извне и разлагающим процессам изнутри; от того, насколько быстро и успешно сумет она собраться с силами, чтобы открыть новую эру упорной и систематической наступательной борьбы…» («Извещение о V собрании Совета партии социалистов-революционеров»).

Принятые V Советом партии резолюции не внесли успокоения и порядка в ряды партии, они даже скорее способствовали дальнейшему распаду ее. От партии, и без того ослабленной за последний год, откололась весьма значительная и по числу членов, и по их опытности Парижская группа.

Большинство ее членов, не будучи согласны с постановлениями Совета и не разделяя того направления, которое было дано партийным делам руководителями партии, вышли из ее состава, а 12 июня вся Парижская группа постановила выйти из Заграничной федерации групп содействия, о чем и сообщила 23 июня областному заграничному комитету, а тот, в свою очередь, Центральному комитету.

13 августа Центральный комитет потребовал, дабы все члены партии вышли из состава Парижской группы, как из организации непартийной. Многие из отверженцев вступили затем в Союз левых социалистов-революционеров, в который преобразовалась упоминавшаяся уже группа «Инициативного меньшинства», и выразителем их взглядов стал орган последних «Революционная мысль». Они составили за границей как бы крайнюю левую [группу] социалистов-революционеров, к которой примыкали уже совершенно не признававшиеся партией за своих максималисты.

Эти последние составляли за границей незначительную группу, которая в январе 1909 года даже выпустила свой орган «Трудовая республика», издание которого, впрочем, не пошло дальше первого номера.

Положение партийных дел в России было также довольно печально. Старания организаций ставить работу парализовались. В течение года были арестованы типографии в Верхнеудинске, Москве, Чите, Ижевском заводе, Иркутске, Златоусте, Нижнем Новгороде, Харькове и Барнауле. Произведены были аресты общепартийных организаций в Чернигове, Чите, Казани, в Москве, где взято заседание областной конференции партии, Пинске, Борисоглебске, Ашхабаде, Томске, Лысьвенском заводе Пермской губернии, Петербурге, Харькове – неоднократно, Ростове-на-Дону, Елабуге, Омске, Иркутске, Киеве, Воронеже, Перми, Екатеринбурге и Саратове, где арестованы максималисты. Была арестована Миньярская боевая дружина Уфимской губернии, разбиты ученические организации в Харькове, Пензе и Нижнем Новгороде.

Большая часть указанных арестов относились к первой половине года, и тогда же были арестованы все типографии, за исключением барнаульской.

С мест не могли даже прислать требовавшихся Центральным комитетом ответов и мнений относительно постановлений пятого Совета партии, а потому назначенный Центральным комитетом срок, 1 сентября, был перенесен на 1 января 1910 года. К этому времени прислали свои отзывы Харьковский, Воронежский, Киевский, Полтавский, Одесский и Егорьевский комитеты; 5 организаций Петербургского комитета, 5 организаций Вятского комитета, Закавказский областной комитет и 9 организаций его области, а также 5 групп Таврического союза. Денежные вклады в местные кассы не поступали, присылавшаяся из-за границы литература почти не распространялась за недостатком людей.

Но были кое-где все-таки и выступления, была и работа, не подвергнутая в том году разгрому.

Наиболее целой оказалась в 1909 году Бакинская организация, имевшая рабочую группу, морской союз – Союз моряков Каспийского флота, армянскую организацию и отдельных работников, специализировавшихся на работе в профессиональных союзах и кооперативах. Организация имела также литературную и финансовую комиссии и техническую группу. Во главе стоял областной комитет, непосредственно же всем делом руководил исполнительный комитет. Работа в легальных союзах, кооперативах и клубах начиналась у организации обычно дружно, но долго продолжаться по полицейским условиям не могла и постепенно прекращалась, оставляя руководителей организации при убеждении, что в этой области партия никогда не будет иметь прочного, солидного успеха. Нелегальная работа велась в виде кружковых занятий в десяти кружках разного типа и на массовках; пропагандисты собирались особо на общие собрания. Дела организации шли настолько хорошо, что в октябре 1909 года в Закавказской области по ее инициативе состоялся даже VI областной съезд, на котором, кроме Бакинской организации, присутствовали представители Батумской и Тифлисской организаций. В Баку работала отлично оборудованная типография, которая издавала газеты «Современник» и «Морская волна», перепечатывала издания Центрального комитета, издавала много всяких прокламаций и обслуживала не только свою, но и некоторые иногородние организации.

Появлялись в том году издания еще нескольких организаций. Так, Таврический союз издавал «Борьбу» (№ 1 и 2), Северный областной комитет – «Голос социалиста-революционера», выходило и «Знамя Урала». Из-за границы же проникали «Знамя труда», «За народ», «Народное дело», а также брошюры: «Закон о крестьянском разорении», «Борьба итальянских крестьян с помещиками», «Чего хочет добиться правительство законом от 9 ноября».

Говоря о литературе того времени, надо отметить, что в декабре 1909 года на № 12 приостановилось временно издание газеты La Tribune Russe, которую с января 1909 года издавал на французском языке в Париже член партии Рубанович, являвшийся представителем партии в Международном социалистическом бюро. Названная газета рекламировала партию социалистов-революционеров за границей и благодаря личным связям и знакомствам в Париже Рубановича была довольно популярна в социалистических кругах. В октябре 1912 года Рубанович возобновил издание своей газеты под тем же названием.

Что касается партийной работы по террору, то, несмотря на поощрение к нему со стороны руководящих партийных кругов, в течение года выступления были сделаны лишь несколько раз. В марте в Нижне-Сергеевском заводе Пермской губернии местная организация сожгла дом полицейского стражника и подожгла дом заведующего механическим цехом. 19 апреля в Екатеринославе был убит на почве партийных недоразумений крестьянин с женой. 20 августа в Тобольске летучим боевым отрядом был убит начальник тюрьмы Могилев и тогда же убит рабочий в Екатеринославе по подозрению в измене.

В конце же года был осуществлен террористический акт, вновь поднявший споры и толки о партии, ее деятелях и об их принципах.

В ночь на 17 декабря членом партии, бывшим городским учителем Вятской губернии Петровым был взорван при посредстве адской машины на конспиративной квартире начальник Петербургского охранного отделения полковник Карпов.

[Социалист-революционер] Петров, желая войти в круг лиц, служивших в разыскных органах, в целях получения полезных для партии сведений, дабы заручиться доверием, начал давать политической полиции некоторые сведения о деятельности партии, о чем и сообщил Центральному комитету. Хотя всякие сношения с разыскными органами в партии считались недопустимыми, Центральный комитет не исключил Петрова из партии, а разрешил ему «обезвредить последствия своего поступка путем устранения одного из руководителей сыска в России» и обещал помочь необходимыми техническими средствами, динамитом, оболочками и т. д.

Решено было, что Петров убьет генерала Герасимова.

Под контролем и руководством Центрального комитета Петров продолжал отношения с представителями розыска, а затем, выехав в Россию, сумел войти в доверие вновь назначенного начальника Охранного отделения полковника Карпова и начал разрабатывать план, по которому в устраивавшуюся им ловушку должны были попасть товарищ министра внутренних дел Курлов,