– Нет! Эту часть не читай! Тут еще чернила не просохли – это из сегодняшнего дня. Перелистни в начало, только не туда, где у меня… отобрали…

– Дервиш Мустафа! Что это за книга? Похоже, это моя жизнь?

– Эта книга есть ты сам. Вес ее чувствуешь? Нет? Плохо, коли так. Это все на твоих плечах. (.)[86]. Наверняка писатель – тот, кто это написал. До Страшного суда еще далеко, но это несущественно. Читай твою книгу!

Али в замешательстве глядел на дервиша. Он боялся взглянуть в эту книгу. Дервиш подбодрил:

– Не бойся! Читай! Читай! Хочу, чтобы ты освежил в памяти то, с чем связана надпись «Истина у Али»! Листай до главы «4. Я»!

И Али громко начал читать:

* * *

(Смотри главу «4. Я».) «Он пока не понимал, что же ему делать на дедовой кирпичной фабрике «Райская». Поднял щепочку с земли и на одном из еще не высохших кирпичей написал «Али». Посмотрел на соседний кирпич. Оба они были приготовлены в одной форме – формы здесь были двойные. И вот они лежат рядом под солнцем, на этом прохладном, приятном осеннем воздухе. Бок о бок один с другим. Словно обнимаются. На первом написано «Али», а на втором?.. Он не пах глиной. Не пах сыростью. Он пах жасмином. И сердце Али затрепетало. Он решил написать на нем «Махтаб», но увидел тень Мешхеди Рахмана, набивающего трубку, и сказал про себя: «Напишу только первую букву, чтобы он не понял». И он написал «М»… Но одна «М» ничем не пахла. Тогда он написал рядом первую букву своего имени, получилось «МА».

Али посмотрел вокруг. Все было заставлено парами кирпичей – друг рядом с другом они сохли на солнце. Везде порядок, и везде парочки, и словно каждая пара не имеет никакого отношения ко всем остальным. Но на самом деле ни одна из пар не была одинока. Вот Али видит свою пару – кирпич Али и кирпич Махтаб. А и М! Вон подальше пара, на которой написано «Искандер и Нани» Вон дед и бабушка, да помилует ее Аллах, Али никогда не видел ее. Вон отец и мать. А где, интересно, кирпич Марьям? Вот он, но Али не мог прочесть имени того, кто был рядом с ней. Разве может ребенок начальной школы прочитать алжирское имя?! (Впрочем, это уже относится к главам из серии «Она»…)

Мешхеди Рахман вывел Али из раздумий. В правой руке он держал трубку у губ, а левой похлопывал Али по плечу.

– Вот, правильно, хозяин юный! На этом кирпиче ты написал… Я ведь грамотный… ты написал «Али», но рядом, я не могу…»

* * *

Али положил листки на землю. Подойдя к стене, внимательно осмотрел три кирпича. Только они были не замазаны глиной. «Истина», «у», «Али». Поскольку предлог «у» обозначается по-арабски буквами «МА», то можно было прочесть надпись и так: «истина», «МА», «Али». И Али вспомнил, как он взял палочку и на одном сыром кирпиче написал «Али», на другом – «МА» (или «у»)… И от этой буквы все еще пахло жасмином… Сердце Али задрожало, а дервиш рассмеялся:

– Так, говоришь, я о тебе ничего не знаю?

Али удивился еще сильнее. Наконец он с трудом проговорил:

– Но как же… через столько лет сохранились эти кирпичи и оказались в вашей стене?

– А ты как думал? ()[87]. Листок – а тут тяжелые кирпичи!

Али продолжал удивленно смотреть на кирпичи, и дервиш воскликнул:

– Не удивляйся ты так! Может, совпадение!

– Да нет! Какое же это совпадение?! – И вдруг Али осенило: – Дервиш Мустафа! А ведь слово «истина» я не писал на кирпичах! – И совсем тихо Али добавил: – Я же знал, что где-то будет зацепка.

– Говоришь, слово «истина» ты не писал? А ну-ка возьми мой посох!

Али взял у дервиша посох.

– Ударь по глине, сбей ее!

Али подчинился. Глина, которой были замазаны другие кирпичи, отвалилась, и открылось еще с полметра стены, и на каждом кирпиче красовалось слово «истина»…

– Слушай! – приказал дервиш.

И Али услышал звучащий из каждого кирпича голос: «Истина, истина…» Целый хор звучал: «Истина, истина, истина…»

– Вот так! – сказал дервиш. – (!)[88]. Во всех кирпичах Фаттаха истина! Сам же видишь… И это тоже написано в одной из глав книги Фаттаха… Но я тебе ее не дам. Так приказано судьей: «Укра китáбука», но не приказано: «Укра китáбука джéдика»[89].

Али уставился на дервиша:

– То есть вы знаете обо всех моих делах?

– Именно так! С позволения Аллаха и спасителя нашего Али!

* * *

Али почувствовал страх. У дервиша была книга Али, и он знал обо всей жизни Али. Вплоть до отношений с Махтаб…

– И вы прочли всю эту книгу?

– Да.

– И вам известно обо всем, что было с Махтаб?

– Ну не то чтобы обо всем… Кое о чем. Я знаю обо всем, что говорит о Махтаб твоя книга.

– Вплоть до…

– Вплоть до злосчастного Мухаммада-сводника… Да проклянет его Аллах Всевышний, ниспославший Коран…

– Книгу мою только вы читали?

– Пока да. Но будущее в руках Аллаха… Может, и все ее прочтут. А почему бы и нет? Пусть поймут… Чем скорее очистится человек, тем лучше.

Дервиш просматривал всю книгу «Ее я», но ничего он не сказал об этом Али. Сказал только:

– Поверил теперь, что я знаю о твоих проблемах?

– Да…

Дервиш принялся ходить вокруг бассейна:

– Может быть, ты не понимаешь, так я тебе объясню, почему ты не сошелся с Махтаб…

– Из-за Мухаммада-сводника…

– Нет! Это лишь арáд…[90]Когда станешь взрослее, будешь думать, что из-за Каджара… Но и это всего лишь арáд…

– Но почему же тогда?

– Потерпи! Я объясню…

Дервиш продолжал ходить вокруг бассейна. И отражение его двигалось на поверхности воды. Своим посохом дервиш указал Али на это отражение. И в воде отраженный дервиш указал своим посохом на дервиша. Первый указывал на второго, а второй на первого. И опять дервиш начал ходить, и дервиш в воде тоже.