Таким образом, знатный человек имел два источника доходов: с одной стороны, «корм» с населения подведомственной волости – хлеб и другое продовольствие для непосредственных потребностей, с другой – собственное «лесное» хозяйство, которое давало меха, мед, воск – товары для обмена, для накопления богатств. Конечно, продукты лесных промыслов могли входить и в состав «корма», т. е. прежней дани, но все же основную часть его составлял хлеб. И именно то обстоятельство, что хлеб, продовольствие составляло основную часть «корма», являлось причиной второстепенной роли хлебопашества в хозяйстве княжеских и боярских сел.

Село, в отличие от кормления, рассматривалось как собственность, как объект купли-продажи, и в летописи за XI–XIII вв. появляются сведения о покупке сел. Но из этих сведений выясняется, что удельный вес этих сел в богатстве знатного человека невелик, тогда как в период феодализма земля с крестьянами составляла основную часть богатства феодала. Как отмечал М. В. Довнар-Запольский, древнерусское село стоило 60–75 гривен кун (гривна – около 100 руб. на деньги начала XX в.), тогда как князь маленького княжества Глеб Минский пожертвовал монастырю около тысячи гривен, а богатый суздалец – свыше 500 гривен.

Впрочем, села, а тем более кормления имели далеко не все бояре. Более того, со временем волости в корм стали получать лишь удельные князья. За свою службу бояре получали денежное жалованье. Летописец XIII в., говоря о прежних временах, временах еще не раздробленной Киевской Руси, замечает, что в те времена бояре не говорили князю: «Мало мне, князь, 200 гривен». На основании этого Ключевский заключает, что 200 гривен и составляли средний годовой оклад боярина.

Итак, село – это сравнительно большое хозяйство, состоявшее из нескольких отраслей. Работали в этом хозяйстве не крестьяне, а люди подневольные, не имеющие своих хозяйств – челядь, холопы, закупы. Во главе села стоял управляющий – тиун, а отдельными частями хозяйства ведали подчиненные ему рядовичи.

Следует отметить двойственное положение этой администрации, которая вела хозяйство княжеских или боярских сел: эти люди находились в зависимости от владельца, но, действуя от имени князя или боярина, притесняли окружающее население. Публицист Киеской Руси Даниил Заточник, представитель дружинной, господствующей части населения, писал: «Не имей себе двора близ княжа двора и не держи села близ княжа села: тивун бо его аки огнь трепетицею накладен, а рядовичи его аки искры: аще от огня устережешися, но от искор не можеши устеречися».

Итак, княжеские и боярские села мы не можем отнести к категории феодального землевладения, потому что там не было крестьян, обязанных платить феодальную ренту. Феодальное землевладение стало складываться лишь к концу существования Киевской Руси, а по мнению многих исследователей – только в период раздробленности, после распада Киевского государства.

Вторая сторона формирования феодализма – образование слоя зависимых от феодалов крестьян. Но в период Киевской Руси большинство зависимых людей находилось в рабской, а не феодальной зависимости.

Наиболее ранняя категория зависимых людей – челядь и холопы. Существует распространенное представление, что челядью назывались все зависимые люда, которые жили при дворе владельца и не имели собственных хозяйств. Однако И. Я. Фроянов, один из крупнейших авторитетов в этом вопросе, доказывает, что челядь и холопы – это два отдельных вида рабов.

Челядь – это рабы из пленных. На Руси, как и в других странах того времени, захватывались в плен и становились рабами не только воины, но в первую очередь женщины и дети. Челядь составляла один из главных товаров, которые продавались в Византию. В Царьграде был даже специальный рынок, где русские гости торговали челядью. То обстоятельство, что военно-пленные-рабы предназначались в основном для продажи, свидетельствовало о слабом развитии рабовладельческих отношений в самой Руси: внутри страны рабскому труду не находилось достаточного применения.

Когда в летописи и других источниках того времени речь идет о селах (о их разграблении противником, о завещаниях и т. д.), то добавляется: «с челядью». И поскольку в селах были и другие зависимые люда (холопы, закупы), то, очевидно, слово «челядь» в этих случаях все же тогда объединяло все категории зависимых людей.

Вторая категория несвободных людей – холопы. Если челядь – это рабы «внешние», то холопы – «внутренние», из местного населения. В Русской Правде сказано, что «холопство обельное трое», т. е. полным, «обельным» холопом человек мог стать в трех случаях: 1) если он сам продавал себя в холопы или его продавали, а он видел, как за него платили; 2) если он женился на холопке «без ряду», т. е. без договора с господином этой холопки; 3) если он поступал к кому-нибудь на службу тоже «без ряду», без договора. Таким образом, Русская Правда указывала, как можно избежать холопства: в двух случаях заключить договор, а в третьем – просто не продавать себя. Если же он продавался не сам, а его продавал кто-то другой, то это значит, что он уже был холопом: свободного человека продать нельзя.

Заметим, в Русской Правде указан и еще один исключительный источник холопства: если закуп убежит или будет застигнут на воровстве, он обращается в холопа.

Холоп – раб, как и челядин, убийство своего холопа никакого наказания не влечет, а убийство чужого не считается убийством человека: нужно только заплатить штраф князю и возместить стоимость говорящего имущества хозяину.

И все же в отличие от челядина холоп частично правоспособен. В исключительных случаях он мог выступать свидетелем в суде, мог заключать сделки по торговле и кредиту.

Особого внимания заслуживает такой источник холопства, как «тиунство без ряду». Даже поступление к кому-нибудь на службу в качестве управляющего-приказчика влекло рабскую зависимость, потому что иных форм зависимости Русская Правда не знала.

Третъя категория зависимых людей – закупы, долговые рабы. Когда человеку, обычно крестьянину, из-за неурожая или по другим причинам грозила с семьей голодная смерть, он мог пойти на двор боярина, взять у него купу (ссуду) и стать закупом. В Русской Правде не говорится, оставался он закупом лишь до возвращения ссуды или на всю жизнь. В одной из статей Русской Правды закуп назван «наймитом», но это совсем не значит, что закуп мог быть также просто наемным работником. Наймом назывались проценты с купы, и своим трудом он отрабатывал именно эти проценты, а не погашал купу. В статьях Русской Правды о «резах», т. е. процентах по ссуде, закупы не упоминаются. В них идет речь о кредитных и торговых операциях состоятельных людей,

Ролейный (т. е. пашенный) закуп получал от хозяина рабочий скот, инвентарь и зерно для посева и работал в хозяйстве владельца. Предполагается, что у закупа могло быть и свое крестьянское хозяйство, обеспечивавшее жизнь его