Протянулась волосатая нога и подтолкнула Кинсолвинга, заставляя подняться. Едва держась на ногах, инженер поплелся к туннелю, ведущему из маленькой серой комнатки.

– А как насчет сжигателя мозгов?

– Оставьте его. За этим осужденным дурнем придут другие. – Проходя мимо поставщика, Квиккс пнул его еще раз.

– Куда мы идем?

Квиккс фыркнул и протолкнул Кинсолвинга в туннель впереди себя. Пронзительные слова, доносящиеся сзади, заморозили внутренности Бартона:

– Мы идем к Верховной Паутине. Должен состояться суд. Надо судить Межзвездные Материалы, Фремонта, вас.

Должен состояться суд. Эти слова звенели снова и снова в голове Бартона Кинсолвинга, когда Квиккс пропихивал его через длинный коридор наружу – к лифту, который опустил их до первого этажа.

Камерон пошевелился, когда почувствовал, что его переносят. Он слабо заметался от боли, которая была сильнее, чем он мог вынести. Руки отказывались шевелиться, голова наполнилась взрывающимися звездами, через громадную черную дыру в центре ее уходили все силы. На минуту Камерон перестал бороться и попытался вспомнить, что же произошло. Как он пришел в это жалкое состояние? Попытался – и не смог. Мысли смешались, проваливаясь в развалины, как обстреливаемое лазером здание, прах заслонял видимость, ли перебивал шум.

– Черт возьми, – сказал кто-то на расстоянии световых лет. – Привяжите его. Он не должен умереть.

Камерон почти узнал жужжание и постукивание. Роботы. Он знал, что такие звуки издают роботы. Это его самые лучшие. Его пальцы создавали чудеса. Он же гений программирования и чертежей. Да, роботы. Его роботы!

Он попытался удержать эту мысль, но ничего не получилось. Боль побеждала, он ощущал только онемение. Упал в черную дыру, даже не пытаясь бороться с ее роковым притяжением.

Сознание возвращалось к Камерону медленно, но память отказывалась поведать, как это произошло.

– С ним все в порядке? – спросил жалобный голос.

Камерон с усилием открыл один глаз и взглянул на яркий свет. Боль на задней части сетчатки заставила его снова отступить и зажмурить глаза.

В мозгу проступали воспоминания, вытесняя черную яму, которая продолжала высасывать его сознание. Камерон вспоминал свою жизнь на Земле, сиротство, оскорбления, свои клятвы никогда больше не допустить подобного.

– Нет! – простонал Камерон. – Убирайся прочь. Дай мне быть собой. Я могу сам это сделать. Для чего ты мне?

Сильные руки схватили его за плечи и потрясли. Боль почти вырвала Камерона из безнадежного цепляния за этот мир.

– Не надо, – раздался металлический голос. – Вы делаете больно пациенту.

– Да мне все равно, пусть я убью этого сукина сына. Мне надо выяснить, что там произошло.

Камерон припоминал кусками. Гумбольт. Директор. Директор Кеннет Гумбольт. А голос робота? Автоврач. Рана? Он ранен? Наверняка так. Гумбольт не проявлял слабости. Камерон застонал, боль возросла, когда его принялся трясти Гумбольт.

Слабость превосходила все границы. Камерон погрузился в себя и вытащил изнутри невероятную силу воли, которая освободила его от учителей в сиротском доме, силу, которая вознесла его на гребень власти в Межзвездных Материалах. Он ухватился за наказывающую его руку Гумбольта и выкрутил ее так сильно, как только смог.

Громкий крик директора придал ему сил. Камерон выкручивал сильнее, чувствуя, как поддаются кости в запястье, пальцы поворачиваются назад в неестественном направлении.

– Дьявол! Камерон, прекратите же!

Камерон осмелился открыть глаза. На губах его играла улыбка. Он держал руку Гумбольта обманчиво нежно. Директор не мог знать, что Камерон собрал всю силу своей ревности, чтобы удержаться и не упасть в обморок.

– Разве я делаю вам больно, Кеннет? – удивился он. Голос его звучал слабо. Ему никогда не надо показывать свою слабость. Только не перед таким червем, как Гумбольт. И ни перед кем.

– Что произошло на складе? – спросил Гумбольт. Камерон ослабил хватку и выпустил директора. Тот погладил свое запястье.

Камерон обратился к врачу:

– Запястье директора Гумбольта повреждено. Осмотри и почини, если нужно.

– Камерон, – запротестовал Гумбольт, но притих и дал автоврачу выполнить работу.

– Только небольшое растяжение, сэр, – доложил послушный робот. – Однако вы подверглись опасности.

– Подробности, – рявкнул Гумбольт.

Холодные глаза Камерона сосредоточились на Кеннете, который осмелился протестовать против того, чтобы им командовал мастер роботов. Гумбольт не сказал ничего. Он сидел, потирая запястье.

– У вас гематома твердой мозговой оболочки.

– Дальше, – потребовал Камерон. В голове у него так пульсировало, что хотелось закричать. Только присутствие директора сдерживало его.

– Вы перенесли сотрясение мозга, которое повредило тонкую оболочку, покрывающую мозг. Лечение подействовало хорошо.

– Я чувствую себя, точно гора мусора, – пожаловался Камерон.

– Есть еще кое-что, что можно легко выполнить. Рекомендуется вернуться на Гамму Терциус-4, где вам будет оказана неотложная медицинская помощь должными средствами.

– Особой нужды нет, – возразил Камерон. – Я же могу двигаться.

– Надо полечить определенные повреждения мозга. Для такой тонкой работы на этой планете не существует подходящих средств. Я только мобильный автомедик, а не госпиталь, – вмешался робот.

– Мы отвезем вас на Гамму-Терциус-4, – сказал Гумбольт. – После того, как поговорим. Что случилось? Кто вас ударил? – насмешка в голосе Гумбольта причинила Камерону более сильную боль, чем состояние головы.

– Я... я не помню. Не точно. Все взвилось, как вихревые поля.

– Амнезия, полная и частичная, часто наступает как результат таких серьезных повреждений головы. Вы можете обнаружить, что память возвращается медленно или не возвращается вовсе, – объяснил автоврач. – Вот мой диагноз: после получения должного лечения вы полностью восстановите свою память, не будете страдать от последствий удара.