Джейкоб навел меня на одну мысль. Думаю, у Композитора может быть ребенок лет четырех-пяти по имени Мик, Майкл или Мишель, и у этого ребенка есть скрипка. Возможно, кто-то из его братьев или сестер тоже играет на скрипке, именно поэтому преступник вернулся за ней в Галвестоне.

— Вспомнил, что сын пометил скрипку, и понял, что это может навести на его след, — предположил Джонсон.

Амайя задумчиво склонила голову набок.

— Есть еще один момент. Оставляя на месте убийства скрипку, он не только превращает любое помещение в музыкальную комнату. Если его дети тоже играют на скрипке, его действия — это перенос, и это подтверждает теорию о том, что все эти преступления являются лишь репетицией убийства собственной семьи.

Джонсон кивнул, внимательно глядя на Амайю.

— Блестящее рассуждение. Думаю, Дюпри понравится.

Та устало фыркнула.

— Все очень туманно. Не знаю, реальны ли мои предположения или мозг пытается заполнить пустоты абсурдными гипотезами…

— Ну, хотя бы вопрос с Лэндисом мы можем решить; в письме он говорит, что электронная почта не годится для отправки важной информации, но ничего не говорит о судебном ордере, и к тому же выслал вам свой личный номер телефона. Мне кажется, ему хочется немного посплетничать, — сказал Джонсон.

— Да, но телефоны по-прежнему не работают.

Джонсон наклонился к ее уху.

— Медсестра, которая рассказала мне об интернете, призналась, что стационарные телефоны в больнице все еще работают. Информационные коммутаторы перегружены, и если вы поднимете трубку, никакого сигнала не услышите, но для внешних звонков установлен код доступа. На четвертом этаже расположены административные кабинеты, где есть стационарные телефоны, но сейчас они закрыты. Код: ноль, ноль, один, буфер. Умеете пользоваться отмычкой? — спросил он, вручив ей две металлических иглы.

Она протянула ему ручку Джейкоба.

— А эта медсестра — настоящее сокровище; может, вы ей понравились…

— Кое-кто еще не до конца утратил свое обаяние… — Джонсон попытался улыбнуться. Его усы уже не казались такими печальными.

Только набрав номер, Амайя подумала, который час. В какой-то момент, сидя в коридоре рядом с Джейкобом, она посмотрела в окно и увидела, что уже рассвело. Сейчас снаружи ничего видно не было, потому что окна кабинета были покрыты пластиком чудовищной кислотной расцветки, мешавшим рассмотреть улицу. Амайя посмотрела на часы. 07:40. Учитывая разницу во времени между Новым Орлеаном и Вашингтоном, мистер Лэндис, скорее всего, уже проснулся. Но даже если нет, можно рискнуть. В конце концов, если кто-то дает свой личный номер, скорее всего, он предполагает, что ему позвонят.

Лэндис уже встал. Когда зазвонил телефон, он завтракал. Амайя не стала извиняться. Возможно, при других обстоятельствах она предложила бы позвонить ему позже, но сейчас не могла рисковать: шансы воспользоваться телефоном еще раз были невелики. Лэндис, похоже, не возражал.

— Надеюсь, я вам хоть чем-то помог. Дело в том, что работа страховых инспекторов — сплошная загадка.

— Мистер Лэндис, вы были очень любезны, дав мне свой номер. Я понимаю, что запрашиваемая информация деликатна. На данный момент речь идет только об общих сведениях, к которым имеет доступ любой отдел кадров, но и это очень полезно, поскольку мы проводим важное расследование… — Она немного понизила голос. — Я не должна говорить вам об этом… но мы подозреваем, что один из ваших инспекторов втянут в очень серьезное дело.

Джонсон был прав: Лэндис умирал от любопытства.

— Мой принцип всегда заключался в том, чтобы помогать полиции любыми средствами. Увидев, что вы из ФБР, я был даже рад сотрудничать.

— Вы очень добры, мистер Лэндис. Я, конечно, доверяю вашему благоразумию, потому что в процессе нашего сотрудничества мне придется раскрыть вам некоторые аспекты расследования, а речь идет об очень деликатном вопросе, — сказала Амайя, сделав ударение на последних словах, которые он заглотил, как приманку.

— Да, разумеется.

— Скажите, все инспекторы выезжают в места, где произошла катастрофа?

— Да, как я и писал; они обязаны побывать на месте, чтобы одобрить компенсацию из фонда, созданного специально для этой цели.

— Значит, они путешествуют по всей стране?

— Отдел инспекций делится на четыре секции, и страна также поделена на четыре зоны. Обычно инспекторы выезжают в пределах своей зоны, но в случае, если масштаб природной катастрофы велик, их могут вызвать в другие места. Как вам известно, скорость реакции имеет в такое время первостепенное значение, и иногда несколько инспекторов выезжают в какой-либо один район.

— В вашем письме говорилось, что они никогда не выезжают до катастрофы, даже если о ней известно заранее, как в случае урагана «Катрина».

— Конечно. Нельзя же рисковать жизнью сотрудников… Это было бы абсолютной глупостью, к тому же нам пришлось бы повышать страховой взнос, — добавил он со смехом.

Это была типичная шутка страховщика. Амайя сделала вид, что ей тоже смешно.

— Достаточно и того, что они едут в эти места после катастрофы. Уверяю вас, их работа не лишена риска, — произнес Лэндис.

— Итак, инспектор получает доступ к частной информации, указанной в полисе, которая в других случаях держалась бы в строжайшем секрете?

— Да, это необходимо, чтобы можно было проверить ее достоверность на месте. Клиентов предупреждают об этом при оформлении страховки.

— Скажите, инспекторам нужно какое-то разрешение на доступ к этой информации?

— Сам статус инспектора обеспечивает доступ к содержанию любого полиса, заключенного представителями нашей ассоциации.

Голос Лэндиса звучал ужасно довольным. Амайя на секунду представила, как он по-кошачьи облизывается и потягивается.

— Человеку, которого мы ищем, от пятидесяти до шестидесяти лет, — сообщила Амайя.

Лэндис издал задумчивый звук, похожий на «хм», который довершил образ кота, сложившийся в ее воображении.

— Если он инспектор, то, вероятно, его возраст именно таков и есть: наша компания ценит преданность делу, но прежде всего — знания. Быть инспектором — это не просто статус, но и определенный уровень, который человек получает, накапливая опыт. Есть инспекторы и помоложе, но большинство принадлежат именно к этой возрастной категории.

— Я бы сказала, ему около пятидесяти пяти. Кроме того, он женат и у него трое детей — скорее всего, двое мальчиков и девочка. Не знаю, имеются ли у вас такие данные, но мы полагаем, что одного из мальчиков зовут Майкл и ему лет десять.

— Мы — страховая компания страховых компаний, у нас есть все данные. Кроме того, пять-шесть лет назад была создана картотека, где указаны дни рождения наших сотрудников и их детей, чтобы вовремя их поздравлять.

— Скажите, ваши офисы расположены только в Вашингтоне?

— Нет, конечно, есть и в других местах. По сути, в Вашингтоне располагается только администрация. Сотрудники находятся в двух других центрах — один в Нью-Йорке, другой в Остине, штат Техас.

Амайя прикинула: Нью-Йорк ближе к Кейп-Мей, штат Нью-Джерси; Галвестон,