товары. Происходило и культурное влияние: верхушка славянского общества перенимала элементы римской культуры и обычаев. О торговых связях с Римом свидетельствует русская мера «четверик», которая точно соответствует римскому квадранталу -26,26 литра.

Подробную картину хозяйства приднепровских славян – антов этого времени дают археологические памятники Черняховской культуры. Выясняется, что совершенствовалось экспортное, т. е. товарное зерновое хозяйство. Появился новый вид пахотных орудий – сошники тяжелого типа для подъема целины. Возникли новые орудия для размола зерна – ротационные жернова и даже специальные мукомольни. Захоронения свидетельствуют о существований военной верхушки, обладавшей значительными богатствами. В этих захоронениях мы находим не только много римских вещей, но и тысячи римских денариев. Но ведь деньги – не украшение. Деньги – свидетельство товарно-денежных отношений.

В это время по берегам рек тянулись на 1–1,5 км неукрепленные села, следовательно, не было постоянной угрозы вражеских набегов. Но на юге оставалась полоса укреплений – «змиевы валы», и военные дружины были наготове. Некоторые из этих селений исследователи называют поселками «городского типа» – это были центры металлообработки, ювелирного и гончарного ремесла.

Именно к этому времени относится противопоставление летописцем Нестором «мудрых» и «смысленных» жителей лесостепи северным лесным племенам, живущим «зверинским образом». Разница между югом и севером снова возросла.

Но и этот период экономического расцвета был оборван очередной волной кочевников, которые двигались по степям с востока. «Траяновы века» сменились страшным «бусовым временем». На этот раз в степи пришли кочевники-гунны. Греческий писатель Аммиан Марцеллин так описывал их быт: «Все они, не имея определенного места жительства, ни домашнего очага, ни законов, ни устойчивого образа жизни, кочуют по разным местам, как будто вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь… гоня перед собой стада, они пасут их».

Во второй половине IV в. они прошли по Черноморским степям, сея смерть и разрушение. Они разгромили Боспорское царство, уничтожив греческие города-колонии. Славянские поселения лесостепной полосы также были разграблены и сожжены. Кроме черных слоев пожарищ, археологи находят много невостребованных кладов, относящихся к этому времени: погибшие хозяева не вернулись за зарытыми сокровищами.

В V в. Аттила объединил племена гуннов под своей властью, продолжая разорение Европы. После его смерти союз гуннов распался, и они исчезли с исторической арены, буквально не оставив следов. Археологических памятников культуры гуннов практически нет. После распада союза Аттилы остатки орд были ассимилированы местными народами, ничего не внеся в их культуру.

Движение кочевников по причерноморским степям продолжалось и далее. В середине VI в. в степи вторглись авары. Возник союз аварских племен – Аварский каганат. Южные славянские племена, в частности, племя дулебов, попали к ним в зависимость и платили дань. Но борьба оседлых земледельцев с кочевниками продолжалась, и в VII в. Аварский каганат распался. «И есть притча в Руси и до сего дне: погибоше аки обре (т. е. авары): их же нет племени ни наследка», – поучительно замечает летописец.

Между тем именно в это время завершалось разделение славян на три группы – южную, западную и восточную. В VI в. усиливается наступление южных славян на Византию, через Дунай и Карпаты. Император-историк Константин Багрянородный в VI в. писал, что Балканский полуостров «ославянился».

9.3. Хозяйство Восточных славян наканре рождения государства

Итак, по расчетам академика Б. А. Рыбакова, трижды социально-экономическое развитие восточных славян доходило до такого уровня, за которым должно было следовать образование государства, и трижды оно отбрасывалось назад нашествиями очередных кочевых орд. Очередной подъем наступил в VII–VIII вв. и закончился образованием Киевской Руси. Поэтому состояние хозяйства восточных славян в последние века перед образованием государства следует рассмотреть подробнее, хотя бы для того, чтобы выявить экономические предпосылки этого.

Следует еще раз подчеркнуть, что зоной обитания славян были леса, лиственные на юге, хвойные на севере. По степи шли кочевники. После каждого крупного нашествия степняков часть людей уходила из лесостепной, лиственной зоны на север, в глухие леса и болота. В результате зона обитания славян все более сдвигалась на север, и происходило выравнивание уровней развития севера и юга.

Леса определяли характер поселений и образ жизни. Было невозможно селиться компактными массами, тем более что важной отраслью хозяйства оставалась охота, а охотничьи угодья, конечно, были гораздо обширнее пастбищ или пашни. «Среда лесов и болот, – пишет В. О. Ключевский, – надобно было отыскивать более открытые и сухие места и расчищать их для пашни». И конечно, эти поселения располагались по берегам рек, а не в глубине леса. Река была дорогой, которая связывала с соседями не только летом, но и зимой: пробраться сквозь лесную чащу не только на санях или повозке, но и верхом было почти невозможно.

Селились небольшими поселками, по несколько домов, причем один такой поселок отстоял от другого на 5–8 км. Поселки располагались гнездами, по несколько поселений в гнезде, а между такими группами поселков оставалось расстояние в 20–30 км. Ю. Фроянов предполагает, что каждый поселок принадлежал родовой общине, а «гнездо» заселяло племя. Об этом свидетельствуют и слова летописца: «Живяху кождо родом своим». Территория племени составляла приблизительно 30 х 60 км. Впрочем, точных границ территорий не было. Освоение окружающей земли определялось трудовыми возможностями: «куда топор да соха ходили». Поэтому не было и почвы для феодального землевладения: земля не могла быть имуществом, собственностью.

Обычно поселение представляло из себя городище: оно было окружено тыном – частоколом из вертикально вкопанных в землю бревен. Общение между такими родами-поселками было довольно слабым. Только по праздникам сходились на нейтральной территории в священных местах, устраивали «игрища» и умыкали невест.

Дома были двух видов. Иногда это полуземлянки со срубными стенами и двухскатными бревенчатыми крышами, а иногда – большие бревенчатые дома, явно рассчитанные на несколько семейных пар. Род мог располагаться в одном или нескольких небольших жилищах – родовому устройству это не противоречило.

Археологические и лингвистические источники дают подробные сведения об одежде, пище и быте восточных славян.

Питались они в основном растительной пищей. Основу питания составляли зерновые, причем из зерна готовился не только хлеб, но и каши. Это свидетельствует о том, что именно земледелие оставалось основой хозяйства. Обычным дополнением к растительной пище были сыр, творог и мясо. Для одежды употреблялись ткани из льна и шерсти, но для обуви, а частью и для одежды использовалась и выделанная кожа. Продукты лесных промыслов – меха, мед, воск – в основном предназначались для обмена и для уплаты дани.

В условиях лесов земледелие долго сохраняло специфический лесной характер – это было подсечно-огневое земледелие. Лес подрубали («подсекали»), деревья засыхали на корню, затем их сжигали, золой и пеплом удобряя почву. Отвоеванный таким образам у леса участок