Перед ним собирались асы в своих обличьях. Их было прискорбно мало — всего трое, — и они пораженно молчали при виде происходящего. Фригг, Мать, жена Одина, высокая, сероглазая, с руной Сол на левом плече. Жена Тора Сиф, Королева Урожая, с золотыми волосами и рунным знаком Ар. Тюр, Леворукий, бог Войны, пылающий, точно факел, в своих огненных цветах, с копьем в левой руке, с правой рукой, очерченной пламенем в ночи, подобной собственному призраку.

Громовержец надеялся на большее; но остальные либо не сумели вырваться, либо упали в Хаос, либо нырнули в Сон, поскольку он их нигде не видел. Считая его, четверо.

Пятеро, если с Мэдди.

Он махнул Мэдди, чтобы та проходила через ворота. Она одна могла войти в Хель. Остальные должны были бежать через Сон, поскольку Девятый мир вокруг них начал рваться со всех сторон на части. Каждые несколько секунд какое-нибудь создание — бог или демон, она не могла разобрать, — отпускало Нижний мир и засасывалось с воплями в пустоту. Шум стоял апокалипсический. Из глотки бездны доносился жуткий, сосущий, хихикающий звук, который с каждым мгновением становился все громче и громче.

— Мэдди! Беги! — настаивал Тор.

Но под Мэдди что-то двигалось. Оно — он — было далеко внизу, скрытое туманами и паразитами Нижнего мира, которые кружили в воздухе, точно смертоносные пылинки. Однако подпись, хоть и слабую, нельзя было не узнать. Это был Локи, и он падал. Под ним и вокруг него молниеносно открывались щели в Хаос, за которыми мелькали видения мертвой звездной бездны Запредельного мира.

— Давай же, Мэдди! — крикнул рядом Тор. — Через брешь! Времени мало!

— Но там же Локи, — отозвалась она, показывая на падающую фигурку.

Тор покачал косматой головой.

— Ты ничего не можешь поделать… — начал он.

Но Мэдди уже пустилась в погоню.

Прежде чем Тор успел возразить, она нырнула, но не через брешь в Мир мертвых, а в котел раскаленного воздуха, позабыв об эфемерах, позабыв о том, что мир, в котором она находится, деловито пожирает себя, погружаясь в забвение, подобно змее, заглатывающей собственный хвост.

Тор метнулся было за ней — он не понимал, на что ей сдался Локи, но времени спорить не было, — но потом заметил то, что находилось у него за спиной, и расширившимися глазами уставился на сцены, разворачивающиеся за рекой Сон.

Царство Хель, словно впервые за тысячу лет, возродилось к подобию жизни. В фальшивом небе собирались тучи, дул темный, горячий ветер. Но не поэтому Громовержец замешкался, хотя равнина с этими зловещими тучами и мертвым солнцем казалась почти двойником другого поля брани перед Концом Света.

Мертвые — вот на кого он смотрел. Не мертвые царства Хель — потерянные жалкие души, бесчисленные, как песчинки, — а колонна мертвых, невероятно похожая на армию, которая целую вечность ползла из пустыни, чтобы восстать недвижной десятитысячной силой против мощи Нижнего мира.

Десять тысяч как один. Волшебное число, часто упоминавшееся в предсказаниях о последней битве. А также, между прочим, точное количество членов Ордена, рассчитанное жертвоприношение его рядовых сотрудников — экзаменаторов, магистров, профессоров, — сплотившихся в Общении, которое сильнее Смерти…

И Тор подумал, что узнал этот звук — этот нечеловеческий звук всасывания, словно сам Хаос глубоко вздохнул, — и лицо его побледнело под огненной бородой. Он уже слышал его во время Рагнарёка. Враг тогда превосходил количеством, но не сильно; у Тора еще оставались чары — и молот тоже, — но и тогда этот звук сковал льдом его сердце.

«Да ведь это…» — подумал Тор. В тот же миг ужасный треск пронесся по мирам. Тор лишь успел подумать: «Ну вот, начинается». В последние секунды жизни Мэдди легионы Ордена начали неумолимо наступать по равнинам Хель.

Мэдди догнала Локи через пару тысяч уровней Нижнего мира. Он падал быстро, с закрытыми глазами, не выпуская часов смерти из рук. Он открыл глаза, когда Мэдди приблизилась, затем вновь закрыл их, качая головой.

— Мэдди, я умер. Оставь меня в покое.

— Что?

На мгновение из-за какофонии Нижнего мира ей послышалось, будто он сказал: «Я умер». Затем она увидела время на часах и распахнула рот в безмолвном крике.

Сорок пять секунд.

— Оставь меня в покое.

Сорок две секунды.

Сорок одна.

— Ты должна выбраться, — сказал Локи.

— Мы оба можем выбраться. Просто возьми меня за руку…

Локи выругался, когда руна Наудр защелкнулась на его запястье.

— Мэдди, поверь. Ты напрасно тратишь время.

Тридцать девять секунд.

Мэдди начала тащить его вверх.

— Я тебя здесь не оставлю, — произнесла она. — Я ошибалась насчет тебя. Я думала, ты предатель у ворот…

Они снова с грохотом неслись вверх, Мэдди тащила его изо всех своих чар, а Локи пытался урезонить ее сквозь оглушительный шум распадающегося Девятого мира.

— Но я и был предателем у ворот! — возразил Локи.

— Как ты благороден! — восхитилась Мэдди. — Хочешь, чтобы я бросила тебя и спасалась сама, и поэтому пытаешься меня убедить…

— Пожалуйста! — взмолился Локи. — Я не благороден!

Осталось тридцать секунд. Теперь их скорость соперничала со скоростью основательно разогнавшегося Мирового змея, покрывая то, что казалось милями, в доли секунды. Оба наполовину оглохли от сосущего рева Хаоса.

— Слушай, — обратился к ней Локи. Слышишь шум?

Мэдди кивнула.

— Это близится Сурт, — сообщил Локи.

Двадцать четыре секунды.

— Владыка Сурт? Разрушитель?

— Нет, другой Сурт. О чем, Хель побери, ты думаешь?

Двадцать две секунды: ворота уже видны. Отверстие стало не шире ланцета, и Тор удерживал его обеими руками, лицо его потемнело от усилий, плечи бугрились, как у быка, пока они неслись к узкой щели.

Двадцать секунд.

— Не волнуйся, успеем…

— Мэдди, нет…

Сердце Мэдди готово было разорваться, когда она метнулась к закрывающимся воротам, таща за собой все еще сопротивляющегося Локи.

— Послушай! Шепчущий солгал. Я знаю, чего он хочет, я видел это в его сознании. Я узнал, едва мы пустились в путь. Я не сказал тебе, я солгал, думая, что смогу использовать тебя, чтобы спасти свою шкуру…

Пятнадцать секунд…

Мэдди дернула Локи за руку…

Наудр, Связующая, со щелчком поддалась…