— Ударь его, — предложила Сиф, чьи длинные волосы Локи когда-то обрезал ради шутки и которая никогда и никому не позволяла об этом забыть. — Давай же, Тор, врежь ему от меня.

— Ох, дайте передохнуть, — взмолился Локи. — Я только что жизнь за вас отдал, ребята…

— Это как же? — поинтересовался Тюр.

Локи рассказал ему.

— То есть, выходит, — сделал вывод Тюр, — это ты виноват в том, что случилось. Если бы ты не был так чертовски неосторожен…

— Неосторожен!

— А что, кто-то думает, что разрушить половину Нижнего мира не считается за неосторожность, не говоря уж о том, чтобы разбудить Разрушителя, проломить брешь в Хаос, выпустить Йормунганда обратно в миры и, в сущности, вызвать второй Рагнарёк?..

— Оставьте его в покое.

Это сказала Фригг, Мать богов, и даже Громовержец не спешил возражать ей. Высокая, тихая женщина с мягкими каштановыми волосами, она бы выглядела неприметно, если бы не ум, светящийся в серых глазах. В действительности же ее терпение и достоинство часто преодолевали испытания, которые были не под силу даже самому мощному оружию. Как одна из немногих, кто посетил Землю мертвых и вернулся, время от времени Фригг прорицала, и сейчас все глаза обратились на нее, когда она произнесла:

— Мы все еще можем спастись.

Тор презрительно фыркнул.

— В таком-то беспорядке? Предлагаю сражаться…

Фригг посмотрела на другой берег разбухшей реки. Армии Ордена были вполне ясно видны, зловеще бесшумные на мертвой равнине.

— Это не беспорядок, — продолжала она. — Все это было очень тщательно спланировано. Наше спасение из крепости, закрытие ворот, разрушение Нижнего мира и даже предательство Хель — все это было неслучайно. Это означает, что мы очутились здесь с некой целью и что враг, кем бы он ни был, разработал план, в котором уничтожение асов — лишь часть.

Тор снова заворчал, но Тюр выглядел заинтригованным.

— Почему? — спросил он.

— Нет, — возразила Фригг. — Вопрос в том, кто?

Все задумались над этим.

— Ну, Сурт, наверное, — предположил Тюр.

Тор кивнул:

— Кто же еще?

— Сурт убрался к себе в конуру, отдыхая после Рагнарёка, — возразила Фригг. — Битва была выиграна. Его враги умерли или попали в темницу Нижнего мира. Что ему могло понадобиться в Срединных мирах? И вот еще что… — Фригг повернулась к Локи, указывая на молчаливые шеренги на дальней стороне реки. — Что общего у него могло быть с такими, как они?

— Ты права, — согласился Локи. — Это не Сурт. Его дело — Хаос, а не Порядок. Он понятия не имеет, как поднять подобную армию. Возможно, он могуществен, но, в сущности, всего лишь очередной сторожевой пес, обученный кусать по команде. Сурт не умеет хитрить.

Сиф тряхнула волосами.

— Похоже, ты многое об этом знаешь, — заметила она. — И ты умеешь хитрить.

— Ага. Типа, я всегда мечтал разрушить Девять миров и тем самым покончить с собой.

— Грубить совершенно не обязательно, — возмутилась Сиф.

— Но Локи прав, — тихо сказала Фригг. — Сурт, несмотря на всю свою силу, всего лишь орудие Хаоса. Машина. Кто-то запустил его в действие. Кто-то, кто знал, что мы окажемся там, что наше спасение подогреет его ярость.

Боги выглядели озадаченными.

— Но больше никого нет, — возразил Тюр. — После Рагнарёка никого не осталось. Парочка великанов, быть может, один-два демона, люди…

Но Локи прижал руку ко рту. Глаза его расширились.

— Он знает, — тихо сообщила Фригг.

— Знает? — повторил Тюр.

— Девочка хотела спасти отца. Ей открыли, что тот в Нижнем мире. Но кто сказал ей об этом? Кто вдохновил ее? Кто привел ее туда как раз в нужное время и кто приставил к ней Локи — Локи, чье присутствие вызвало наибольшее разрушение в Нижнем мире и которого можно было также использовать, помимо прочего, в качестве приманки?

— Так это все же он виноват…

Фригг покачала головой.

— Я спросила: кто?

Тишина.

Все, что вопило и неслось вокруг них, грохот камней, отрывавшихся от стен крепости и налетавших друг на друга, точно миры, — все замерло.

И в тишине Локи начал смеяться.

Тень черной птицы в огненной короне высунула голову меж миров и полетела к ним через бескрайний Хаос.

Если живой глаз Хель был безжалостным, то мертвый казался разверстой могилой. Мэдди выдержала этот взгляд несколько секунд, прежде чем смогла отвернуться.

— Я умерла? — спросила она.

— Проклятье, она проснулась.

Сухой голос принадлежал Шепчущему, но исходил от того, кого она никогда не видела: окутанного светом согбенного старика, в руке которого был рунный посох, потрескивавший от чар.

— Ты определенно жива, моя дорогая. Против всяких ожиданий, ты успела вовремя. Естественно, на мой взгляд, было бы крайне неудобно считать тебя призраком на данном этапе. Но я надеюсь это исправить. И все же ты здесь, и это единственное, что имеет значение для…

— Для чего? — перебила Мэдди.

— Моей мести, конечно.

— Мести кому?

— Разумеется, асам.

Мэдди покачала раскалывающейся головой. Все еще оцепенелая после дикого полета через Нижний мир, она таращилась на мерцающую фигуру, которая выросла из головы, и пыталась понять ее смехотворные речи.

— Асам? — спросила она. — Но… ты на их стороне.

— Их стороне? Их стороне? — Древний голос был полон презрения. — А на чьей стороне ты, глупая девчонка? Порядка? Хаоса? Того и другого понемножку?

Мэдди попыталась сесть, но голова у нее еще кружилась.

— Что асы сделали для меня? Они растрачивали мои таланты, позволили меня убить, а затем, словно этого было мало, обрекли меня на то, чтобы хозяин убирал и доставал меня по своей прихоти… — Шепчущий сухо и трескуче хихикнул. — И за это я должен быть благодарен? Позволить им начать все сначала?

— Но я не понимаю. Ты помог мне…

— Ты особенная, — сказал Шепчущий.

— А Локи?

Он самодовольно ухмыльнулся.

— Ну, он тоже немножко особенный.

Мэдди резко посмотрела по сторонам, ожидая увидеть, что Локи исчез. Она помнила, что дотащила его до самых ворот, но после все расплывалось. Так она спасла его или нет?

Локи лежал рядом с закрытыми глазами. Даже бледный и неподвижный, он выглядел куда лучше, чем его избитый двойник в Нижнем мире, и Мэдди немедленно успокоилась. Конечно, если бы он умер, сказала она себе, его тела здесь и в помине бы не было, тень его разгуливала бы по залам Хель вместе с призраками его семьи.